Книга Кости и цветы - Ярослав Гивиевич Заболотников

улары, каких вампирша ошибочно принимала за орлов.

Казалось, перевал усыплял бдительность, чтобы в самый неподходящий момент обрушить на головы коварные когти. Или закатать самых нерасторопных в земляные пузыри. Да, рух могли и не такое. Пусть величие полёта зависело от воздуха под могучим крылом, магические умения относили их к противоположной стихии.

Однако, когда две мили спустя извилистый путь скатился в липовый лес, а ветер наполнился чарующим благоуханием, пришлось признать: сегодня всем явно благоволила удача. Лайла ещё не ведала, какой подарок припас для неё сиреневый вечер…

* * *

В громадной печи, над красными углями, был зафиксирован графитовый тигель. Алый свет очага выползал на каменную плитку и рассеивался посреди тьмы, в глубине которой под звон металла разлетались искры.

Коренастый кузнец бил молотом по раскалённой заготовке, придавая бруску форму человеческой кости. Несмотря на тяжёлую работу и царивший в помещении жар, бледный торс мужчины оставался сухим и холодным. Теплом сияли лишь узкие глаза, но то был обман: колья зрачков в багровом зареве прятали мороз сотен узретых зим.

Наковальня дрожала. Снопы жёлтых искр сыпались на пол, шипели на гладкой коже, а изредка отскакивали на голову, где терялись в чёрной глади волос: они сходились на затылке в короткую косу, сплетённую вокруг тонкого стилета — казалось, тот пронзал её по всей длине.

Сколько ни грохотал тяжёлый молот, едва ли не разрывая барабанные перепонки, сосредоточенность на заготовке развеял тихий голос:

— Какой толк от намеченного графика, если на столе у входа лишь половина, — из темноты бесшумно выплыла Диана. — Я быстрее скальпель о воду наточу. Как долго мне ещё ждать латную форму? — сверкнув изящными очками, она перевела внимательный взгляд на кузнеца.

— Покамо бородёсики косьмой нижегубие не завьют, — стала ответом рорхская поговорка.

— Эсте ты так же скажешь?

— Эста не задаёт глупых вопросов, — Сайдакуру скосил взор на стёкла в тонкой оправе, где двумя яркими квадратами алело отражение печи. — Это ты вынимаешь из нутра всё готовое, а я создаю с нуля. Скелет. Каркас. Оболочка. Нерушимое вместилище твоих амбиций.

— Нерушимость ещё предстоит испытать.

— Я гарантирую, что ни топор, ни клевец не сможет проломить мою броню. Сплав звёздной руды с титаном крепче грондэнаркской стали.

Кузнечные клещи сунули имитацию кости в ведро с водой. Шипение. Столб белых клубов. Мускулистую руку покрыла ложная испарина.

— Надеюсь, в погоне за прочностью ты не забудешь сделать отсеки для мозгов в бедренной части. С каждой стороны. А также для желудка в голове. Симбиоз голема и гомункула превзойдёт ожидания врагов.

— Уж не сомневаюсь, — кривая усмешка Сайдакуру обнажила один клык: — В прошлый раз твоё творение не протянуло и пяти минут.

— Прошлое помнит твою человеческую бренность. Станем судить минувшим?

— Почему бы и нет, — кузнец положил молот на наковальню. — Я был рукастым и при жизни. Знать ко мне в очередь выстраивалась. Даже король как-то пожаловал. На его золотой кирасе я выгравировал карту Рорха, инкрустировав города сапфирами. Но кому интересны церемониальные доспехи? Годная броня и оружие — вот, что действительно важно. За этим ко мне тоже захаживали. Катана генерала Лью-Наро, того самого, какой набеги северян отбивал, — моя работа. Как и латы рыцарей Великой Пагоды. А теперь чем я занят? Кую короб под бесполезную требуху?

Диана склонила голову набок, уронив на плечо светлую лозу кудрей:

— Осторожнее… — тусклый багрянец глаз воспылал зловещим закатом: — У тех, кто не следит за словами, не мал шанс закончить путь на моём столе…

— Хах. Говоришь так, словно меня можно напугать. Я пошёл за Эстой не из-за страха смерти. Мне нечего было терять. Равно как и сейчас, — Сайдакуру угрожающе приблизился к вампирше: — Хоть я давно мертвец, во мне жизни больше, чем во всех вас, вместе взятых, — он осторожно приподнял её подбородок мокрыми клещами. — Если бы не моя преданность Культу, мы бы поговорили иначе, — кузнец развернулся и зашагал к печи.

— От пренебрежения до инакомыслия — один шаг, — спокойно заметила Диана.

— Смертя не скатёрики — укроет, не вставорики, — была брошена через плечо ещё одна поговорка. — Ты поймёшь, когда он будет сделан, — обхваченный цепью тигель с грохотом встал на плитку. — Возвращайся к полуночи за своей формой. А пока… брысь.

