Книга Кочевники поневоле - Майк Гелприн

У венгра загорелись глаза, он едва не выхватил портсигар у Курта из рук. Быстро раскрыл его, осмотрел, поиграл с мудрёной защёлкой. Затем разразился новой тирадой, столь же неразборчивой, как и предыдущая.

– Ты что же, вправду покупаешь это мне, Курт? – В глазах у Габриэлы появились внезапно слёзы. – Ты… ты хочешь отдать это, чтобы… чтобы…

– Хочу. – Курт шагнул к продавцу. – Я меняю, – сказал он твёрдо. – Устроит тебя эта вещь?

Венгр закивал и поспешно упрятал портсигар за пазуху. Скинул шубку на руки Габриэле, повернулся и исчез за спинами обменщиков.

С закатом торговлю свернули, наскоро отужинали у шатров, а через час на ярко освещённой факелами, утоптанной береговой площадке начались танцы.

– Эх, гитары нет, – вздохнул Илья, критически осмотрев оркестр.

Было в нём четыре свирели, барабан и несколько струнных инструментов с неизвестными названиями. Играли тем не менее музыканты слаженно, и первый вальс прошёл на ура. Его сменило танго, затем фокстрот, снова танго, мазурка, брейк-данс…

Танцором Курт был неплохим, в октябрьском боевом кочевье – одним из первых. После вальса он скинул зипун, за ним свитер и остался в вязаной декабрьской рубахе из шерсти трирога. Быстрые мелодии он отплясывал с Эльзой, медленные – с Габриэлой, а потом завели хоровод, и Курт, держа обеих девушек за руки, полетел по кругу. Быстрее, ещё быстрее, ещё! С финальным аккордом хоровод распался, танцоров разметало в разные стороны. Курт не удержался на ногах и повалился на утоптанный снег навзничь, увлекая за собой хохочущую Габриэлу. Их лица оказались напротив, и в следующую секунду девушка поцеловала его в губы. Отпрянула, заглянула в глаза. Вскочила на ноги и, протянув руку, помогла подняться. Затем, так и не отпуская руки, повлекла из круга прочь.

Минут пять они, петляя между деревьями, удалялись от танцплощадки в глубь острова. У Курта мучительно ныло на сердце. Девушка ему нравилась – легконогая, весёлая, непосредственная. И в то же время за океаном его ждала другая. Если, конечно, ещё ждала.

Габриэла внезапно резко остановилась, механически переставляющий ноги в двух шагах позади Курт едва не налетел на неё. Девушка подалась к нему, запрокинула голову и обхватила руками за шею. Миг спустя он целовал её – в глаза, в разрумянившиеся от мороза щёки, в раскрывшиеся ему навстречу губы.

На следующее утро торговля возобновилась и к полудню пошла на убыль. Не обменянного товара почти не осталось, Иоганн довольно поглаживал бороду и любовно похлопывал сложенные на санях пузатые мешки с выменянным добром.

К двум пополудни ряды купцов поредели, а к трём и вовсе сошли на нет. Островитяне один за другим стали покидать ярмарку.

– Перекусим и тронемся, – решил Иоганн и принялся оживлять погасший утром костёр. – Куда, интересно знать, запропастился русский. Ладно, подождём.

Долго ждать не пришлось. Илья появился, едва занялись первые поленья в костре.

– Я ухожу, – пряча глаза, сказал он Курту. – Спасибо тебе за всё.

– Как уходишь? Куда?!

– К своим. Это на северо-запад отсюда, в трёх сутках пути. Остров с названием Москва.

– Подожди. – Курт вскочил, растерянно заозирался по сторонам. – А как же… Как же мы будем возвращаться весной?

– Мы не будем. Вернее, я не буду, ты, если хочешь, можешь вернуться. А я остаюсь. Извини. Нет никакого смысла идти туда, где нужно умирать.

Ссутулившись, Курт смотрел уходящему Илье вслед. Цвайберг приблизился, положил руку на плечо.

– Он ушёл к своим, так? – спросил Иоганн. – К русским?

Курт кивнул. Его охватила апатия. Шансы вернуться, и без того призрачные, с уходом Ильи исчезли окончательно. В одиночку расстояние до материка ему не преодолеть.

– Я знал, что так будет, – сочувственно сказал Иоганн. – Твой друг поступил разумно. Правильно поступил.

Курт не ответил. Обернулся – Габриэла смотрела на него сияющими от счастья глазами.

По возвращении на Мюнхен Иоганн зарезал барашка. Фрезенбург извлёк из погреба бочонок с пятилетней выдержки ягодной настойкой. За стол сели с закатом Нце и пропировали далеко за полночь.

Пили за купеческую смётку, за удачу, за добрую охоту, добрый урожай и добрый улов. За всех вместе и за каждого в отдельности. Потом перешли на брудершафты.

Сидя за столом в просторной натопленной гостиной, обнимая за плечи захмелевшую Габриэлу, подпевая затянувшему «Ты виноват» Бурмейстеру, Курт чувствовал, что попал домой. Именно домой, туда, где ему следовало родиться и жить, к людям одного с ним толка, гостеприимным, щедрым, доброжелательным. И не было здесь никакой войны, и не было никаких набегов и заслонов, и необходимости умирать тоже не было.

Утром Курта разбудила неслышно прокравшаяся в его комнату Габриэла. Приложила палец к губам, затем поманила рукой и скрылась за дверью.

Курт поднялся, набросил одежду, вышел в гостиную. Дом ещё спал. Протяжно, с присвистом, храпел Иоганн. Людвиг и Отто отзывались руладами из своих спален.

Габриэла, по-походному одетая, стояла в дверях. Через пять минут они выбрались во двор, там, прислонённые к стене, уже стояли наготове лыжи.

– Хочу показать тебе кое-что, – улыбнулась девушка. – Это недалеко, за пару часов доберёмся.

Обещанную пару часов шли на северо-восток. «Кое-чем» оказался остров, плоский, лесистый, со всех сторон окружённый другими, холмистыми.

На берегу Габриэла сбросила лыжи, воткнула палки в снег, обернулась к Курту:

– Пойдём, теперь совсем рядом.

Минут десять они пробирались по целине между деревьями. Снежный покров с каждым шагом становился всё тоньше, и, наконец, совсем исчез, теперь ноги ступали по каменистой, покрытой жухлым палым листом земле.

– Смотри. – Габриэла остановилась, не глядя взяла Курта за руку, а свободной рукой указала вперёд и влево.

Курт ахнул. По центру свободной от растительности и от снега поляны из-под земли бил источник. Над ним поднимался пар, и водяные струи, падая на землю, сливались в петляющий по поляне, утекающий на север ручей.

– Пойдём, – Габриэла потянула Курта за руку и повлекла к источнику. В двух шагах от него отняла руку, наклонилась и, набрав полные пригоршни воды, выпрямилась. – Попробуй, – улыбнулась девушка. – Не бойся, вода пресная.

Вода оказалась не только пресной, но и тёплой.

– Надо же, – сказал Курт. – Я видел подземные ключи. Там, на материке. Есть даже одно место, где их добрая сотня. Но чтобы здесь, посреди океана…

– Там дальше есть ещё один, – махнула рукой на север Габриэла. – Тот вообще горячий. А этот – в нём можно купаться. Мы с Эльзой купались, когда нашли его прошлой зимой. Тебе нравится здесь?

Курт кивнул.

– Смотри – остров покрыт лесом. – Габриэла шагнула вперёд и провела ладонью Курту по щеке. – Это значит, что ураганы досюда не доходят. Не достают. Это место пригодно для жилья. Мы могли бы построить здесь дом.