Книга Волчья сотня - Дмитрий Даль

Парни улыбнулись широко. Молодые ребята, лет двадцать самое большое, еще усы совсем пушком торчат, а туда же, на войну. Мельком проскользнула жалость, но Серега осадил себя. Они сами выбирают свою судьбу. Да и потом, какая у них может быть альтернатива в этом мире. Так они научатся сражаться и, если выживут, смогут продвинуться по службе и сделать военную карьеру. Так что их судьба завиднее многих.

Парни бросились исполнять приказание командира.

– Будь готов, – сказал он Вихрю.

Тот вытащил меч и всем видом своим показал, что он всегда готов.

Можно было бы снять часовых стрелами, только вот в поход луков они не взяли, как, впрочем, и стрел. А забрать в предыдущей деревне не получилось, взрывом там все разметало в труху. Осталось добыть в бою.

Серега вновь выглянул из-за угла. Упаурыки все также сидели вокруг костра и тихо о чем-то переговаривались. Изредка смех прокатывался волной над костром. Мех с вином ходил по кругу.

Одинцов ничего не слышал, но внезапно упаурыки напряглись. Сидящий к нему лицом боец призвал остальных к молчанию и напряженно вслушался в ночь. Трещал костер. Где-то в отдалении, видно во сне, ворчали собаки. Но вот появился новый звук. Словно кто-то глухо стучал в стену, потом какой-то скрип и тихий короткий лязг. Мешавший Сереге упаурык вскочил, дернул меч из ножен и направился за конюшню. Остальные собрались было идти с ним, но он приказал им оставаться.

Одинцов осторожно вышел из-за угла. Медлить нельзя. Надо убрать оставшихся у костра дозорных, пока не вернулся третий. Они его не слышали, продолжили о чем-то болтать. На полусогнутых, с кинжалом в руках, Серега приблизился к костру. Последний рывок. Он навалился на спину ближнему дикарю и с силой засадил кинжал в правый бок. Раз, другой, третий. Желтомордый даже не успел опомниться, как умер. Его напарник застыл с открытым ртом. Он хотел было закричать, рвануть меч из ножен, но не успел. Серега метнул в него кинжал, который глубоко вошел в горло дикаря, и тот завалился лицом в костер. Запахло палеными волосами и кожей. Пламя сперва неохотно облизнуло труп, затем с жадностью принялось его глодать.

Вихрь появился за плечом Сереги. Вдвоем они метнулись за угол, куда ушел третий упаурык. Мало ли парнишкам требуется помощь. Но они опоздали. Дикаря нигде не было видно. Следы на снегу вели до конца стены, а там обрывались, словно он вознесся на небеса. Или адское пекло прибрало мусор за собой. Вихрь даже поднял глаза к небу, пытаясь убедиться, что никто поверху не летит. В этот момент из-за кустов, одни голые палки в разные стороны, словно у лохматого веника, выбрались его бойцы. Вид у них при этом был довольный донельзя.

Серега им кивнул. Молодцы, мол, и направился назад к конюшне. Надо было прибрать за собой.

Вместе они вытащили погорельца из костра, затушили ногами, не сильно церемонясь, и оттащили за конюшню к третьему в схрон. Серега забрал кинжал. Нечего добру пропадать, хотя рукоять уже успела обгореть. Поудобнее усадили зарезанного дикаря, привалили его к воткнутому в землю копью, укрепили веревками, под ноги бросили мех с вином. Теперь издалека могло сложиться впечатление, что дозорный бдит службу, пусть и не очень трезво.

Лех Шустрик выбрался из конюшни, огляделся, остался доволен увиденным и направился к командиру.

– Всю упряжь порезал, так что они теперь, случись что, далеко не уедут, – сказал он.

– Так они же дикари, с голым задом на крупе должны ускакать, – удивился Серега.

– Упаурыки неженки, они давно езду без седел не воспринимают, так что не извольте беспокоится, – со снисходительной усмешкой произнес Шустрик. – К тому же я для надежности лошадкам под хвосты колючек навязал. Так что даже если и уедут, то недалеко.