Пронзив могучую спину презрительным взглядом, вампирша растворилась во мраке. Она бы с превеликим удовольствием поступила иначе, но до триумфа оставалось совсем немного — нельзя позволить разногласиям решать судьбу «Лунного венца».

Глава 16

Липовый лес казался по-эльтаронски знакомым. Усыпанные жёлтыми цветами кроны и розовый ковёр вереска наполняли воздух медовым ароматом, таким же сладким и тягучим, как сам мёд. Подлеска не было — взгляд мог свободно лететь мимо десятков деревьев, пока не терялся в подёрнутой дымкой ряби стволов. С таким обзором ни существам, ни бандитам так просто уже не подкрасться. Однако странники решили не испытывать удачу — поехали неторопливо.

Один лишь Скарги неугомонно порхал между деревьями: радовался знакомым местам. Ему было невдомёк, почему люди не спешат, когда дорога известна. Чтобы их ничего не отвлекало, мефит даже спугнул пасшуюся неподалёку лань и прогнал копошившегося у пня ежа. Однако это не помогло — пришлось взяться за птиц. Мефит нырял в густые кроны, поднимая в небо стайки горехвосток, пока не огрёб по рогатой макушке от банды соек. Стало обидно. Он бы с радостью подпалил им хвосты, но, сделав однажды подобное, получил нагоняй от Дельвинуса: его чувства к фамильяру никак не мешали насаждаемой дисциплине.

Так сложилось, что о маге-отшельнике размышлял и Джон:

— Волнуешься? — поглядел он на ехавшую рядом Лайлу, чьё ясное лицо тучами затянула задумчивость. — Встретить старого друга спустя века — то ещё событие.

— Честно? Очень. Я безумно рада вновь увидеть его, но… боюсь обнаружить разочарование в мудрых глазах. Сделка с Леонардо вылилась в новый мир с разгуливающим на свободе демоном. А я даже гексаграмму не смогла уберечь.

— Тогда послушай военного следопыта. Силы были неравны. Уступив позиции, ты спасла своих союзников и получила возможность для перегруппировки с последующим контрнаступлением. Погибни ты тогда, никто б не выжил: кого не прибрал бы мороз, добили бы местные.

— Отчасти ты прав. Даже Скарги вернётся к хозяину невредимым.

Поднявший голову Джон застал, как стайка соек загоняет мефита в липовую крону. Хотелось сказать, с этим можно ещё поспорить, но шутки сейчас были неуместны.

— Полагаю, Дельвинус поможет мне раскрыть потенциал кринтэрха. Он точно что-то знал, раз, приметив в бездыханном теле тёмное начало, оставил гримуар Огня… — взор Лайлы скатился росой в вересковую розовизну, — который я тоже потеряла. Вместе со вложенным в него письмом… — взгляд взмыл к лесу искрой костра: — Но память хранит всё. От последнего символа… до событий, скользящие воспоминания о которых разжигают во мне пламя возмездия. Пусть Дельвинус сделает его пожаром. Беспощадным пеклом. Я готова заплатить за свои ошибки, однако терпеть поражения больше не намерена. Игры богов лишили меня прошлого. Козни демонов осквернили настоящее. Будущее я им не отдам.

— Знаешь, что общего между следом зверя и полосой неудач? — вдруг посмотрел на вампиршу Джон. — И то и другое когда-нибудь заканчивается.

— Да ты философ… и оптимист.

— Ещё какой, — усмехнулся тот. — Потому добавлю: не обесценивай свои победы.

— Предположим. А что с поражениями?

— Сделай выводы и забудь. Иначе они будут грызть тебя изнутри. Станешь как червивое яблоко. В таком виде удаче можно и не приглянуться.

— Боги, Джон, ты бы ещё про глистов заговорил, — нагнал пару семенящий меринок, и рядом возникло самоуверенное лицо ассасина: — Ну кто так воодушевляет? Посмотри на меня, Лайла. Припадочный. Гадостно трезвый. С кашлаткой под задницей и затрахивающим до смерти воином за спиной, с каким в одной реке страшно мыться. И все мы дружно прёмся не пойми куда. Ничего, не унываю же. Умею ценить то, что есть: вас и Эрми.

— Спасибо, — Лайла наградила обоих собеседников тёплым взглядом. — Вы приглушили моё самоедство.

— Вот и нечего каннибализмом тут заниматься. Лучше скажи: нас с ним на порог-то хоть пустят? — большой палец приподнятой руки указал на едущего позади Шойсу. — У каждого ведь при себе колдовская штуковина. Твой маг это сразу почувствует. Со своей я вроде справился, научился пар выпускать, зато этот может снова начать лбы