Книга Джони, оу-е! Или назад в СССР - Михаил Васильевич Шелест

во взрослом возрасте прыгал и перекатом, и спиной. В единоборствах владение телом — главное, а потому я уделял внимание разным видам спорта, даже игровым, альпинизму или бильярду, где стойка и траектория движения руки — главное. Сейчас моё тело прыгать в высоту не умело совсем, что и доказывало своим «поведением» в пятом классе.

Дождавшись «перекура» у «старших», я подошёл к планке, примерился.

— Поставь на пятьдесят и понемногу набавляй, чтобы к шагу привыкнуть, — сказал тренер и переключился на «старших».

Я поставил и перепрыгнул ножницами. Поднял на десять. Перепрыгнул. Ещё на десять. Перепрыгнул. Так я дошёл до метра и перепрыгнул его. Подошёл к планке примериваясь.

— Ну, молодец, Евгений! — сказал физрук, подходя ближе. — В тебе появилась кая-то лёгкость. Попробуешь выше? Сто пятнадцать на золотой значок.

— Сто пятнадцать сейчас не осилю, — покрутил головой я. — Действительно, подошвам больно.

Ступни ног просто гудели, как трансформаторы, и даже, как мне казалось — дымились.

— Напрыгался я уже сегодня, Вячеслав Юрьевич.

— Ну, ты, всё равно, молодец. Есть у тебя потенциал, Дряхлов! Э-э-э… Евгений… Подумай. Зачем тебе мордобой? Стряхнёшь себе лампочку…

Я улыбнулся.

— Мне ещё двенадцать. Время есть подумать.

Физрук покрутил головой.

— Валерий Брумель уже в двенадцать лет прыгал на метр двадцать. И так прыгало большинство мальчишек, которые хотели прыгать, только он хотел летать. Ты хочешь летать, Женя, или по рингу скакать и получать по голове?

Я улыбнулся.

— Пойду я, Вячеслав Юрьевич. Устал сильно.

Физрук похлопал меня по плечу. Его удары отозвались в моей голове.

— Да-а-а… С получанием по голове надо завязывать, это он прав, — думал я, спускаясь по лестнице к дому. — И тренер прав, надо учиться бегать по рингу.

На детской площадке прямо напротив моего подъезда сидела группа чужих детей. Ну, как детей? Моих ровесников и чуть постарше. Сознание порой делало со мной такие штуки, воде как отключая от двенадцатилетнего тела. Вот и не заметил я опасности в лице крепыша, сидевшего на детской карусели вместе с ещё тремя ребятами года на два меня старше.

— Рошкаль, — подумал я. — Ждут, суки!

Славка и остальная наша братия сидели на травяном склоне чуть в стороне от пришельцев.

— Да и по хер, — подумал я, и снова возобновил свой путь.

«Хищники» меня увидели и, остановив вращение детища «центрифуги», вылезли из неё. Я пошёл вдоль дома к подъезду, вроде, как ничего не понимая, группа самых старших тоже. Они как раз были вровень с Рошкалем по росту.

— Может быть он второгодник, — подумалось мне, — и ему уже тоже лет четырнадцать?

— Сюда иди, — сказал один их пришельцев.

— Этому, наверное, все пятнадцать будет, — подумал я.

— Что такое, пацаны?

— Ты Дряхлов? — спросил он, приближаясь.

— Ну, я, — ответил я и подумал, что сейчас этот ударит, все накинутся и запинают. Подумал, но не отступил, а лишь остановился.

— Не ссы, пацан. Толпой бить не будем. Ты другана нашего подлым приёмом сегодня свалил. Он хочет поквитаться с тобой. Один на один драться будете. Готов?

— Не очень, — ответил я, удивляясь рыцарству «гопников».

— Или тогда мы тебя попинаем. Одно из двух. Выбирай.

— Готов не готов — дерись, — сказал я.

Парень одобрительно хмыкнул.

— Наш девиз! Пошли тогда! За школу! Что бы тут шухер не наводить.

— Секунду! Славка! — крикнул я.

— Да не помогут тебе твои салабоны! — усмехнулся парень. — А сунутся, так отпи*дошим всех так, что мало не покажется.

— Сумку, посторожи! — договорил я.

Славка поднялся с горки и стал смело спускаться к нам.

— Что тут? — спросил он.

— Да вот, Рошкаль вчера по яйцам получил, а сегодня визжал в школе, как поросёнок и при всех у меня прощения просил. Сейчас пацанов привёл. Зовёт подраться «один на один».

— А мы думаем, чего они сидят? К тебе в подъезд заходили. Пойдёшь?

— Пойду. Ещё пи*дюлей ему наваляю и вернусь. Посторожи сумку, а? Зае*ался я её таскать. За школу пойдём махаться.

Я нагнулся к сумке и незаметно достал бинты, лежащие в её боковом кармане.

— Ох*еть, герой, — с неожиданным смыслом, похожим на восхищение, произнёс пришелец и поторопил. — Пошли, темнеет уже. Хрен, что увидим.

За школой, между её северной стенкой и подпорной стеной из бетонных блоков была ниша, куда заезжали машины, привозившие в школу продукты. В нишу выходили окна столовой и её вентиляция. Это была площадка, шириной примерно метров пять и длинной метров десять, закрытая стенами, как колодцем, с трёх сторон. Солнце уже давно зашло за сопку и в колодце было почти темно.

— Чёрт побери! — подумал я. — А ведь тут он меня замесит своими колотушками. Зажмёт в тёмный угол и замесит. И никакие апперкоты мне не помогут. Дряхлый я ещё для такого бойца.

— Чо это у него в руках? Кастеты, что ли? — спросил один из парней, что постарше.

— Что это у тебя? — спросил с интересом старший «хищник».

Я протянул оба кулака вперёд.

— Бинты.

— Боксёр, что ли? — удивился гопник.

— Боксёр, и что? — с вызовом ответил я.

— У кого тренируешься?

— У Юдина.

— В Динамо? Знаю такого. Понятно тогда, как ты Женю уделал. Но и он неплохо машется.

— Только я сразу предупреждаю, что по правилам бокса драться не стану. Бейте меня потом, не бейте. Пуду месить его чем попало. У нас весовые категории разные.

Парень засмеялся.

— Чем это ты его ещё мести вздумал? Не камнями? Камнями нельзя. Отпи*дим. Давайте уже.

Рошкаль шагнул в темноту, оставив меня на относительно светлой части.

— Хитрец, мать твою, — выругался я.

Я ему на фоне открытого пространства был виден, а он мне почти нет. И за спиной встала стена гопников.

— Ну, бля… Продумали всё. И не убежишь. Наверное не первый раз тут бои проводят. А что, закрытая площадка. Даже сверху, пока не подойдёшь вплотную к бетонным блокам и перилам, сваренным из толстых труб, ничего не увидишь.

Что-то я задумался и первую плюху едва не пропустил. Только в последний момент я увидел закрывшую всё тень, и нырнул вправо. Боль обожгла левое ухо.

— Хоть обрезай эти локаторы! — мелькнула мысль, а моя левая