Книга Ночь поцелуев - Элоиза Джеймс

Гейбриел предложил ей руку, и прикосновение теплой ладони доставило Кейт странное удовольствие.

— Осторожно, не споткнитесь, — предупредил он и почтительно повел спутницу по длинному коридору.

Вуаль вздрогнула: должно быть, Кейт покачала головой.

— Очень трудно идти, почти ничего не видно. Как ваша тетушка справляется с этим балдахином?

— Привыкла. Давно носит траур, — пожал плечами Гейбриел.

— Давно — это сколько?

— Примерно лет сорок.

Молчание.

— Наверное, думаете, что печаль излишне глубока?

— Никогда не осмелилась бы отрицательно отозваться о княгине, — строго ответила Кейт, хотя Гейбриел знал, что это ложь.

— Ход очень ловкий, — пояснил он. — Отец быстро нашел бы сестре другого мужа, но она впала в такое невыразимое горе, что никто не захотел с ней связываться.

— Думаю, дело не только в горе?

— Мы с братьями очень любили бегать в покои тетушки, и она встречала нас с неизменным радушием. Там я впервые попробовал коньяк, а заодно услышал немало дельных советов.

— Например?

— Ей нравилось обдумывать невероятные возможности. Например, что делать, если снова случится вселенский потоп? Как спасаться?

— Хороший вопрос, — поддержала Кейт — А ответ на него она знала?

— Мы решили, что проблему решит большая лодка, полная орехов. После этого разговора я постоянно таскал со стола фундук и относил ей, чтобы она делала запасы. Думаю, орехи тетушка потихоньку съедала, но меня никогда не разочаровывала. Зато стоило пойти сильному дождю, я с удовольствием вспоминал, что у нее под кроватью стоит мешок орехов.

— Как мило! — одобрила Кейт. — А что бы она посоветовала относительно дочери свинопаса?

— Держаться подальше, — не задумываясь ответил Гейбриел.

— Мой отец сказал бы то же самое о почти женатом принце.

Они уже спускались по парадной лестнице.

— Последнее скопление лакеев, и мы на свободе, — прошептал его высочество.

— Может, мне захромать для убедительности?

— Не стоит. Вика здесь нет, а кроме него, все равно никто не обратит на нас внимания. Сейчас посажу вас в коляску, а сам буду править. Как только скроемся из виду, сразу скажу. Свернем с главной дороги, и можно будет снять вуаль.

В карете, едва услышав заветное слово, Кейт поспешно откинула с лица вуаль.

— До чего же жарко!

Щеки пылали румянцем, а на голове…

— Снова парик? — Гейбриел не смог скрыть разочарования. Ночью она так промокла, что понять цвет волос было невозможно, но ему почему-то казалось, что они темно-русые, как старое вино.

— Я всегда ношу парик, — строго заявила мисс Долтри, однако тут же рассмеялась, и принц ощутил прилив желания — настолько острый, что едва не выпустил из рук вожжи. — Волосы — моя единственная гордость, а потому я прячу их до того момента, пока наконец-то не смогу быть самой собой: Кейт, а не Викторией.

— Сегодня вы Кейт, — заверил Гейбриел.

— Ничего подобного. Единственная причина, по которой я согласилась с вами поехать, заключается в том, что Виктория — особа чрезвычайно легкомысленная. Сама я ни за что бы не решилась на подобный маскарад.

— Чем же в таком случае занимаетесь вы? — с видимым интересом осведомился принц.

— О, всем понемножку, — беззаботно ответила мисс Долтри.

На некоторое время воцарилось молчание: Гейбриел свернул с дороги и направил лошадь по едва заметному следу, который проходил под стенами замка.

— А конкретно? — спросил он. — Ухаживаете за свиньями?

— Никаких свиней на самом деле нет, — призналась Кейт. — Приятное открытие, не так ли? Зато в минуту усталости и уныния всегда можно представить, что было бы, если бы в хозяйстве присутствовали еще и свиньи.

— А что, разве случается чувствовать себя подавленной?

— Иногда, — неопределенно ответила Кейт. — У меня такой буйный характер, что порой людям приходится его обуздывать с риском для жизни. К тому же крестная твердо решила взяться за мое воспитание, так что, когда встретимся в следующий раз, скорее всего я буду жить в Лондоне, под опекой Генри.

Гейбриел с уважением подумал, что леди Роут, должно быть, собирается снабдить крестницу щедрым приданым. С другой стороны, отпускать мисс Долтри в Лондон ему отчаянно не хотелось: сразу начнет флиртовать со столичными франтами. Неожиданно у него возникла идея: схватить ее и… И поступить так, как в сказках поступают злодеи.

О Господи!

— Кажется, вам очень жарко, — заметила Кейт. — До монастыря еще далеко?

— Мы едем не в монастырь. Сейчас обогнем замок и окажемся в секретном саду.

— Секретный сад… как же вам удалось его найти? Только не говорите, что путь указала фея.

— Садовник дал мне ключ. Тайна заключается всего-навсего в том, что калитка открывается не во двор, а на прилегающую территорию, так что до сих пор никто не удосужился туда заглянуть. Даже Вик не успел толком изучить окрестности.

Еще несколько минут ехали вдоль высокой крепостной стены, а потом Гейбриел остановил лошадь, спрыгнул на землю и, бросив поводья на небольшой куст, достал из коляски тяжелую корзину, а когда повернулся, чтобы помочь спуститься Кейт, с разочарованием обнаружил, что она уже справилась самостоятельно.

Почему-то ему хотелось все делать самому: открыть дверь экипажа, на руках отнести Кейт к садовой калитке, расстелить на земле одеяло и уложить на него Кейт.

Хотелось…

Он сошел с ума.

Странные фантазии объясняются не чем иным, как сумасшествием, раздумывал принц, шагая следом за спутницей, которая беззаботно собирала полевые цветы. Вик, как всегда, прав: неминуемый приезд княжны Татьяны и грядущая свадьба отрицательно сказались на его психическом здоровье.

Он собирался жениться. Жениться! В то время как ему хотелось лишь одного — Гейбриел нервно поправил бриджи, — оставаться рядом с побочной дочерью свинопаса и смотреть, как она собирает маргаритки.

История очень напоминала сказку, в то время как в реальной жизни принцы не имели права любоваться дочками свинопасов — конечно, если не нарушали всех мыслимых правил.

А он ничего нарушать не собирался.

Даже несмотря на то что образ Кейт, нагнувшейся за очередным цветком, отзывался неуемной дрожью страсти. Гейбриел еще крепче сжал ручку корзины и выругался про себя. Давно известно, что лучший метод вернуть самообладание — дать волю чувствам.

Испытанный прием, который неизменно работал при дворе брата, подействовал и сейчас.

— Пойдемте в сад, — позвал принц.