Книга Ведьмы с Восточного побережья - Мелисса де ла Круз

Фрейя расстроилась. Она долго и бессмысленно бродила по дому и в конце концов даже устала. Она успела позабыть, какой скучной может показаться жизнь, когда не нужно идти в бар, где всегда полно дел. Там постоянно толкутся люди, с которыми нужно поговорить, угостить и быстро приготовить для них коктейли. Хорошо хоть Ингрид в последнее время повеселела. Похоже, она стряхнула с себя какое-то бремя, делавшее ее ворчливой и неразговорчивой. Да и грифон Оскар сильно действовал окружающим на нервы, если у его хозяйки портилось настроение. Фрейя терпеть не могла, когда Оскар начинал больно щипаться из-за того, что Ингрид забыла купить его кошачьи консервы. Грифон настолько любил это мерзкое оранжевое месиво, что Фрейя не сомневалась — когда-нибудь даже его острый клюв станет такого же цвета.

Без Джоанны дом казался пустым. И неизвестно, когда она возвратится из своей загадочной поездки. Она уехала — причем весьма поспешно и без объяснений — сразу после праздников. Ингрид, которая провожала мать, сообщила Фрейе, что тоже понятия не имеет о цели путешествия матери. Зато Джоанна разрешила дочерям пользоваться волшебными палочками. Правда, Фрейя пока особого применения своей не находила. И все же приятно было получить ее обратно. Она ведь успела позабыть, какая палочка гладкая и приятная на ощупь, какой могущественной она становится в руках хозяйки.

Фрейя подъехала к школе и, припарковавшись, прошла к небольшому зданию с вывеской: «Подготовительный класс К». Тайлер играл в кубики. Смерив Фрейю недобрым взглядом, он грозно спросил:

— А где Лала? — и скрестил руки на груди.

— Идем, Тай, ты ведь знаешь, что Лала еще не вернулась. — Малыш очень остро реагировал на отсутствие Джоанны. Вчера, например, увидев Фрейю, он стал яростно сопротивляться и раздраженно вопить:

— Не хочу с тобой! Хочу с Лалой!

— Ох, милый, довольно! — Фрейя старалась не терять терпения, хотя с ребенком было порой трудно сладить. Ее также тревожило отсутствие матери, и она скучала по ней, но, разумеется, не собиралась показывать свои чувства Тайлеру, а тем более срывать на нем свое дурное настроение. Она взяла мальчика за руку, отвела на стоянку и усадила в детское кресло на заднем сиденье автомобиля, крепко застегнув ремни у него на груди.

— Что ты умеешь делать? — Тайлер с подозрением посмотрел на девушку.

— Ты о чем?

— Лала могла сделать так, чтобы мои самолетики летали! По-настоящему, — заявил он обвиняющим тоном.

Фрейя знала — Джоанна давно пользуется магией в присутствии малыша, но девушке по-прежнему было странно, даже страшновато слышать это от Тайлера. Он упоминал о волшебстве как бы между прочим. Желание Джоанны доставить удовольствие четырехлетнему мальчишке не знало границ. Фрейя хорошо помнила собственное детство — тогда отнюдь не наблюдалось изобилия выпечки и говорящих игрушек. В основном ей помнилось, как мать ворчала на них и постоянно вздыхала: «До чего это трудно — растить детей!»

Фрейя огляделась, убедилась, что в их сторону никто не смотрит, и тихо произнесла:

— А я могу кое-что другое. — На несколько минут она превратилась в черную кошку, а потом снова приняла человеческий облик.

Тайлер засмеялся и вдруг закашлялся, прикрывая рот ладошкой. Фрейя заметила, что изо рта у ребенка вылетел комок зеленоватой мокроты размером с мелкую монету. Дома она спросила у Грацеллы, замечала ли она, что Тайлер снова нехорошо кашляет. Домоправительница кивнула:

— Да. Доктор ему новый курс антибиотиков назначил. Обещал, что недели через две все пройдет.

