Книга Портрет семьи - Наталья Нестерова

— До завтра я не утерплю! — заявила она.

* * *

Лика знала, что Леша с отцом названивают во все концы. Муж предупредил, что задерживается. Лика решила провести параллельные поиски.

Она проверила оплаченные счета за междугородние звонки. Ни одного подозрительного или незнакомого номера. Забыв о стеснении и при этом испытывая своего рода охотничий азарт, Лика устроила обыск в комнате свекрови. Не знала конкретно, что ищет. Но ей казалось, что по какой-нибудь мелочи методом дедукции, как Шерлок Холмс или мисс Марпл, сумеет понять, куда уехала Кира Анатольевна.

В секретере обнаружилось много интересного.

Старые фотографии, черно-белые, родители Киры Анатольевны и она сама маленькая. Почему эти снимки хранились отдельно от семейного альбома, где подробно представлены этапы Лешкиного взросления? Школьные фото Киры Анатольевны.

Какая красивая девочка! Вот бы внук в нее пошел!

Шкатулка, обтянутая тисненой кожей, в ней сокровища: Лешкина прядь волос, перетянутая ниточкой, бирки, которые были у него на ручках в роддоме. Его первые рисунки. Самый древний: наверху заголовок: «8 Марта», ниже толстая корявая женская фигура с цветочком в руке, вокруг не то самолеты, не то птички и подпись: «ПАЗРАВЛЯУ ЛУБИМУЮ МАМУ!» Лешкины школьные табели с оценками по четвертям. По русскому — стойкая тройка. Его открытки, очевидно присланные из пионерского лагеря. Стиль телеграфный и текст примерно одинаковый: все нормально, купаюсь, не забудь кормить моих рыбок.

Большая коробка со старой бижутерией: пластмассовые бусы, браслеты, потемневшие от времени из самоварного золота колечки и кулоны. У Лики тоже никогда не поднимается рука выкинуть ненужные украшения. Вот и хорошо! Девочка подрастет, будет с ними играть. Для нее эта коробка — все равно что сундук Аладдина.

Одна полка завалена папками с документами.

Старые счета за свет и телефон, свидетельства о праве собственности на квартиры. На две квартиры, отметила Лика, эту и кузьминскую.

Лика перебирала бумаги, открывала коробочки со старыми наручными часами и сломанными очками, выдвигала маленькие ящички секретера, где накопились ненужные, но оставленные на всякий случай вещи, вроде неполной колоды карт или фотонегативов. Искомой подсказки не обнаруживалось.

В прикроватной тумбочке тоже ничего интересного не нашлось. Оставались платяной и книжный шкафы. Лика распахнула дверцы платяного. Внизу под платьями на плечиках друг на друге стояли четыре коробки из-под обуви. «У Киры Анатольевны столько новой обуви?» — удивилась Лика и подняла крышку верхней коробки.

Эта была не обувь! Письма! Десятки или сотни писем! Лика вытащила коробки, села на кровать и принялась читать.

Через некоторое время Лика вспомнила, что на антресолях тоже хранятся такие коробки, перетянутые крест-накрест веревкой. Достала стремянку, приставила ее к антресолям и полезла наверх, боязливо приговаривая: «Только не свалиться! Только не загреметь!» Коробки стояли в дальнем углу.

Чтобы их достать, применила лыжную палку, которой поддевала веревки и тащила коробку к себе.

С каждой коробкой Лика осторожно спускалась со стремянки, относила добычу в комнату и возвращалась за следующей. Наконец Лика достала все.

Двенадцать коробок! Сходила на кухню, выпила водички и продолжила чтение.

* * *

— Иди сюда! — потянула Лика мужа за руку в комнату свекрови. — Видишь?

На тахте плотными рядами стояли коробки.

— Ты решила обувью затовариться? — удивился Леша.

— Это не я! Это твоя мама! Оно не обувь. Оно… Лешка, крепись… письма. Лешка, спокойно! Письма любовные.

Лика стала открывать крышки, и он действительно увидел штабеля конвертов. Лешка нервно икнул. Родители не перестают подбрасывать ему сюрпризы!

— И сколько… — спросил он. — Сколько у моей мамочки было любовников? Батарея? Взвод? Дивизия?

— Как тебе не стыдно! — возмутилась Лика.

— Надо полагать, кто последний, тот и папа?

— Писал один! Тридцать лет! Вообрази! Они даже не виделись ни разу!

— Ага! А ребеночка он ей по переписке заделал?

— Такие слова о маме! — осудила Лика. — Леша! Я почти все прочитала. Все — невозможно, а некоторые конверты вообще не вскрыты. Дениска марки собирает, — отвлеклась Лика, — можно со старых конвертов для него снять? Ой, я не о том! Извини! Пошли на кухню, выпьешь чаю и спокойно поговорим!

Леша покорно поплелся за женой. Сегодня на определенную зону в его голове обрушилось слишком много ударов. У отца этой зоны (для бытовых невзгод) не было вовсе, а у Лешки имелась.

Но маленькая! И теперь она онемела от побоев.

Казалось, его ничто в жизни более поразить или удивить не может. Например, приходит теща и заявляет, что она израильская шпионка. Нормально! Главное, чтоб не беременная! Папа женится, мама на сносях, у свекра побочный сын. Кто следующий?

Тетку в метро напугал. Зачем? Как пубертатный отморозок, который соседям обивку на двери режет. Выход негативной энергии. Но сейчас он чувствовал полное отсутствие энергии, как положительной, так и отрицательной.

Отупевший от избытка информации Лешка пил чай, Лика пересказывала содержание писем. Какой-то трепетный учитель физики, потом завуч, потом директор. Этапы большого пути в городе Алапаевске Свердловской области. Лике не терпелось изложить подробности, Лешку от них тошнило.

— Ответь мне просто, — перебил он жену. — Мама от этого писаки понесла?

— Я много размышляла. Лешка! Никак не сходится! Дата последнего письма — за месяц до ее отъезда. Он говорит в письме…

— Не важно!

— И я предполагаю, что другой мужчина, который звонит…

— Хватит мужчин! На сегодня список постельных кандидатур моих родителей исчерпан! Вопрос: могла поехать мама к директору школы?

— Нелогично, — покачала головой Лика. — Быть беременной от одного мужчины и отправиться к другому? Хотя…

— На нет и суда нет. Я иду спать! — поднялся Леша. — В жестком диске, — он постучал себя по голове, — полнейший сбой и конфликт программ. Надо форматировать. Но завтра!

* * *

На следующий день утром он не успел «перезагрузить жесткий диск», как позвонила мама:

— Сыночек? Как ваши дела?

— Ты! — заорал Лешка. — Ты где?

— Почему ты кричишь? Что-нибудь случилось? — встревожилась мама. — С Ликой?

Леша постарался взять себя в руки и почти спокойно спросил:

— Мама, где ты находишься? Лика в ажуре.

— Ты же знаешь, у моего брата…

— Не ври! — снова закричал сын. — Тебя там нет! Я звонил! Маман! Мама! Алло! — Он дул в трубку. Так глупо поступали в старых фильмах первые пользователи телефонов. — Алло! Отвечай!