Книга Давай не будем, мама! - Алсу Идрисова

например, совсем несложно было все эти годы…

Я осеклась, поняв, что начисто забыла о золотом правиле – не спорить с мужем и не критиковать.

Пару минут я напряженно думала, что мне ответить. Серега читал письмо и лицо его временами озаряла гримаса отвращения.

– Да, боюсь, я поступила неправильно, написав письмо, – раскаиваясь, сказала я. – Очень жаль, ведь я не хотела тебя расстраивать. Я хотела как лучше, поверь мне. Просто подумала, что она должна знать такие вещи – мужчины ведь не говорят обычно о своих болезнях, а откуда же ей знать о…

– Ты знаешь, а я помню этот день, – вдруг перебил меня Серега. – Ну, тот, когда меня на даче пчела покусала. Ты так кричала тогда «Сережа, Сереженька, что с тобой?».

Он рассмеялся тихим, таким родным смехом, что у меня зашлось от любви сердце. Да, годы мало кого красят – но вот что удивительно: когда я смотрю на Серегу, я вижу все того же озорного мальчишку с широкой улыбкой, с ямочкой на подбородке, пышную шапку волос… Или вспоминаю, как он качал полночи Аленку и напевал ей песни из репертуара «Любэ». Мне иногда вообще кажется, что время над моими чувствами не властно. А уж тот день я помню, словно это было вчера…

– Да уж, весь поселок на уши поставила! – улыбнулась я воспоминаниям. – Хорошо, что у фельдшера нужные препараты нашлись…

– Если подумать, Любань, много у нас было хороших моментов в жизни, правда? – сказал Серега, откладывая письмо. – Нам есть что вспомнить, у нас растут две прекрасные дочери. Я только одного не пойму – зачем тебе унижаться перед ней и писать письмо с разъяснениями? Ты думаешь, это что-то изменит? А, Любань? И зачем ты написала «Пока еще мой муж»? Я ведь никуда не ухожу, Люб, не бросаю тебя!

Он взял мою безвольно лежащую на коленях руку и притянул к себе. Его руки требовательно обвились вокруг меня, губы потянулись к моей шее…

С секунду я молча вдыхала знакомый, любимый запах родного тела. Наваждение (как и наслаждение) длилось всего одну секунду. Мое собственное тело сжалось, закрылось, как цветок перед заходом солнца.

Я с усилием сбросила с себя его руки и встала.

– Не надо, Сереж, – сказала я, задыхаясь. – Не надо этого больше. Я не хочу быть лишней в этом счастливом союзе. Все, что я хотела сказать ей – я написала в письме. Тебе я тоже желаю счастья. Давай разведемся, Сереж. Девочки взрослые, они нас поймут.

Серега оторопело смотрел на меня, и лицо его было таким, словно он не верил ни одному сказанному мною слову. Признаться, я сама себе не верила в эту секунду – как это я, Люба, смогу без своего Сережи, это же немыслимо?! Но перед глазами уже стояло нагло ухмыляющееся лицо Эвелины и звучала фраза Сережи «Ты сама виновата во всем».

– Я знал, что ты эгоистка, – сказал Серега после продолжительного молчания. – Ты эгоистка, Люба, ты подумала только о себе. А подумала о том, что будет с Настей? Как она воспримет эту новость? Да она и так нервная, кричит по ночам, сегодня под себя сходила – так и до нервного энуреза недалеко… И именно в этот момент ты так просто говоришь «Давай разведемся»? Слушай, а повременить как-то с этим нельзя? И потом, куда ты пойдешь? Тебе же некуда идти…

Я молчала, собираясь с мыслями.

– Хорошо, – наконец сказала я. – Мы сохраним видимость отношений – ради детей. Я буду делать все, что делала раньше – до конца учебного года. Как только Настя окончит первый класс, мы подаем на развод. А до этого времени, пожалуй, тебе лучше будет ночевать в гостиной – мне слишком больно осознавать, что ты принадлежишь другой. Но ты не переживай за меня – я вырву любовь к тебе из своего сердца. И начну прямо сегодня, прямо сейчас. Вот уже я чувствую, что моя любовь к тебе уменьшилась на десять процентов. Правда-правда! А письмо это ты мне верни, я его сожгу, будь оно неладно…

– Да не надо, зачем сжигать, – пробормотал Серега. – Что ж, я понял. Тогда постели мне сегодня в гостиной. Сегодня я ночую дома.

– Как, а разве не у… – начала я, не решаясь произнести имя соперницы вслух.

– Нет, – слишком быстро ответил Серега. – Сегодня нет.

Что ж, может быть, один – ноль в мою пользу?

Может быть… Только вот я вылетела из этой игры, заведомо проигравшей. И вступать снова в бой не хочу. С меня хватит, я буду просто плыть по течению. И жить… Ради детей, ради себя. Ради самой жизни.

Глава 29

– Не надо! Не трогай! Я тебя ненавижу!!

Кто бы мне объяснил, что происходит с моей младшей дочерью? Всегда милая и ласковая девочка, Настена ведет себя так, словно в нее вселился бес!

Кричит, устраивает демонстративные истерики, швыряет на пол вещи… Вчера начала биться о пол головой после моих слов «Настен, ты еще прописи не сделала, садись за уроки». Писается по ночам, без причины рыдает и периодически кричит, что всех нас ненавидит…

В общем, кошмар и тихий ужас. Я все списываю на то, что она очень устает в школе – нагрузка у них в первом классе нешуточная, да еще и она взялась делать проект по окружающему миру, будь он неладен. Вдобавок ко всем этим треволнениям у нас меняется учительница – предыдущая уходит в декрет. Крайне безответственное поведение, на мой взгляд, – вот так бросать детей посреди учебного года. Теперь первоклассникам предстоит привыкать к новой учительнице, которая, между прочим, до этого никогда в жизни не работала в младших классах.

И это еще Настена не знает, что мы с ее отцом находимся на грани развода. Боюсь даже представить ее реакцию, если бы она знала об этом.

А мы с Серегой тем временем изо всех сил делаем вид, что у нас все хорошо. Мы перестали ссориться – делить нам больше нечего. Мирно разговариваем на отвлеченные темы, целуем друг друга в щечку при встрече (чего никогда не делали раньше!). Правда, я сбросила с себя функции по обслуживанию мужа – больше не готовлю его любимые блюда, не стираю и не глажу. Он ест то, что я готовлю девочкам – по большей части овощные супы, макароны и разнообразные запеканки. А уж то, что Серега спит в гостиной, Настена и вовсе не может знать – она в это время уже видит