Книга Забава королей - Чингиз Абдуллаев

– Господин эксперт был прав, – сообщил врач, – убитого толкнули на кровать и перерезали горло.

– Я уже понял, что господин эксперт был прав, – нервно произнес следователь. – Скажите что-нибудь от себя. Не нужно повторять выводов эксперта… Господин Бинколетто, как я уже говорил, все оружие, которое было на охоте, мы увезем с собой.

– Там есть образцы очень дорогого оружия, – предупредил Энцо.

– Ничего страшного. Не беспокойтесь, мы выдадим вам квитанции, и вы сможете получить свое оружие обратно после проверки. Мы должны знать, из какой винтовки был сделан выстрел. И у нас нет никакой гарантии, что это был несчастный случай, если в вашем доме происходят такие убийства… – Нджау достал блокнот. – Мне нужны фамилии и имена всех, кто отправится с вами в Найроби. И пусть дадут номера своих паспортов. Документы я у вас не отбираю, чтобы вы могли приехать в Найроби и зарегистрироваться в отеле. Но мы все тщательно проверим, и пусть никто из ваших гостей не пытается незаконно улететь из нашей страны.

– Ни в коем случае, – заверил его Бинколетто, – мы абсолютно законопослушные граждане, и среди нас нет таких, кто мог бы сбежать из страны.

– Среди вас есть убийца, – напомнил следователь, – поэтому дайте мне все паспорта, я перепишу их номера.

Бинколетто и Дронго вернулись в библиотеку.

– Следователь просит наши паспорта, чтобы переписать их номера, – сообщил Бинколетто. – Мы сегодня возвращаемся в Найроби и будем жить там в отеле «Норфолк».

– А где Антон, – спросила Женя, – почему его нет с нами?

Она спросила по-русски, явно адресуя свой вопроc Дронго.

– Антон Вермишев погиб, – сказал тот, отводя глаза.

– Нет, – прошептала Женя, – этого не может быть…

– Ой! – вскрикнула Люба.

– Как это погиб? – спросил Стригун.

– Что он говорит? – не поверил Араксманян.

Их изумление происшедшей трагедией было таким, что Поль Бретти обратился к своему другу:

– Энцо, что происходит? Почему они так нервничают? Я не очень хорошо понимаю русский язык, но я так чувствую, что они обсуждают своего переводчика, господина Вермишева, с которым что-то случилось.

– Он погиб, – мрачно пояснил Бинколетто.

– Какое несчастье, – Бретти нахмурился. – Такой красивый молодой человек…

Женя сползла на пол. Известие о смерти Антона окончательно добило ее. Мужчины бросились к ней. Джина пощупала ей пульс.

– Сейчас я позову врача, – бросился обратно Бинколетто.

– Господин Дронго, – обратился к эксперту Бретти, – вы можете наконец объяснить, что именно здесь происходит? Каким образом погиб этот молодой человек? Тоже несчастный случай? Не слишком ли много несчастных случаев на одну экспедицию? Это не наводит вас на неприятные выводы?

– Наводит, – согласился Дронго, – но это был не несчастный случай. Ему перерезали горло.

Бретти замер. Он открыл рот, огляделся, потом очень тихо спросил:

– И вы знаете, кто это сделал?

– Не знаем, но для этого сюда и прилетела полиция вместе со следователем, который будет расследовать оба этих убийства.

– И нас теперь надолго задержат в Кении? – уточнил Бретти.

– Боюсь, что да.

– Но это невозможно! Я должен быть на следующей неделе в Цюрихе. У нас состоится заседание совета директоров банка, и я не имею права его пропускать. Просто не могу.

– Вы можете сообщить им, что задерживаетесь в Кении.

– Не могу. Если сообщить в Цюрих, что меня держат здесь как подозреваемого в двойном убийстве, это будет страшный удар по престижу нашего банка. Вы даже не представляете, какой именно удар! Нет, это невозможно. Не приехать туда нельзя.

– В данном случае уехать тоже невозможно. Тогда к вам в Цюрих отправят предписание суда, и все наверняка узнают о происшедших в Кении убийствах. И вы будете считаться одним из главных подозреваемых.

– Что вы такое говорите? – Бретти схватился за сердце, опускаясь на стул. – Это просто несчастье! Такой удар по престижу нашего банка, по моему имиджу…

Вошедший врач быстро проверил пульс сидевшей без сознания Евгении и успокаивающе кивнул.

– Ничего страшного, обычный обморок. Я дам ей успокаивающее.

– Как его могли убить?! – неожиданно закричала Люба. Стригун и Араксманян попытались ее успокоить.

– Пустите меня, – сорвалась она, – пустите!.. Я не хочу здесь больше оставаться! Отпустите меня, я не могу здесь больше жить…

– Истерика, – сказал врач, не понимавший, о чем кричит на русском языке эта молодая женщина, но сразу оценивший симптомы, – я сделаю ей укол.

– Нет, – закричала еще громче Люба, – никаких уколов! Вы хотите меня убить! Я теперь знаю – никто из нас не уедет отсюда живым. Вы хотите меня убить! Пустите меня, я не хочу здесь больше оставаться!!!

Ее с трудом успокоили. Врач принес шприцы с двумя ампулами. Сначала он вколол препарат Жене, а затем с большим трудом сумел сделать инъекцию Любе, которая буквально вырывалась из рук мужчин, кричала, плакала, изворачивалась и не позволяла ее колоть. Когда врач наконец вышел, Бинколетто обратился к собравшимся:

– Прошу прощения за все, что здесь происходит. Через два часа мы выезжаем в Найроби. Синьорита Ролланди поможет собрать вещи наших дам. Мужчин прошу быть готовыми через два часа. Альберто поведет первую машину, а я сам – вторую. Мои сторожа и водители должны остаться здесь, утром прилетят для допроса сотрудники полиции. В первой машине поедут господа Стригун, Араксманян и госпожа Ядрышкина. Во второй сядет синьорита Ролланди с госпожой Кнаус, чтобы помочь ей в случае необходимости. И еще поедут господин Бретти и господин Дронго. У кого-нибудь есть вопросы?

– А наше снаряжение и оружие? – уточнил Араксманян.

– Не беспокойтесь. Я уже говорил об этом со следователем. Они выдадут нам квитанции на сданное оружие, чтобы после проверки мы могли его сразу получить.

– Вы еще не дали телефоны нашего посольства, – напомнил Стригун.

– Да. Я попрошу Джину, чтобы она вам их предоставила, – согласился Бинколетто. – Еще есть вопросы?

Больше вопросов не было. Женю уложили на диван. Любу увел с собой Стригун. Дронго видел, как грузят в вертолет оружие. Он подошел к следователю, который исправно переписывал номера паспортов. Эксперт взглянул на номера, запоминая те, которые ему нужны.

– Господин Нджау, – сказал он, – мне кажется, что карабины и револьверы можно оставить здесь. Стреляли из ружья, это сразу заметно. При выстреле из карабина разрыв грудной клетки был бы гораздо больше. А из револьверов вообще никто не стрелял.

– Не мешайте нам работать, – посоветовал следователь, – мы обязаны проверить все оружие, которое было на охоте. Господин Бинколетто сказал, что там был еще ваш проводник…