Книга Пленница бунтаря - Регина Грез

Мы обмениваемся. Но в основном новостями, еда общая, всем хватает.

– А почему живете именно в этом районе? Могли бы занять элитную новостройку…

– Там лифты бешеные, туда страшно ходить, – затараторила Наргиза.

– Почему?

– Зашел человек и не вышел. Или не весь вышел. Или совсем не там, где хотел.

Они перемигивались и натянуто улыбались с Федоровной, не желая меня пугать, а по зале будто ледяной ветер пронесся. Я поежилась, заложила в стерилизатор последнюю банку грибов и попросилась к детям. Я уже месяц детей не видела, зато вдоволь общалась с посудой и разными мистическими созданиями. Кто реален, кто призрак – с разбега не отличишь.

Между старыми домами за Телецентром находилась детская площадка, оборудованная веревочным лабиринтом, качелями на разный возраст и парой игровых комплексов. Ребятня меня настороженно приняли, пока Тимофей не подошел и не познакомил.

– Привет, мелюзга! А это Даша из колючего куста. Будете баловаться, всыплет по полной программе.

– Вот еще придумал! – возмутилась я. – Ребята, не слушайте дядю, он сегодня совсем чудной.

Паренек лет семи обхватил Тимоху за ноги и сочувственно вздохнул.

– Ты опять белобрысого встретил – того с веснушками? В следующий раз возьми меня с собой, я точно догоню. Я не боюсь колючек.

– Ладно, ладно, поживем-увидим… – отмахивался Тимоха.

Мы немного повозились с детьми: кидали мяч, играли в прятки, просто болтали о всякой ерунде, а потом Наргиза своих забрала в соседний подъезд пятиэтажки, а остальная троица придумала укрыться в подвале, караулить вешенку.

– А то их крысы научились таскать, Тим, пошли Даше покажем.

Первый раз довелось видеть, как в нарочно продырявленных хозяйственных мешках, развешанных по стенам бывшего бомбоубежища, выращивают деликатесные грибы.

– При хорошей подкормке мы снимаем до двадцати килограмм в неделю, – хвастался Тимофей, – только и тут не обошлось без провальных экспериментов. Видишь, замурованная дверь?

– Ага! Что там?

– Сергей Валерич додумался в субстрат добавлять не только пищевые отходы, но и перемолотых крыс. Грибы так привыкли к сытой жратве, что однажды чуть Федоровне руку не оторвали. Еле отбилась, говорит, спас опыт участия в уличных акциях.

– Значит, гриб пришлось уничтожить, а зачем отсек изолировать?

Тимоха задумчиво поскреб затылок.

– Там споры кругом, могли разлететься и в трещинах на стенах осесть. Решили не рисковать.

– Пойдемте наверх, я замерзла. Или нервное… Ух, даже губы дрожат.

– Да вы, тетя, посинели, как лягушка.

– Странные ассоциации. Я всегда считала лягушек зелеными.

Мальчишки шутили, задирали друг друга, вслух придумывали новые подвальные страшилки. Димка, Марик и Руслан. Я думала, они вовсе смартфонов не знают, но ошиблась. Телефоны были под замком у Федоровны и выдавались на полчаса в день. Или дольше, в зависимости от поведения и успехов в учебе. Здесь была и своя школа и отличный спортзал, но я как неприкаянная бродила по гулким этажам и не могла себе места найти.

А потом заметила девочку в коридоре, она еще пыталась от меня спрятаться за кожаный диван возле входа в оранжерею. Тогда я крикнула наугад:

– Карина, стой! Я тоже всего боюсь, давай друг друга оберегать.

В итоге кое-как втроем разместились в шалаше из разросшейся монстеры, я еще Тимку поругала, что разрешает ребенку играть под ядовитым растением. Тот лениво оправдывался:

– Ей тут хорошо, чувствует себя под защитой. Хотя никто из наших не обидит. А вырастет и заговорит – сразу женюсь. Слышишь, Каринка-малинка? Ты только слова выучи, а то я один болтать не люблю.

У девочки на лице была бледно-зеленая кожа, длинный безгубый рот, умные золотистые глаза и повадки ящерицы. Наверно, она стеснялась своего экзотического вида, потому и таилась за диванами возле крохотного пустого бассейна. Ходить отказывалась, ползала на четвереньках и по-пластунски.

Обещание Тимохи жениться развеселило Карину, и скоро она уже послушно повторяла его имя.

– Тим – тим… Тимка!

А потом убежала от нас и скоро вернулась с горсточкой красных ягод.

– Ешшшшь… Тимка!

Тот принялся журить подругу:

– Опять кактус осиротила, ну, спасибо, придется пробовать, назад же не приставишь. Бери, Даша, сладкие. А ты чего сама такая кислая?

Я откашлялась, чтобы немного выиграть время и потереть нос, в котором немилосердно щипало от затаившихся слез.

– Мне плохо. Все вокруг кажется ненастоящим. За городом было проще, там солнце светило, небо рядом – подпрыгни и протяни руку, можно тучку поймать, вдоль дорог на поля наступает лес, вот-вот встретится с соседом – сомкнется над давней просекой. И такое приятное чувство, что скоро приедешь домой. Теперь я в городе, а тут все чужое, мрачное… Это не мой город. Верните все хорошее назад.

Тимоха сочувственно вздохнул.

– Одно слово – Темень. Мирон тоже не выдерживает долго. Остальные привыкли.

– А ты как сюда попал? И про светловолосого мальчика расскажи. Видишь, Карина тоже хочет послушать.

Она и в самом деле замерла, молитвенно сложив ручки на груди. Тимоха смешно скривился с набитым ртом, а потом вытер губы и тихо сказал:

– Да чего там… мне надо только в глаза ему заглянуть, убедиться. Нелегко объяснить, девчонки, просто иногда мне кажется, что он – это я десять лет назад. У меня еще веснушки остались?

– Н-нет… – выдавила я, с тревогой всматриваясь в его славное, доброе лицо.

– А раньше, кажется, были, но замерзли и осыпались в снег. Других версий придумать не получается. Я даже представляю, как они светились ночью на белом, будто рыжие звездочки.

– А как ты оказался в снегу?

– Однажды к мамке пришел приятель с бутылкой, как обычно меня отправили погулять в подъезд. А там скучно и вонь стоит из подвала, – вот я и вышел на улицу. Долго в парке бродил, тоже скучно, притом лютый холод. Рукавички дома остались, а шарфа у меня вообще не было никогда. Пацаны днем снежную крепость соорудили, внутри ветра нет, я немножко согрелся и заснул. Меня собака нашла, принялась лаять и копать снег. А хозяин собаки вызвал скорую и полицию, потом до опеки дошло. Короче, забрали меня от мамки. Я несколько раз убегал из детдома, искал свою квартиру. Может, этот белобрысый тоже ищет, а? Мне бы только в глаза заглянуть, Даш. Я бы сразу все понял. Я бы его узнал…

Карина принесла пару цветов гибискуса, засунула Тимке в волосы и притулилась к плечу в знак поддержки. А я начала сбивчиво рассуждать:

– Нет, Тим, это другой мальчик и у него все в жизни отлично складывается. Ты же старался в лицо смотреть, а я успела разглядеть рубашку – она белая и пушистая, словно из тополиного пуха. Вот почему не страшен ему колючий шиповник, добежал до кустов и взлетел. Растворился в воздухе. И