Книга Кентурион - Валерий Большаков

Зухос зажал голову руками и закачался было в полном отчаянии. Но тут блеснула идея, обещая выход из трудного и срамного положения… Рано еще говорить: «Конец!» Допустим, что в пирамиде Хуфу Сергий добыл первый ключ, в храме Тота – второй, а в Зешер-Зешеру – третий. И что? Сергия-то закатали в каменоломню! Значит, надо его оттуда изъять. Устроить им всем побег… Именно всем! Сергий – орешек крепкий, может и не поддаться, а вот остальные расколются…

Зухос вскочил, глумливая усмешечка то и дело кривила его рот. Завели меня, значит, на глухую окольную тропу? Ну, так считайте, что я возвращаюсь на верный путь!

Сплавляться вниз по Нилу было куда легче, чем идти против течения – пороги одолевались махом. Четвертый… Третий… На втором была остановка. Все три иму причалили к пристани у подножия крепости Уронарти, и Зухос торопливо поднялся по узкой лестнице, проложенной от реки через утесы, на самый верх. Легионеры его не видели, для них он был как бесплотный дух.

Фараон-неудачник прошел сразу в дом коменданта, тучного и лысого Корнелия Вара. Распаренный Корнелий, в одной красной тунике, сидел в полном изнеможении, развалясь на дорогом кресле из слоновьих бивней и черного дерева. Мускулистый нубиец, торчащий за креслом, сам упарился, орудуя опахалом, но толстяку все равно было жарко.

Пришелец жестом приказал рабу удалиться, и тот исчез.

– Узнаешь меня, Корнелий? – пропел Зухос, склоняясь к толстяку. Того бросило в пот, и не жара была тому причиной.

– Зухос?!

– Догадлив стал!

Сощурившись, Зухос осмотрелся. А ничего устроился Корнелий! Гладкие белые стены комнаты были украшены у пола широким светло-синим бордюром со сложным прямолинейным орнаментом из белых полосок, под потолком каймою шли цветы лотоса – синие, зеленые, черные, белые – на фоне матового золота. Невысокий потолок очерчивала узкая лента черных и золотых клеток и покрывали спирали и розетки на красных и голубых квадратах. Широкие косяки дверей обрамлялись узкими черными полосками, пущенными пунктиром, а в промежутках двоились поперечные голубые черточки.

Гость разложил складной стул из слоновой кости с верхом из леопардовой шкуры. Стряхнул брезгливо пыль, уселся, покряхтывая.

– Что тебе нужно? – хрипло спросил Корнелий.

– Что мне нужно? – механически повторил Зухос. Он резко склонился к вздрогнувшему коменданту, и раздельно сказал: – В каменоломне у Хатиаи содержится некий Сергий Роксолан и его люди, всего восемь человек. Так вот, мне нужно, чтобы ты помог им бежать.

2. Уасет, храм Яхве

Неферит не расставалась с третьим ключом. Жука-скарабея, вырезанного из твердого камня, она сжимала в руке – древний амулет придавал ей сил. Сергий, Сергий, что же делать, Сергий?..

Все было очень сложно с самого начала, а теперь еще сильнее запуталось. Сергий ей понравился сразу, как только она открыла глаза – там, на челне, посреди разливавшегося Хапи, – и увидела его лицо. Лицо было мужественным и добрым, улыбка смягчала его жесткие черты. И потом ей не пришлось сомневаться в верности первого впечатления – Роксолан не разочаровывал ее, наоборот! Она попала в плен его обаяния, его сильной и волевой натуры. И все лучше и лучше понимала, что в душе мужчины появился уголок для нее… Только уголок! Чертоги возводятся любовью… Любовь… Может, она влюбилась? Или простое влечение руководит ею? Ах, какая разница! Та ночь на крыше дома Уахенеба… Она тогда готова была забыть данные обеты и расплести «девичий локон»…

Неферит нахмурилась, и усилием воли отогнала пленительные видения. Не до того – Сергия нужно спасать! Вопрос – как? Что она может одна? А к кому обратиться за помощью? К римским властям? О, да – городской эдил всю жизнь мечтал ввязаться в рискованное предприятие.

