Книга Воины Клевера - Максим Волосатый

Ирил Ланья не нашел ответа. Даже для себя. Он не смог вспомнить, когда ежедневные упражнения стали для него не просто обязательным элементом поддержания формы, а чем-то большим. Тахор правильно уловил его состояние, которое Ирил и сам не мог классифицировать. Война. Так когда, Ирил Ланья, ты начал воевать? Может, после того как, задав трепку очередному перезрелому «вьюноше», подбивающему клинья к Сове, ты с ней поссорился и вы не разговаривали пару недель? Честно-то говоря, никакой он не вьюноша, и никакой не перезрелый. Обыкновенный мужик, которому Сова в душу запала.

Или, может, тогда, когда отбил небольшую, недавно выловленную в Территориях Тварь у поглощенных процессом изучения нового узора магов-вивисекторов? Ирил, как и любой вольд, Тварей с детства не переносил. Да и все равно им одна дорога – под меч, не то сожрут ведь. А вот на этой его переклинило. Тварь маленькая была, молодая совсем, тваренок. А эти новый узор-ловушку придумали, запустили и сидят, смотрят, как узор её убивает, параметры снимают. Нормальным делом люди занимались. Готовились других людей спасать. Чего его снесло? В общем, отбил он тваренка, нельзя так с детьми. Пусть и злобными, ядовитыми и желающими тебя убить, а все равно – не по-людски как-то… С магами полаялся тогда чуть не до драки. Хорошо еще, бешенство свое сдержал.

Или это началось в таверне, когда студенты, вывалившиеся с лекции самого Мастера Ацекато, который почтил Улитарт очередным визитом, начали выспренно болтать о переустройстве мира? Мол, вот мы какие, целое государство человеческих магов создали, никого не боимся. Они и его пытались втянуть в разговор, но Ирил не пошел. Просто сидел и медленно раздражался на глупых, пускающих слюни над ерундой, щенков.

Вот, нашел. Именно раздражался. Тахор одним вопросом перетряс его голову, и Ланья нашел. Он не мог сказать, когда Улитарт со всеми своими вольностями и фейерверками эмоций на каждом углу начал его раздражать. Было ли это в какой-то конкретный момент? Или началось с самого начала?

Да, наверное, с самого начала. Ирил терпеть не мог, когда его силой принуждали к чему-то. Любое воздействие извне вызывало в нем отторжение самим своим фактом. Тахор тут был единственным исключением. Ланья органически ненавидел, когда кто-то пытался его заставлять. Даже Сова, которая уж как никто имела право на всё что ей угодно, никогда его не подталкивала ни к чему, разобравшись в этой его особенности.

А тут? Его без всякого спроса взяли и засунули в абсолютно чуждый ему мир. Да еще и рассказали, что это рай земной. Да еще и убедили в этом Тахора с Са-Сефарой. И Ланья остался один. Даже Сова полюбила этот город.

А он не смог.

Вот тогда, наверное, и начало копиться раздражение. На всё. На магов, на Улитарт, на бесконечный праздник хальер вокруг, на Директорию, на Старшие Расы, на Сибейру с Шаманом, которые его спасли, на вольдов. Не злость, нет, злости тут не было места. Просто его раздражала каждая деталь его новой жизни. Да, именно так: раздражала. Как будто чешется, а почесать никак. Не получалось у него гармонии с миром, хоть ты тресни.

Но как это все за раз объяснить Тахору?

– В Улитарте набор объявили, – Ирил схватился за последнюю мелочь, которая еще была ярка в памяти. – Земля в Пестике базы открывает, а мы их разносить пойдем. Нельзя им тут быть, так Мастер Ацекато с Лепестками еще в самом начале договорился.

Тахор кивнул, продолжая внимательно смотреть на Ланью. Это известие для него новостью не стало.

– Меня, естественно, подрядили тоже.

Торк усмехнулся. Еще бы Сибейра прошел мимо такого подготовленного кадра. Конечно, подрядили.

– А я не то чтобы против…

Тахор осклабился во весь клыкастый рот. Он в этом и не сомневался ни секунды. В его системе ценностей понятия «отказ от драки» не существовало. Ланья поморщился: в его жизненном укладе очень даже существовало такое понятие; но продолжил:

– Но я видеть не могу, как эти щенки малахольные со своей щенячьей радостью в эту идею вцепились. Повоевать им захотелось.

Ланья презрительно фыркнул, торк в ответ понимающе скривился.

– А самое главное, я не понимаю, откуда у них такая ненависть к Земле? Ведь это их дом, они же почти все оттуда пришли.

– Не скажи, – Тахор поднял палец. – Они не в гости сюда приехали, они все от чего-то да бежали, согласись.

Ирил нехотя кивнул.

– А тут им, – продолжал торк, – предлагают вернуть всё обратно. Все правила, уклад жизни, всё, от чего они и сбежали. Конечно, им очень этого не хочется. Ты только представь: бац – и нет у них Улитарта. Каково, а?

Ланья скривился. Он бы как раз совершенно не расстроился.

– Что тут такого? При чем здесь базы? Да и не дадут Земле здесь развернуться. Старшие Расы на что?

– А я не знаю, – пожал плечами Тахор. – Может, и не получится у них здесь осесть. Но, может, они станут как Мастер Ацекато с остальными. Своими в Пестике станут. А может, и нет…

– Да ну и что? – из чистого принципа (спорить так спорить) уперся Ирил. – Лепесткам страшно – вот пусть они и воюют. Зачем людям-то друг другу горло рвать?

– Ты не путай, – посуровел Тахор, – людей как расу и людей как граждан. Когда Лепестки атаку на Братство начали, вольды не посмотрели, кто там из них торк, кто глемм, а кто аталь. Вломили войскам вторжения по первое число. А Мастер Ацекато, считай, тоже вольд. И против Земли встал не потому, что боится должность свою потерять, а потому, что Пестик защищает. Представь, что будет, если Лепестки с Землей тут войну начнут. Тем более что Земля сама договор нарушила. Он же не предлагает вообще никого сюда не пускать. Пожалуйста: одну базу оставляйте, как договорились. Ну, а уж если против договора пошли, тут уж только на себя пеняйте.

С этой точки зрения Тахора сбить было невозможно. Торки помешаны на понятиях чести, достоинства, честного слова и тому подобном. И договоры они блюдут свято. А тот, кто выходит за рамки, на сочувствие с их стороны права не имеет. Победить в этом споре было невозможно, и Ланья сдал назад:

– Да я, собственно, и не отказываюсь. Мне просто с этими… – он помялся, подыскивая слово, – детьми в бой идти не хочется. Они такого наворочают… Как же, Улитарт идет в атаку.

Он сморщил нос. Тахор усмехнулся.

– Так вот как раз для этого с ними таких как ты и посылают. За штаны хватать.

– А вы? – спохватился Ирил. – Вы тоже с нами?

– Увы, – развел руками торк. – По каким-то соображениям требуются только люди. Ну, это Ацекато виднее.

– А если бы нужно было? – не успокоился Ланья.

– Однозначно пошел бы, – отчеканил Тахор и замолчал, глядя в глаза Ирилу.

Дальше говорить было не о чем, и Ирил повернулся в сторону Улитарта:

– Тогда что, пойдем? Сова тут одну таверну нашла, кормят – пальчики оближешь.

И он преувеличенно бодро затопал вниз по едва заметной тропинке. Тахор несколько мгновений смотрел ему вслед, затем чуть заметно качнул головой, как будто сожалея о чем-то, и двинулся следом.