Книга Дорога к свободе. Экономика и хорошее общество - Joseph E. Stiglitz

говорил о пользе общественных благ и социального сотрудничества; социальная сплоченность укрепляет поддержку общественных благ и способствует сотрудничеству. Она позволяет даже богатым соглашаться на определенный уровень перераспределения ради общественного блага и может стимулировать филантропию. Социальная сплоченность и более низкий уровень неравенства, который она может породить, в свою очередь способствуют неизбежным политическим компромиссам, которые являются отличительными чертами хорошо функционирующего общества.

Другая невидимая рука

Нормы, интернализируя внешние факторы и развивая чувство социальной сплоченности, помогают обществу функционировать. Явление, когда массы людей работают вместе, чтобы производить сложные продукты, которые поддерживают и повышают наш уровень жизни, - это тема, которая давно интересует экономистов. Как мы уже видели, Адам Смит дал один ответ на вопрос о том, как работает эта сложная система, производящая товары и услуги, которые нам нужны и которые мы хотим. По его мнению, преследование собственных интересов каким-то образом приводит к благополучию общества. Современные экономисты уточнили детали. Именно через работу системы цен передается информация, благодаря чему преследование собственных интересов индивида совпадает с интересами общества.

Нормы и общие линзы, через которые люди видят мир, - еще одна невидимая рука, о которой говорится в готовящейся к изданию книге Эллисон Демеритт, Карлы Хофф и меня. Как я уже отмечал, если мы все разделяем норму не мусорить, нам не нужны правила или даже ценовые стимулы, чтобы побудить нас не мусорить. Мы ведем себя так, чтобы наши города оставались чистыми. Эти нормы и общие установки невидимы в двух смыслах: они создаются незаметно и становятся частью нашей сущности без нашего осознания этого, и они функционируют незаметно, являясь настолько частью нашей сущности, что мы, как правило, подчиняемся им, даже не задумываясь.

Свобода и ответственность

Обсуждение в главе 1 подтвердило давно известный тезис о том, что со свободой приходит ответственность. Родители говорят своим детям: "Я дам тебе больше свободы, если ты будешь вести себя ответственно". Разумеется, это означает, что у детей нет неограниченной свободы. Между родителями и детьми существует негласный свод правил и норм. То же самое, в некотором роде, происходит и в нашей семье, в нашем обществе. Точно так же, как родители пытаются сформировать у своих детей навыки поведения в соответствии с правилами семьи, общество - часто через родителей - стремится сформировать у всех граждан навыки ответственного поведения, принимая во внимание, например, внешние эффекты, которые они оказывают на других.

В рамках юридических и экономических дисциплин широко обсуждается вопрос об относительных преимуществах законов и правил по сравнению с нормами и другими способами побуждения к социальному (иному оценивающему) поведению. Конечно, невозможно определить, что будет уместно в каждой ситуации. Нормы могут иметь большую двусмысленность, чем законы и правила, и сама двусмысленность обычно может быть полезна для ограничения поведения. Если существует четкая граница, определенная законом или нормативным актом, будет наблюдаться тенденция к ее преодолению.

Милтон Фридман показывает, что происходит, когда эта точка зрения доводится до крайности. Он считал, что до тех пор, пока государство не регулирует обращение с рабочими или загрязнение окружающей среды, компания должна полностью использовать любую свободу, предоставленную ей государством, для максимизации прибыли. У нее нет моральных обязательств относиться к своим рабочим достойно или заботиться об окружающей среде. Фридман перевернул представление о морали, предположив, что для корпоративного менеджера неправильно делать что-либо еще. По его словам, "существует одна и только одна социальная ответственность бизнеса - использовать свои ресурсы и заниматься деятельностью, направленной на увеличение прибыли".

В некоторых ситуациях может быть проще побудить к сотрудничеству с помощью социальных норм, чем с помощью правил или рыночных стимулов. Известный эксперимент в израильском детском саду, о котором рассказывают экономисты Ури Гнези и Альдо Рустичини, иллюстрирует это. Поскольку персонал, очевидно, должен был оставаться до тех пор, пока все дети не будут забраны, было важно, чтобы родители приходили вечером вовремя. Чтобы побудить родителей приходить вовремя более регулярно, центр ввел плату за опоздание, но реакция была, похоже, обратной, поскольку количество опозданий увеличилось. Объяснение было простым. Раньше существовала норма. Теперь социальное обязательство было преобразовано в экономические отношения; родители решали, больше или меньше пользы приносит им дополнительная плата, взимаемая за опоздание, и во многих случаях решили, что меньше.

С этим связано беспокойство о том, что правила и нормы вытесняют мораль и другие формы просоциального поведения. Мы можем чувствовать себя лучше, если не мусорим, потому что заботимся о других, а не потому, что знаем, что нас оштрафуют.

Убеждения, предпочтения и социальные внешние эффекты

Тот факт, что наши предпочтения и убеждения формируются по отношению к другим, порождает фундаментальную социальную экстернальность: Если мы поступаем нечестно, то существует не только прямое следствие такого поведения (что само по себе является экстернальностью), но и косвенный эффект. Доверие в обществе снижается, и другие с большей вероятностью будут вести себя нечестно, подрывая общее функционирование общества. Как показали многочисленные эксперименты, позитивное поведение также может иметь обратный эффект. Беспричинный акт доброты, скорее всего, побудит других совершить такой же беспричинный акт доброты. Честность порождает честность и воспитывает доверие в обществе.

Как и в случае с другими внешними эффектами, у правительств есть веские основания поощрять положительные социальные эффекты и препятствовать отрицательным. Они делают это с помощью рыночных и нерыночных механизмов. Правительства наказывают за вопиющее поведение (нечестность в конкретных обстоятельствах, например, мошенничество или ложь в рекламе) и субсидируют акты благотворительности через налоговую систему. А политические лидеры, пользуясь своим положением, призывают к тому, что они считают просоциальным поведением.

В части III я расскажу о том, как устройство экономической и социальной системы влияет на масштабы этих внешних эффектов, и предположу, что неолиберальный капитализм поощряет негативные внешние эффекты и ведет к созданию более эгоистичного и менее честного общества.

Социальный контроль, социальный кредит, реклама и свобода личности

Мы можем приветствовать социализацию людей, когда она делает их лучшими гражданами или лучше приспособленными к работе, но социализация может иметь и проблемные элементы.

Во-первых, давление сверстников часто не направлено на ограничение деятельности, создающей внешние эффекты, или на поощрение просоциальных действий. В некоторых случаях оно может даже приносить социальный вред - например, когда принуждает к исключающему поведению . Оно может поощрять и другие тревожные виды поведения, такие как неправильное питание и издевательства среди молодежи. В США давление сверстников, несомненно, способствовало расистскому и исключающему режиму Джима Кроу.

Неолиберальные экономисты утверждали, что подобная дискриминация не может существовать. В своей печально известной книге "Экономика дискриминации" (The Economics of Discrimination) лауреат Нобелевской премии экономист Гэри