Книга Осенний мадригал - Чингиз Абдуллаев

— У меня есть показания на Анвера Самедова, — все ещепытался отстоять свою позицию следователь.

— Их уже нет, — возразил Дронго, — все кончено. Парвиз самупал, поскользнулся, ударился головой, упал в бассейн и захлебнулся. Такойдолжна быть официальная версия. Только такой, Мирза, и никак иначе!

— Что с тобой происходит? — не понял Джафаров. — Неужелитебя купили?

— Да, я купился на наши старые традиции и обычаи, на нашосенний мадригал. До свидания, Мирза, будь здоров! Можешь завтра приехать надачу и получить все объяснения. Желаю успеха. — Он положил трубку и посмотрелна Эсмиру.

— Ты сейчас уедешь? — спросила она.

— Да, я чувствую себя очень плохо в вашем доме. Возможно,семейные традиции и хорошая вещь, но не до такой же степени. Мне лучше отсюдауехать. Ты сама расскажешь им обо всем.

— Мы когда-нибудь еще увидимся? — Она поднялась, намереваясьподойти ближе.

— Обязательно, — улыбнулся Дронго, отступая. — Хотя я непредставляю, как буду себя вести…

Эпилог

Они встретились еще один раз. Он выбрал время и сказал ей,куда прийти. Она взяла такси и приехала к условному месту за двадцать минут довстречи. Подобная встреча с мужчиной была первой в ее жизни, поэтому оченьволновалась. Она выбирала белье и одежду с особой тщательностью. И день этотказался особенно солнечным.

Он приехал ровно в назначенное время. Тоже взял такси, чтобыне компрометировать женщину, и подъехал к условному месту минута в минуту. Оноткрыл дверцу и, не выходя из машины, помахал ей рукой. Она поняла его жест ибыстро подошла к машине, чуть нервно оглядываясь по сторонам. Потом они куда-топоехали. Она даже не спросила, куда они едут, а он предусмотрительно ничего неговорил, чтобы не выдавать себя при водителе. Их встреча была обставлена повсем законам конспирации.

А потом они поднялись на четвертый этаж и вошли воднокомнатную квартиру. В этой квартире, когда-то еще молодым человеком, онпринимал друзей и знакомых. В центре комнаты стояла большая двуспальнаякровать. Стенка была заполнена книгами. В углу стояли стол, стулья, нанебольшой подставке находился телевизор. Квартира была уютной, вполнедостаточной для одного человека. К тому же место, где она находилась, былозеленым и тихим.

На улице было прохладно, оба были в плащах. Повесив плащи,они вошли в комнату. Он протянул руку и привлек к себе женщину, осторожно целуяее в лоб. Затем отступил на один шаг, словно любуясь.

— Садись, — предложил он.

— Я не думала, что поцелуй будет такой дружеский, — сказалаона.

Он подождал, пока она сядет. И печально произнес:

— Ничего не будет вообще… Я хотел с тобой встретиться, чтобычестно сказать тебе об этом, глядя в глаза.

— У тебя своеобразные шутки, — она попыталась не поверить.

— Это не шутки.

Но она и так почувствовала, что он говорит серьезно.

— Не понимаю тебя, — честно призналась она, — не могу тебяпонять! Почему ты себя так глупо ведешь? Ведь ты же знаешь, как я к тебеотношусь. Или тебе нравится, когда женщины вешаются тебе на шею?

— Очень нравится. Но не в нашем случае.

— Почему?

— Мы перешли грань, за которой бывает только обычноезнакомство. За несколько дней я довольно близко познакомился с твоим мужем. И сего братом. Я не могу и не хочу быть таким же подлецом, как их двоюродный брат.

— Ты не подлец, ты не пристаешь к женщинам! Ты совсемдругой. Скорее мы вешаемся тебе на шею!..

— Не нужно ничего говорить. Если я скажу, что ты мненравишься, значит, я ничего не скажу. Ты мне очень нравишься. Иногда я думаю,что мы должны были встретиться с тобой пятнадцать или семнадцать лет назад.Сколько мне тогда было? Я не смогу подсчитать. На самом деле я прожил ужетысячу лет. И целых тысячу лет я был один. Ты можешь это понять? Я, как ВечныйЖид, обречен на многие века одиночества.

— Не стоит говорить мне о подобных вещах. Одиночествочитается в твоих глазах. Не нужно мне больше ничего говорить. Иначе мне будетказаться, что я пытаюсь тебя соблазнить.

— Нет, это я пытаюсь доказать самому себе, что нельзя дажедумать о встречах с тобой.

— У тебя получается?

— Нет, — честно признался он.

Она поднялась и подошла к нему. Он тоже поднялся. Ее губыпризывно приоткрылись.

«Будь я проклят», — подумал он, сжимая зубы. Дурацкиеморальные нормы, установленные им самим, не давали ему возможности бытьсчастливым.

Она дотронулась губами до его губ.

— Ты хочешь, чтобы я разделась сама? — Он чувствовал еедыхание.

— Не мучай меня, — попросил он, — потом я стану себяпрезирать. Мы не должны больше встречаться. Никогда.

Он резко отпрянул в сторону. Она пошатнулась и села на стул.

— Ты умеешь быть сильным, — сказала она, глядя ему в глаза.— У тебя получается, а у меня — нет.

— Если бы не наша история, — честно признался он, — если бымы снова встретились на свадьбе и ты снова спросила меня, нравится ли мне число«тридцать пять», я бы ответил тебе не раздумывая. Но между нами лежитпроизошедшая трагедия, смерть Парвиза. И твой муж, с которым я познакомился.Переступить через это все я не могу.

— Почему?

— Сам не понимаю. Есть нечто, что удерживает меня отподобных поступков. Несколько лет назад я отправился в командировку на двамесяца и там познакомился с интересной украинской парой. Муж был прекрасныммолодым человеком, добрым, талантливым, умным. У него была красивая жена, оченьмолодая даже для меня. И я не смог переступить через некие нравственные нормы.Не мог за ней ухаживать. Она, по-моему, даже смеялась надо мной, удивляясь, чеммне мешает ее муж. Но я даже не пытался переступить через себя! Так и сейчас —нас связывает слишком многое, чтобы я мог позволить себе увлечься тобой. Еслиэто произойдет, я должен буду уехать отсюда и никогда здесь больше непоявляться. Дело даже не в твоем муже — дело во мне самом.

— Тебе не кажется, что это пошло? — поморщилась она. —Неужели ты никогда в жизни не встречался с замужними женщинами? Позволь тебе неповерить.

— Раньше встречался, — признался он, — но с годами мыстановимся умнее. Ради минутного удовольствия я не хочу ломать семью. И себятоже ломать не хочу.

— Как глупо, — прошептала она, — значит, все кончено?

Она встала, словно все еще надеясь, что он передумает.

— Осенний мадригал. На этом исполнение заканчивается.