— Выглядит он здоровым, но меня что-то беспокоит, — заметила Фрейя, чувствуя в душе первый тихий шепот тревоги. Джоанна была не единственной в их семье, кто успел полюбить мальчика. — Но, я надеюсь, он скоро поправится. — Фрейя сказала это специально для Грацеллы и сразу же подумала: а кого она, собственно, старается убедить — мать Тайлера или себя?

Поздно вечером позвонил Бран. Извинился, что не всегда мог ответить на ее звонки — он постоянно в разъездах, а мобильная связь из-за разницы во времени порой сильно затруднена.

— Как ты там, девочка моя?

— Очень по тебе скучаю, — вздохнула Фрейя, чувствуя, как сжалось сердце. — Ты когда, наконец, домой приедешь? — Господи, когда же ты, наконец, вернешься ко мне?!

— Скоро, обещаю. — Где он сейчас? В каком городе? В какой стране? Фрейя была не в состоянии следить за перемещениями жениха. Пора привыкнуть, что Бран всегда сильно занят. Воцарилось долгое молчание, и Фрейя забеспокоилась:

— Бран, ты меня слышишь?

— Я здесь. Извини. Мне надо было вернуть одну важную бумагу… Кстати, мадам хотела узнать, есть ли у тебя соображения насчет свадьбы и той программы, которую она тебе выслала на прошлой неделе.

Фрейя вряд ли об этом задумывалась. Предстоящее торжество и связанные с ним приготовления с недавних пор вылетели у нее из головы. Ее даже немного удивило собственное равнодушие. Разумеется, свадьба будет по всем правилам — белое платье, пять сотен приглашенных, оркестр и прочее.

— Скажи ей, пусть поступает так, как считает нужным. Цветы, еда, гости. Главное, чтобы она не забыла пригласить мою семью, а также, конечно, Сола и Кристи. А вообще — может делать все, что ей заблагорассудится!

— Тебе неинтересно? — спросил Бран. — Что-то новенькое. Во всяком случае, для невесты.

Ах да, она ведь невеста. Слово причинило ей такую боль, будто в грудь вонзили острый кинжал да еще самым зверским образом повернули. Фрейя потеряла дар речи.

— Эй, ты где, любимая? Ты плачешь?

— Нет… — Девушка помотала головой, чтобы прийти в себя. — Я в порядке.

— Что с тобой? Ты можешь быть совершенно откровенна.

Но Фрейя промолчала. А слезы уже потекли у нее по щекам.

— Я люблю тебя и буду любить, что бы ни случилось. — Тон у Брана стал нервным и напряженным. — Фрейя! Что бы ни случилось! Я всегда буду любить тебя. Всегда.

— Да. Я тоже очень тебя люблю, — прошептала она и повесила трубку. Сердце бешено стучало у нее в груди. Действительно ли Бран продолжал бы любить ее, если б узнал, что она натворила? Принял бы ее такой, какая она есть? Осмелится ли она когда-нибудь признаться ему? Будет ли верной? Моногамия отнюдь не была свойственна Фрейе. Странно, почему она вообще согласилась на брак. Да еще и эта пышная свадьба…

Телефон опять зазвонил. Фрейя поднесла трубку к уху, думая, что услышит Брана, который хочет еще раз заверить ее в своих чувствах.

— Фрейя! — Голос Киллиана звучал хрипловато и приглушенно. Они не разговаривали с того безумного трехдневного уик-энда, который провели вместе. — Я в чем-то виноват? Я сделал что-то не так? Почему ты не отвечала на мои звонки? Я соскучился! — Звуки его голоса стали бальзамом для ее разбитого сердца. А если ее судьба — быть с Киллианом, а не с Браном? Видимо, ей надо действовать самой. Только таким образом она, наконец, выяснит, что к чему. Она и сама безумно соскучилась… по Киллиану!