Книга Интимная жизнь элиты - Евгений Осипович Белянкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не допрашивали. Это все равно ничего не дало бы… Равиль безнадежно глянул на Егора. Тот понял: «пролетели» – и дал знак, что пора убираться восвояси без каких-либо разборок.
Оставив бандитов в недоумении, молча вышли из квартиры.
Совещались. Обидно все начинать сначала. У Айтова был насморк. В прошлый ветреный и дождливый день, видимо, простудился.
Равиль был напорист:
– Мы сделали ошибку. Надо было прихватить с собой Пантеру. Он бы у меня заговорил… А теперь… ожидать не приходится: они примут надлежащие меры. Хотя бы потому, что засветились…
Юра колебался.
– Этого делать было нельзя.
– Боюсь, что навсегда упустили профессора, – с горечью перебил его Равиль. – Нельзя… Куй железо, пока горячо.
– С Равилем можно согласиться, – сказал Егор. – Но… думаю, мы должны быть хитрее.
– Ну давай хитрить! – засмеялся Равиль.
На Бродвее в китайском ресторанчике Егор ждал Эверта.
Эверт пришел возбужденный и тут же с ходу сказал, что надо заявить властям: они это сделают лучше…
– Да, они сделают лучше… этим займется ФБР, – заметил примирительно Егор, – и что из этого, Эверт, получится? Профессор попадет в лапы спецслужбы… и мы никогда не вернем его на родину.
– Зато останется жив. А его бумаги будут целы.
– Жив останется при всех случаях. Им он нужен живой!
– Создать международную огласку. Вы же пресса! Наконец, существуют дипломатические каналы…
– Ты прав, дружище. Но после этой огласки он вообще исчезнет. Навсегда.
Эверт почесал затылок.
– Так что же делать?
– Лучше скажи, как с концерном?
– Бандит больше не приезжал.
– Как ты думаешь, почему? Чего-то испугался?
– Просто он шупал, приценялся: изучал, на их языке, конъюнктуру. А продадут они его другим…
– Вот как?!
Наступил информационный голод. Никаких сведений. Юрка считал, что надо внедриться в бандитскую среду. Вся надежда ложилась на Ярослава или на девочку.
Равиль с девочкой встречался. Она подтвердила, что профессора перебросили в другое место. Где он сейчас? Может, здесь же, на Брайтон-Бич… Она поищет ниточку…
Время бежало совершенно впустую. И только к концу недели агент позвонила.
– Есть таксист…
Равиль поехал к нему на встречу. Таксист оказался смышленым малым. Он и раньше иногда подрабатывал на Бюро расследований. Равиля он принял за фэбээровца.
– Деньги тебе нужны, это факт, – с настойчивостью напирал Айтов. – За информацию получишь достаточно. Это я гарантирую, как и гарантирую сохранение тайны.
– Многое не знаю. Пантера все держит в секрете.
– Но хоть что-то выхлестывается на поверхность?
Таксист с зубами из нержавеющей стали только что приехал от отеля «Мэдисон», где время от времени между таксистами шли разборки.
– Из-за этого профессора Пантера столкнулся со своим подельником.
– С Коноплей, что ль?
– Да.
– Узнай получше. Прежде всего, где профессор! Куда они думают его сбагрить.
– Я не настолько близок…
– Но есть кто-то ближе…
Таксист пальцем поковырял в носу и, подумав, скосил глаза на улицу.
– Конечно, есть. Но не за красивые слова. Я должен буду поделиться гонораром.
Эверт свое слово сдержал и познакомил Егора с Дианой Кипренской.
Светская женщина. Она родилась в Америке и от русского в ней осталась разве что родовая фамилия.
Егор догадывался, что имел дело с самой прекрасной и загадочной дамой.
Она почти не красила губы – они и так у нее были сочные, розовые, притягивающие пышным здоровьем.
В просторной квартире веяло аристократизмом. Розовые диваны. На зеленых стенах известные картины и фотографии родственников и знаменитого художника. Примечательностью был и цветастый попугай какаду. Чувствуя себя свободно, он был любимцем и потому тяжело пикировал на плечи гостей. Егор принял его с удовольствием и даже иногда давал ему возможность пощипать ладонь…
– А с вами интересно, – засмеялся Егор, почувствовав расположение Кипренской. – Но к нам, мужчинам, относитесь с осторожностью… Я слыхал, что гордые красавицы чаще других одиноки.
Егор уже знал, с чего следует начинать разговор с женщинами такого типа.
– Да, в душе я всегда была одинока, – согласилась она. – И даже когда играла в кино счастливых, замужних женщин.
– Теперь вы не снимаетесь?
– Я ведь замужем. И вынуждена жить в Нью-Йорке. У меня здесь учится дочка, да и многие друзья детства живут здесь. Да и сама выросла в Нью-Йорке…
Они пили русский чай с лимоном.
– Не глядите на меня так пристально. Может быть, я еще и красива. Но жизнь моя не шедевр! Сейчас нет ни одной, даже богатой женщины, которая бы просто порхала… Конечно, есть те, за которых решают другие. А у меня, наоборот, за всех думаю я: и за дочку, и за племянницу – даже за моего первого мужа. Он ученый-физик и беспомощен, как все люди творческого труда, – кругом ведь процветает жлобство!
Она что-то вспомнила и, торопливо надев жакет, сказала:
– А вы знаете, мне еще надо съездить за дочкой в школу. Но я вас приглашаю… Вы как весточка из России!
Весточка из России. Егор пригласил ее на выставку, и она не отказалась. В музей «Метрополитен» – и она тоже не отказалась.
– Ты знаешь, Егор, – переходя на «ты», сказала она улыбаясь. – Я отправляю к отцу дочку. Эти дни останусь одна. Приглашаю скрасить мое одиночество…
Егор словно понимал ее душу… «Что ни говори, но она действительно красивая женщина», – подумал он с некоторой внутренней радостью.
В назначенный день и час, предупредив Юру, он был у Дианы Кипренской.
Глава 55
Аллен Оливер летал в Лондон и встречался там не только с редактором газеты, который его похвалил за разнообразные материалы, но и с Майклом Стегнером.
Майкл был воодушевлен.
– Аллен, ты просто родился для разведки. Эта дама, этот Юлечка и Ипполит – классические типы. Теперь для результативного общения необходимо целенаправленное конструирование.
И Майкл, скинув пиджак, горячась, стал объяснять Аллену, что общение станет результативным лишь при одном условии, если он, Аллен, установит еще более тесный психоэмоциональный контакт и будет способен войти в семью Юлечки на правах верного человека… Надо решиться на любовную связь.
Майкл взял карандаш и потрясал им в воздухе, как дирижерской палочкой.
– Надо решиться на любовную связь…
Немного успокоившись, выкурив сигарету, он стал рассказывать о тех днях, когда сам внедрялся в элиту в Египте.
– Элита… она имеет корни и стебли. Корни – это ее коронарные сосуды – они вечны с тех пор, как элита родилась. Для разведчика-нелегала важна ее сущность. А она проста: в королевских спальнях жены всегда уступали фавориткам. Возьми нашу монархию. Георг VI, отец Елизаветы, не хотел видеть Филиппа ее мужем, поскольку он иностранец и королю регулярно давали