– И где ты колючки нашел? – удивился Одинцов.

– Места надо знать, – заговорщицки подмигнул другу Шустрик.

– Куда дальше? – спросил Серега.

– Вон в тех двух домах сидят упыри. Надо бы их упокоить, – показал цели Лех.

– Пошли.

Серега первым скользнул в темноту улицы. Ребята последовали за ним.

Приблизившись к первой намеченной избе, Одинцов отправил молодых бойцов в обход дома, так чтобы никаких сюрпризов внезапно не обрушилось. Сам же попытался заглянуть в окно. Тяжелое закопченное стекло почти скрывало происходящее внутри. К тому же неверно дрожащее внутреннее освещение скорее способствовало романтической обстановке, нежели разведке. Он сумел разглядеть только неясные силуэты. Насчитал три стоящие фигуры и две находящиеся в горизонтальном положении. Похоже, упыри, верное же слово подобрал Шустрик, развлекались с девкой. Ничего, недолго им осталось небо коптить.

Вернулись молодые и сообщили, что ничего подозрительного не заметили.

– Остаетесь снаружи. Мы внутрь. Если что пойдет не так, действовать по обстановке.

Бойцы кивнули, а глаза азартно заблестели. Молодые, чего с них взять.

Серега первым поднялся на крыльцо, вытащил меч из ножен, приготовил кинжал к броску, приоткрыл дверь и скользнул внутрь. Вихрь следовал за ним.

Упаурыки опомниться не успели, как оказались мертвы. Серега ворвался внутрь и тут же зарубил дикаря, стоящего ближе всех. Размахнулся, метнул кинжал в самого дальнего. Попал. С хрипом тот завалился на стол и так и остался в таком положении. Короткий взмах и отрубленная голова поскакала по полу. Серега бросил короткий взгляд на лежак, на котором продолжала происходить возня. Вздернутые вверх женские ноги. Между ними голая задница упыря, резко, без жалости двигающаяся. Дикарь усиленно трудился над бабой. Судя по неряшливости в одежде мертвецов, он шел последним в очереди. Серега хватанул его за волосы и вздернул на ноги. Гулко ударились об пол женские ступни. Охваченный похотью дикарь не соображал, что происходит. Он выпученно вытаращился на Серегу. Красный, торчащий вверх колом детородный орган нацелился Одинцову в живот. С отвращением во взгляде Серега всадил упырю клинок в живот и отшвырнул его от себя.

Одинцов перевел взгляд на женщину, распластанную на шкурах. Ее глаза безучастно смотрели в грязный потолок. Большие, налитые соком груди не шевелились. Она была мертва.

– Тьфу ты, некрофилья мразь, – сплюнул на пол Серега.

К горлу подкатила тошнота. Он сдержался, но далось ему это с трудом.

– Командир, я посмотрю в избе. Может, кто еще тут есть, – сказал Вихрь и исчез.

Серега обозрел поле боя и матерно выругался. Он заглянул в соседнюю комнатку, проход находился рядом с печкой и был отгорожен от основного помещения серой занавеской. То, что он увидел там, заставило его пожалеть, что он так быстро убил упаурыков. В комнате было четверо детей, и все они были мертвы. Сложены аккуратно в рядок с перерезанными горлами. Дикари позаботились о том, чтобы им никто не мешал.

– Командир, – послышался позади окрик.

Серега с трудом вышел из страшной комнаты. Ноги были как ватные, его пошатывало, а в голове, казалось, разлили бочку со свинцом. Он увидел Вихря и молодых, которые держали за руки дикаря. Тот не пытался даже сопротивляться. Совсем еще молодой сопляк, под стать его бойцам, лет двадцати. Вид у него был напуганный, но когда он увидел Одинцова и прочитал в его глазах себе приговор, ноги у пацана подкосились, и, если бы не волчьи солдаты, он бы упал.