Неферит шла вдоль Царской Дороги, понурая и рассеянная. Можно было подумать, что девушка растеряна, но нет, она была собрана и сосредоточена. Это всегда ее отличало – в трудные моменты не расклеиваться, а искать выход.

Дошагав до древнего храма Яхве, Неферит остановилась. По ступеням храма спускался Йосеф бар Шимон, богатейший человек, тот самый, что готов был продать Зухосу оружие для его головорезов. Аргентарий покрутился около квадратного жертвенника с четырьмя «рогами» по углам, зачем-то постучал кулачком по огромной бронзовой чаше. Обратиться к Йосефу?

Неферит улыбнулась столь нелепой идее. С чего бы пособнику Зухоса помогать врагам своего клиента?! С другой стороны… Да, Йосеф – человек жесткий и недобрый, но справедливый. Он всегда держит данное слово, пусть даже в убыток себе. Нищим он никогда не подает, считая милостыню развратом, но готов дать попрошайке работу. Неферит сжала скарабея, и решительно направилась к Йосефу.

Иудей с легким удивлением заметил красавицу, шагавшую к нему уверенной походкой, покачивавшую бедрами, распустившую гриву черных волос, густых и блестящих, вздрагивавших на ходу.

– Мир тебе, Йосеф!

– И тебе мир, девушка, – прищурился иудей. – Мы знакомы?

– Нет! Но я знаю тебя, а имя мое – Неферит.[50]

– Имя твое подходит тебе, – улыбнулся Йосеф.

– У меня к тебе очень важный разговор!

– Слушаю.

– Не здесь!

– Тогда вернемся в храм.

– А… мне можно? Я служу Изиде.

– Насколько я знаю, – спокойно сказал купец, – ваши жрецы давно уж верят в единого бога, а Изида, Амон и прочие – лишь ипостаси его…

– Ты хорошо осведомлен, – неласково усмехнулась Неферит.

– Работа такая.

– А твой бог?

– Мой бог… – проговорил Йосеф со странным выражением, и вздохнул: – Кто видел его, моего бога? Этот храм, – обвел он рукой угловатое строение, – только с виду походит на тот, что возвел Соломон. Под сводами его не читают Тору, здесь не чтут закон Моисеев. Войди, Неферит!

Девушка робко поднялась по ступеням, миновала две бронзовые колонны при входе, перешагнула порог чужого храма, и оказалась в притворе – уламе. Его стены были покрыты выпуклыми изображениями херувимов, пальм, распускавшихся цветов. Вдоль стен горели золотые семисвечники, а прямо перед Неферит стояло изваяние бога, очень древнее, если судить по окаменелой позе. Бог, бородатый, затянутый в странный халат, сидел на троне, положив руки на колени и пуча круглые глаза. Правая половина – зеркальное отражение левой. К ногам статуи жались две маленькие женские фигуры.

– Это – Яхве! – торжественно объявил Йосеф.

– Да? – вежливо сказала Неферит. – А кто это с ним?

– Это жены Яхве, Ашима-Бетхил и Анатха-Бетхил… Моисей отринул их, сочтя женщину сосудом зла. Давным-давно, еще до пирамид, наше племя жило в тех местах, где ныне соседствуют Вавилон и Ктесифон, на благословенных берегах Евфрата. Поклонялись Яхве, сеяли зерно, пасли скот. Но более сильные соседи «попросили» нас, и племя израильтян покинуло родные пределы. Вел их вождь Авраам… В ту далекую пору женщин уважали и ценили, и этот храм, Неферит, последнее прибежище для тех древних порядков… Но я не хожу сюда молиться, ибо не знаю бога, но ведаю божественные сущности сфирот, поддающиеся постижению. И владею именем бога, приближаясь к бесконечному и непостижимому началу Эйнсоф…