Книга Иисус - Жан-Кристиан Птифис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бичевание по-римски
После помилования Вараввы Пилат все еще не желает уступать. Он собирается освободить Иисуса после наказания кнутом за Его разглагольствования. Приговоренным к распятию на кресте, чтобы ослабить их перед казнью, давали примерно 20 ударов кнутом. Пилат еще не вынес смертного приговора. Таким образом, остается просто назначить наказание.
Отметим для себя ошибку Матфея и Марка, которые писали о бичевании после вынесения смертного приговора. Петр, чей рассказ, как считают, и вдохновил Марка, не был свидетелем этой сцены. Так что Иоанн и Лука правы, помещая сцену бичевания перед вынесением приговора. Согласно Луке, Пилат заявляет: «Какое же зло сделал Он? я ничего достойного смерти не нашел в Нем; итак, наказав Его, отпущу» (Лк. 23:22).
Дело происходит внутри претории, вероятно, во внутреннем дворе. Обнаженный узник привязан с поднятыми руками животом к столбу. Туринская плащаница, подлинность которой уже не вызывает сомнений, дает поразительное по точности представление о причиненных Иисусу страданиях. Всего было нанесено 120 ударов, веером пришедшихся на плечи и ноги. Использовался бич под названием flagrum taxilatum. К его рукоятке длиной 60 см крепились два кожаных ремня. На концах ремней имелись маленькие металлические шарики-фалеры, скрепленные наподобие гантелей. Каждый из таких шариков весил около 20 г. В Геркулануме археологи нашли похожий инструмент с тремя ремнями. В брюссельском Музее Пятидесятилетия также есть модель плети, но на ней металлические шарики не скреплены парами. В некоторых местах на ней вместо свинцовых шариков — цепочки, в некоторых — бараньи косточки.
Пилат идет на риск убить Иисуса этой пыткой. Только крепкое телосложение и природная выносливость ремесленника из Назарета спасли Его от смерти под кнутом палача, но ценой каких страданий…
Лучистая корона
Хотя Пилат уверен, что узник невиновен в подстрекательствах к мятежу, в котором Его обвиняли первосвященники, он не испытывает к Иисусу никакого сострадания. Он отдает Его своим солдатам, — по выражению Луки, «Иисуса предал в их волю» (Лк. 23:25) — и позволил им творить с Ним все что угодно. Он использует Его как игрушку, чтобы посмеяться над первосвященниками и унизить их, как и иудеев в целом. Белый плащ, в который Ирод облачил Иисуса, вероятно, натолкнул Пилата на мысль разыграть пародию с иудейским царем.
Он царь? Так давайте его коронуем! Солдаты со смехом берут ветки Gundelia tournefortii — средиземноморского кустарника с длинными острыми шипами, используемого для поддержания огня в очагах. Чтобы самим не уколоться, они сплетают кольцо из соломы и вместе с колючими ветками надевают на голову Иисуса. То, что в христианской традиции известно как терновый венец, на самом деле представляет собой своего рода шлем или колючую шапку, покрывающую всю поверхность черепа. И, вопреки классической иконографии, этот «венец» не состоит из нескольких тонких, переплетенных между собой колючих веток. Его шипы напоминают железные короны, которые носили государи в странах Востока или в Древней Греции.
А для Иисуса — это дополнительные страдания.
Издевательства продолжаются
На плечи Иисуса наброшено пурпурное одеяние, символ власти в Древнем Риме, — что-то вроде большого плаща, который носили офицеры, закрепив его на правом плече. Пилату, несомненно, забавно видеть, как его люди подходят к жертве и преклоняют перед ней колени в знак верности. «Славься, царь иудейский!» Этот несчастный бедолага — единственный царь, которого эти иудеи заслуживают, — шутовской царь! Омерзительная и внушающая жалость сцена напоминает сатирические пантомимы с «шутовским царем», которые разыгрывались в честь греческих кроний или римских сатурналий, а также на кровавых представлениях во время праздников ираноязычных племен саков.
В древней истории встречаются и другие примеры подобных пародий. Филон рассказывает о том, как в Александрии в 38 г. местного дурачка по имени Кара-Бас увенчали диадемой из листа папируса и дали ему стебель папируса в качестве скипетра. Посадили дурачка на помосте, и веселящаяся толпа пришла просить его вершить правосудие… Так хотели посмеяться над иудейским царем Иродом Агриппой I, который тогда проезжал через Александрию.
Ecce homo
Если Пилат и допустил это зрелище, то для того, чтобы высмеять первосвященников и их ревностных сторонников. Он обращается к толпе: «Вот, я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в Нем никакой вины» (Ин. 19:4), — пишет Иоанн. Цинично, словно в театре, Пилат нагнетает некую «интригу». Обезображенный и залитый кровью, в терновом венце и в темно-красном плаще (багрянице) Иисус в полном изнеможении, молча выступает вперед. В нем словно сосредоточено страдание всего мира. Он не ел, не пил и не спал со вчерашнего вечера. «Се человек!» Так выглядит Страдающий Божий Слуга, описанный в Книге пророка Исаии: «От подошвы ноги до темени головы нет у него здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны…» (Исаия 1:6). Это знаменитая сцена Ecce homo, вдохновившая стольких художников, живописцев и писателей. Понимают ли первосвященники жестокую иронию, заключенную в этом «Се человек»? Вы сказали, что Он царь? Ну хорошо, вот ваш царь! Он смешон, и о какой власти здесь может идти речь?! Так Пилат потешается над их мессианскими ожиданиями, над «вековой мечтой Израиля». Рим не нуждается в еврейских мессиях!
Знатные иудеи делают вид, что не понимают оскорбительного смысла этой шутовской выходки. Но их ярость выразится в другом. Больше, чем когда-либо, они желают смерти Иисуса. «Когда же увидели Его первосвященники и служители, — рассказывает Иоанн, — то закричали: распни, распни Его!» (Ин. 19:6). Пилат продолжает насмехаться над ними: «Возьмите Его вы, и распните» (Ин. 19:6). Понятно, что префект предлагает такое не всерьез — то лишь способ напомнить, что узник находится в его руках, и только он имеет право распять Его. Ведь распятие на кресте — римская кара. У иудеев ее заменяет побивание камнями. И Пилат добавляет, чтобы вызвать гнев своих противников: «Я не нахожу в Нем никакой вины». Он говорит такое уже в третий раз. Слова эти поразили Иоанна. Кстати, Лука также в своем Евангелии трижды повторяет утверждение Пилата.
