Книга Песчинка на ветру - Юлия Гойгель

принёс мне подарок: очередное невероятно дорогое колье с серьгами с настоящими бриллиантами.

— За сына, — просто ответил он. — Возможно, ты помнишь, что на Востоке женщинам всегда дарят ценные подарки в подобном случае.

Знает ли Арслан, что у него родился сын, вертелось в моей голове, но спросить об этом у Романа я не решилась. Зато Артёма несколько удивил выбор имени для ребёнка.

— Леон, — повторил он. — Это что-то означает?

— Имя Арслана переводится, как «лев». Я не хочу также называть мальчика, а русское «Лев» мне не очень нравится. Пусть будет так. Ты считаешь, что я сделала неудачный выбор?

— Нет, не считаю, имя симпатичное. Просто спросил.

Роман почти не помогал мне с ребёнком. Я понимала, что глупо требовать от него отцовской любви, но внимания можно было уделять и больше. Всё же это был ребёнок Арслана. Я была почти уверена, что поменяйся они местами, Арслан бы уделял сыну Романа гораздо больше времени. Мужчина часто уезжал по каким-то делам, о которых я не спрашивала, потому что не хотела знать. После родов прошло всего лишь полтора месяца, когда он сказал, что ему нужно уехать. На этот раз я уточнила:

— Ты едешь к Арслану?

— Да. Не знаю, как часто смогу тебе звонить. Масштабные бои уже не ведутся, все, как мыши попрятались по норам и стреляют из-подтишка. Но война не закончилась, наоборот, количество группировок лишь умножилось, — добавил он. — Я оставляю тебе банковскую карту, здесь более, чем достаточно. Периодически сюда будут поступать новые суммы, поэтому не экономь. Вопросы с машиной, квартирой и другим имуществом отпадают сами собой, так как ты официально являешься моей женой.

— Береги себя, — это всё, что я могла ему сказать. Глядя, как он садится в такси, которое увезёт его в аэропорт, я не почувствовала слёз. Он ветер и давно высушил их.

Глава 32

Я иногда наведывалась в гости к родителям. Гораздо чаще, каждый день, меня навещал Артём с Настёной. Ему не нравилось, что я сижу пусть и в просторной, но однокомнатной квартире в самом запылённом центре города. Настёна заканчивала первый класс и Лора высказала мысль, почему бы мне с ребёнком, заодно прихватив Настёну, не провести лето на даче родителей Артёма.

— Мы все будем часто туда приезжать. Помнишь, как раньше?

— Нет, — категорически не согласился Артём. — Эмилия так и не вспомнила, кто ударил её тогда. Известно лишь то, что это не чужой человек, а кто-то из посёлка. Вполне вероятно, что он попробует навредить снова, хотя бы потому, что будет опасаться за собственную безопасность. Рано или поздно Эмилия может вспомнить.

Здесь я была полностью согласна с Артёмом. А у него нашлось другое решение. Он предложил переехать к ним с Лорой. Дом находился почти за городом, имел приличный по площади участок, был оборудован современной охранной системой. Они наконец-то закончили ремонт и наняли помощницу по — хозяйству. Женщина готовила и помогала с уборкой, но приглядывать за Настёной у неё просто не было времени. К тому же обучением и воспитанием девочки нужно было заниматься, что точно нельзя поручать постороннему человеку.

Я не спешила соглашаться. Всё же путаться под ногами в доме сестры было не самым удачным решением. Но Лора заводила этот разговор почти каждый день.

— Не понравится, тебе всегда есть куда вернуться, — говорила сестра. — Начало июля, смотри, какая погода! А ты сидишь в своём скворечнике! У нас окно во двор открыл, и ты уже на природе.

Я согласилась. У меня полная финансовая независимость, поэтому я не буду сидеть на шее родственников. И уйти, вежливо откланявшись, действительно, никогда не поздно.

Под ногами в доме Артёма и Лоры я не путалась. Никаких ног там просто не было. Артём целый день проводил на работе, а Лора — в деловых поездках. На меня фактически свалился присмотр за домом и двумя детьми. Весьма запущенным домом. Уже через неделю я рассталась с помощницей, которая откровенно пользовалась полным отсутствием внимание хозяев к домашним делам и нашла новую. Целый июнь мы вдвоём с ней приводили в порядок дом, пока отмыли десятилетнюю грязь и сняли паутину, а также расставили всё по своим местам, а на кухне запахло настоящей едой, а не полуфабрикатами из супермаркета.

— Не узнаю своё жильё, — сказал мне Артём. Было воскресенье. Мы пили чай в закрытой беседке на улице, а Настёна укачивала Леона в люльке, прикреплённой к дереву.

— Слишком перестаралась? — испугалась я. — Нужно было мне сразу сказать.

— Нет, совсем наоборот, стало так уютно. Дом похож на дом, даже на работу ехать не хочется, — ответил он. — Ты не жалеешь, что уехала из квартиры?

— Нет. Не знаю, Артём, как тебе это сказать, потому что дело совершенно не моё, но я не могу этого не видеть и….

— Не знаешь, как на это реагировать, — закончил он. — Да, я знаю, что Лора мне изменяет. Причин много. Мы с ней очень разные. Помнишь, мы оставляли тебе Настёну и уезжали до утра гулять по клубам. Но так продолжаться не может. Компания вышла на новый уровень и отнимает много времени. Отец не справляется, да и взгляды у него уже не те. Само время другое, не стоит на месте. Лора — обложка компании, но не её содержание. И становится им она не хочет. Её привлекает светская жизнь, а не ежедневная рутина. Но она достаточно умна, чтобы о её романах не судачили на каждом углу.

— Неужели тебя это устраивает? — не могла не спросить я.

— В какой-то мере. Пока об этом никто не знает. Я люблю Настёну, да и Лора её любит. Очень сложно будет объяснить наш развод. Наверное, да, пока нас всё устраивает. Мы оба не хотим сходить с накатанной дорожки. Никто из кавалеров твоей сестры не спешит вести её под венец, поэтому развод ей тоже не нужен.

— А ты? Можешь не отвечать, это не корректный вопрос, — спохватилась я.

— Почему же, ответить не сложно. У меня никого нет, зато теперь появился дом. Очень веская причина, чтобы остаться, — улыбнулся он.

— Но однажды кто-то появится, — прошептала я.

Леон уснул, Настёна убежала играть в компьютер. Мы были только одни. Сидели, разделённые круглым столом. Подавшись вперёд, Артём обхватил мою ладонь своими руками.

— Ты никогда не говорила о том, как прожила тот год. Но я видел, как ты смотрела на отца Леона, и как смотришь на Романа. Я даже представить не могу, что произошло там, и что толкнуло тебя выйти