Книга Левиафан. Черное Солнце - Алексей Фролов

дерева, с пугающими заостренными ногтями, затряслись, будто его охватил тремор. Мидас не стал смотреть, как с кончиков пальцев Гифу срываются стрекочущие молнии проклятой энергии, и как у врагов, которых касаются эти молнии, кости и плоть внезапно меняются местами.

Вскинутые руки шамана одновременно стали сигналом для его змеиных воинов. Наги, одетые в раскрашенные лохмотья, рванулись вперед, сжимая в руках короткие костяные клинки, испещренные знаками, от одного взгляда на которые кровь стыла в венах. Они тоже владели запретной магией, но использовали ее не для дистанционной атаки, а для усиления собственных физических способностей.

Карн, на миг потерявший истинное зрение, но тут же вновь обретший его, сосредоточился на собственной схватке. Они с Мидасом незаметно для себя переместились на правый фланг контратакующего клина Железных Воинов. Парень попытался взять под контроль высокого и широкоплечего минотавра, сжимавшего в руках прорезной бродекс с черным лезвием. Вышло сложнее, чем обычно, но минотавр, повинуясь его беззвучным приказам, развернулся на месте и кинулся на группу сородичей, наседавших на фригийского царя.

Тут же парень обнаружил, что почти в упор к нему стоит вражеский сатир – хвостатый только что выпустил кишки не шибко проворному тритону из последователей Хель и озирался в поисках следующего врага. Увидев слепца, он счет его легкой добычей и бросился в атаку, отведя для удара длинный одноручный клинок, матовое лезвие которого немилосердно точила ржавь.

Карн слитным движением выхватил из-за пояса секиру и сразу метнул ее в приближающегося противника. Несмотря на малое расстояние, он не сомневался, что ловкий сатир с легкостью увернется. Так и произошло, однако враг, смещаясь в сторону от злобно жужжащей в полете стали, промедлил с ударом, что дало парню дополнительную секунду. А вслед за секирой уже летели его ментальные щупальца, они сходу пробили все три ауры сатира и метнулись напрямую к лобным долям.

Козлоногий воин застыл в полуметре от Карна – его клинок уже направлялся к голове слепца, которого он ошибочно принял за безоружного. И хотя парень спас свою жизнь, сумев подавить волю сатира, это далось ему с невероятным трудом. Развернув противника и отправив его в битву с двумя тритонами, он с удивлением обнаружил, что это не барабаны бьют воинственный марш, а его собственная кровь готова разорвать вены на висках, пролившись на бледную твердь алым живительным дождем.

Присев на одно колено и мучаясь отдышкой, Карн понял, что не сможет подчинить себе еще одного врага. Выход нашелся сам собой. Парень сфокусировал внимание на тролле с двумя изогнутыми клинками, который только что одолел двух недостаточно умелых минотавров и одного нага. Карн не стал ломать его волю, вместо этого он направил точечный энергетический импульс в постцентральную извилину существа, перегружая синапсы.

Постцентральная извилина в мозге человека отвечает за поверхностную чувствительность, в том числе – болевую. Мозг тролля, как и надеялся Карн, в этом плане не отличался от человеческого. Перегруженная область вспыхнула в энергетическом спектре и тут же разослала болевые сигналы по нервным тканям тролльего тела. Воин выронил оружие и рухнул на землю, стал кататься по ней из стороны в сторону, неистово вопя. Карну на миг стало жаль своего врага, ведь у того сейчас болело буквально все. И очень-очень сильно.

Но миг краткого триумфа был омрачен осознанием простого факта – сил у него больше нет, вообще ни на что. И пока парень молился, чтобы вот прямо здесь и сейчас внезапно не потерять истинное зрение, Мидас пытался справиться с альвом, который все никак не желал умирать. Остроухий был искусен и проворен, а невесомая рапира в его изящной руке била не только быстро, но и сильно. У фригийского царя кровоточило правое предплечье и левое колено – раны далеко не смертельные, но древнего бога выводило из себя уже то, что какой-то (ментальная цитата) длинноволосый гомосек одолевает его в честном поединке!

Он выдохся, движения стали медленными – древнего бога будто окружала пушистая вата и постоянно нужно было преодолевать ее мягкое сопротивление. Зрение потеряло четкость, гром крови в висках заглушал внешние звуки, и все же у Мидаса оставался его боевой опыт, которого хватило бы на добрую сотню таких вот альвов. Поэтому он собрался с силами и двинулся на врага.

Альв уколол в лицо – Мидас сместился вправо, одновременно опуская клинок, чтобы блокировать следующую атаку, направленную в ноги. Рапира высоко зазвенела, столкнувшись с клином Стража рассвета, но тут же вспорхнула ввысь и обрушилась на фригийского царя градом хлестких ударов. Альв не вкладывался в клинок, компенсируя отсутствие силовой составляющей скоростью и количеством атак.

Мидас, выставив меч над собой, блокировал череду ударов и подступил к врагу вплотную. В ближнем бою широкая гарда и массивное навершие полутораручного клинка оказались бы более эффективны, чем выглядевшее откровенно игрушечным оружие альва, предназначенное в большей степени для уколов с дистанции. «Длинноволосый гомосек» понимал это, поэтому сделал классический финт – ударил противника в ноги, одновременно отпрыгивая назад.

Его удар был предназначен для отвлечения внимания и не имел цели нанести существенный урон, так что Мидас, разгадав противника, просто проигнорировал гибкое лезвие, скользнувшее по правому плечу. Вместо того, чтобы защищаться, он бросил свой меч в альва. Просто взял и бросил, плашмя. Благородный рыцарь Альвхейма не ожидал такой подлости, а потому не успел увернуться. Меч ударил его в челюсть – брызнула кровь и осколки зубов. Голова альва непроизвольно запрокинулась, а когда он смог вернуть ее в естественное положение, колено фригийского царя уже погружалось в его пах.

Мидас ударил согнувшегося пополам альва кулаком в затылок и тот без чувств рухнул ничком к ногам древнего бога. Тяжело дыша, тот поднял с земли свой меч. «Проклятие кельтов» выпивало его силы с немыслимой скоростью и он не представлял себе, как будет сражаться дальше. Походя он ткнул оглушенного альва мечом в шею (война есть война) и двинулся вперед, вслед за фронтом Железных Воинов, которые уже вытеснили нападавших за сломанные ворота и теперь бились в промежутке между двумя оборонительными стенами.

За воротами Мидас встретил обессиленного Карна, тут же мимо проскользнула их знакомая лучница, которую Хель назвала Уллой. Железные Воины уверенно наступали и впервые двум друзьям не обязательно было сражаться, чтобы определить исход битвы. Тем не менее, отдышавшись, они поспешили продолжить схватку, ибо есть люди (да и боги тоже есть), у которых это в крови – патологическая неспособность смотреть на происходящее и не участвовать в нем.

Глава 12. Рекурсия жизней

Второй