Книга Сын врага отца - Маша Брежнева

В моем случае — особенно.

Адрес Левиных я уже успел выучить наизусть, да и в переписке с мелким братцем он где-то сохранился. Уверен, если выбрать время ближе к вечеру, то вся семья будет в сборе, можно и букет к этому моменту заказать. Я в цветочных делах не специалист, если честно, особо девушкам букеты и не дарил. Но с мамой советоваться не пойду, к Карену за таким советом не полезу, а вот Рина… Да, можно было бы воспользоваться таким вариантом, но вдруг расскажет моей девушке быстрее, чем подарок до нее долетит.

В итоге открываю страницу неплохого на вид цветочного магазина, смотрю, что есть в наличии. Натыкаюсь на красивую упаковку с розами такого же цвета, как волосы Милки. Видимо, это прямо то, что мне нужно, поэтому парой кнопок оформляю заказ, вбиваю нужный адрес и начинаю томиться в ожидании реакции от Левиной… Ну или от Левина-старшего.

Глава 27. Левина

Время на часах перевалило за восемь вечера, а в дом звонят. Слышно и в моей комнате прекрасно, поэтому подскакиваю прямо на кровати, когда в голову начинают лезть не самые лучшие мысли. Ведь я не могу быть на 100% уверена, что Тимофей не явился бы без предупреждения ко мне домой. Зная его, могу сказать, что ничего не исключено. Выглядываю из комнаты, прислушиваясь к разговору родителей.

— Соня, мы кого-то ждем? — интересуется батя у маман.

— Никого, — быстро отвечает мама.

— Пойду посмотрю, — он идет открывать, и у меня все внутри сжимается от мысли, что это все-таки притащился Шумский.

Но криков с улицы не доносится. Успокаиваюсь, но вдруг чувствую, как заливаются краской мои щеки, когда отец возвращается обратно в дом. С букетом. Явно же мне не Карен цветочки отправил.

Красивый букет, подобранный специально для меня под цвет моих волос.

— Поклонник твой цветы прислал, — говорит папа, но его эмоцию я не понимаю. Недоволен? Раздражен? Никак не отреагировал? Удивился?

— Я могу их забрать? — подхожу и протягиваю руку. Папа вкладывает в нее букет.

— Разумеется. Цветы ни в чем не виноваты.

— А кто виноват?

Папа тяжело вздыхает и молча смотрит за тем, как я иду в зал, выбираю высокую прозрачную вазу, оставляю цветы на столике и затем возвращаюсь к ним, набрав в вазу воды.

— Мы уже обсуждали это, Мила. Не тем забита твоя голова. У тебя на уме все равно один лишь Шумский, и ты не хочешь ко мне прислушаться.

— Пап, я реально не понимаю, что плохого в том, что мне понравился парень. Тем более, не абы кто, а тот, которого ты давно и хорошо знаешь.

— Мы разговариваем на разных языках, — сухо комментирует отец.

— К сожалению, да, — отвечаю, опускаю букет в вазу, подхватываю ее и собираюсь отправиться уже к себе в комнату, но отец становится в дверях.

— Мы не договорили.

— Пап, давай не будем, пожалуйста? Я веду себе хорошо, честно. К репетиторам хожу. Уроки делаю, задания к экзаменам решаю. Ну разве плохая у тебя дочь?

— Мила, я никогда не говорил, что у меня плохая дочь.

— Мил, ну как ты можешь, ты ведь знаешь, папа никогда так о тебе не скажет! — вмешивается мама. — Он очень тебя любит.

— И очень не любит Тимофея, — рискую, произнося такое вслух, но гены прямолинейного деда-генерала еще никто не отменял.

— Ты стала слишком трепетно относиться к Шумскому, — заключает батя.

— Так и есть, — прижимаю вазу к груди и животу, обхожу папу, застывшего на пороге комнаты, и иду к себе.

Поднимаюсь в свою комнату, случайно громко хлопнув дверью. Ладно, пусть думают, что это такой спецэффект после нашего с родителями разговора. Быстренько делаю фотографию и отправляю ее Тиму.

Левина: «Спасибо за цветы»

Шумский: «Красивые?»

Левина: «Очень. Правда, встречать курьера вышел папочка))»

Шумский: «Тогда вообще идеально»

Левина: «Цветы для него что ли?»

Шумский: «Не умничай, рыжулик. Для тебя, конечно. Просто мне хотелось, чтобы и он увидел, что мне хочется радовать тебя, для меня это не просто так»

Левина: «Хорошо-хорошо»

А потом я ту же самую фотографию отправляю в чат с Ринкой, и в ответ мне прилетает сообщение... тоже с букетом. Маленькие аккуратные кустовые розочки, но большой россыпью. Через минуту Заболоцкая звонит мне по видеосвязи.

— Они сговорились, да? Сговорились же? — чуть ли не кричит в трубку, и я убавляю громкость.

— Я не удивлюсь, они ведь наверняка все обсуждают, как и мы с тобой. Кто сказал, что мальчики — не сплетники?

— А папа твой что?

— Ой, да я уже не обращаю внимания на это, — отмахиваюсь от назойливого вопроса о взаимоотношениях папы с Тимофеем, потому что вопрос этот по-прежнему не вызывает у меня радости.

— Ковалевский предложил как-нибудь еще погулять всем вместе. По-моему, это прекрасная идея, раз уж так совпало, что и мы дружим, и мальчики дружат. В компании всегда весело.

Несколько секунд мнусь с ответом, потому что считаю, что нет ничего лучше времени, проведенного вдвоем. Но и с Риной я в целом согласна, в компании всегда весело. Изначально ей об этом и говорила, когда только собиралась знакомить ее с Ковалевским, и теперь от своих слов тоже отказываться не собираюсь.

— Да, конечно, Рин, погуляем. Надо договориться только, чтобы всем было удобно.

На следующий день в школе во мне уже не так много позитива, как было буквально вчера, а я только-только успела порадоваться букету от Тима и размечтаться о том, как под предлогом прогулки с Риной снова смогу попасть на свидание с Тимом….

— Рыж, с тобой все хорошо? — Карен обеспокоенно спрашивает.

— Что? А с чего ты взял, что нехорошо?