Книга История русской рок-музыки в эпоху потрясений и перемен - Джоанна Стингрей

подпрыгивая на стуле, одну за другой рассказывала истории о группах в России. Звукорежиссер, изо всех сил пытаясь не обращать внимания на мою беспрерывную болтовню, выстраивал необходимый баланс уровней. Цифровой голосовой коррекции тогда еще не было, но он, по крайней мере, сумел добиться того, чтобы моя трескотня не проникла в запись.

– На KROQ[88] прокрутили пару песен! Они пустили русскую песню сразу за какой-то своей, без перерыва, и никакой разницы в качестве записи или звучания невозможно было заметить! Многие слушатели наверняка даже и не сообразили, что текст на русском языке, такая там мощь!

Звукорежиссер равнодушно кивал головой.

– А знаешь, смешно: на песне «Экспериментатор» «Алисы» там в середине он кричит «Экс! Экс! Экс!»; американцы, скорее всего, решат, что он кричит «Секс! Секс! Секс!» и подумают: вот крутая песня!

Звукорежиссер отодвинул свое кресло подальше от меня.

– У меня было интервью на «Голосе Америки», и они решили запустить в эфир несколько песен. Ну я, конечно, позвонила ребятам, чтобы они могли послушать свою музыку по радио. И, представляешь себе, на «Голосе Америки» мне дали, наверное, восемь разных частот – ведь западное радио в России глушат, и нужно постоянно переключаться с частоты на частоту. Но несколько человек все же сумели услышать, знаешь, как это для них круто! До этого они никогда в жизни не слышали свою музыку по радио!

Звукорежиссер вышел и вернулся с двумя чашками кофе. Обе поставил перед собой.

Равнодушный звукорежиссер был, впрочем, скорее исключением. Мое бесконечное общение с прессой по поводу Red Wave вызвало огромный интерес к России и ее жителям. Особенно интересно было появляться на радио – я как бы приходила прямо к людям домой и могла в таком непосредственно личном общении убеждать их в том, что Россия, в отличие от того, что им говорили, вовсе не страшный злой волк, только и думающий, как нас всех сожрать.

– Я вот что хочу спросить: какое у нее ощущение после того, как она побывала в социалистической стране, я имею в виду ощущение от всех тех правил и ограничений, которые там вроде бы есть по сравнению со свободной страной, такой как Америка? – спросила меня одна женщина во время прямого эфира на радио KROQ.

– На самом деле свободы там больше, чем я ожидала, – отвечала я со всей серьезностью. – Эти музыканты прекрасно проводят время, играют, устраивают вечеринки, в общем, живут так же, как их сверстники во всем мире.

– Так это же здорово! То есть не все так страшно, как мы думаем!

«Джоанна против государственной пропаганды. Первый раунд. 1:0».

– А как ваши друзья отдыхают, как развлекаются?

– Русские любят ходить в кино. Вместо попкорна там продают мороженое. – Я услышала легкий смешок и улыбнулась. – За закрытыми дверями они ведут себя примерно так же, как мы здесь.

«Джоанна против государственной пропаганды. Второй раунд. 2:0».

– А в чем, по-вашему, главное отличие рока в России от рока в Америке?

– Не думаю, что различий так уж много. Проведя там много времени, я поняла, что рокеры – они рокеры везде. В следующий вторник в девять вечера их видеоклипы впервые покажут по MTV, и вы сами сможете увидеть, что выглядят они так же, как рок-музыканты по всему миру.

«Последний раунд. Джоанна движется к победе!».

Ощущение было такое, будто я нахожусь в центре ринга между двумя боксирующими друг с другом странами, одновременно уклоняясь от ударов России и пытаясь вбить какой-то смысл в Америку. Red Wave был нокаутирующим левым хуком, предвидеть который не мог никто.

При всей нервозности в связи с возможными юридическими и политическими проблемами, которыми был чреват альбом, я тем не менее осознавала, каким грандиозным событием станет его выход. Риск только укреплял мою уверенность в том, что Red Wave достоин внимания, что, невзирая на языковой барьер, он способен произвести впечатление на людей. Я вспомнила вдруг, как в классе восьмом я получила задание проанализировать текст песни Led Zeppelin Stairway to Heaven. Несмотря на все старания, мой подростковый мозг был не в состоянии разгадать смысл песни, да и до сих пор я не до конца отдаю себе отчет в том, что же пытался в ней сказать нам Роберт Плант. Однако было в песне нечто, что с первого же аккорда завораживало и заставляло ощущать могучий приток эмоций. То же самое я чувствовала, когда впервые услышала «Аквариум» и «Кино»: не в состоянии уловить смысл, я тем не менее была очарована духовностью, человечностью и универсальностью этой музыки. Я знала, что песни на Red Wave могут трогать людей, даже если американцы не понимают русского текста. Главное здесь – чувства, эмоции, любовь.

Я отобрала большие фотографии для главной и задней обложек, а также распланировала размещение множества мелких снимков на внутреннем развороте. Несмотря на дополнительные затраты, я настояла на вкладках с текстами песен на русском языке и в английском переводе – в надежде, что если американцы поймут ту человечность, которую русские выражали в своих песнях, они почувствуют более тесную связь со своими братьями на другом конце света. Одной из важнейших деталей для меня стала публикация на внутреннем развороте небольшого рекламного объявления о футболках с надписью Save the World («Спасем мир») на английском и русском языках. К футболкам прилагался бесплатно значок со словом Peace («Мир») тоже на двух языках. Все это было призвано подчеркнуть актуальность альбома.

На задней обложке красовалась надпись: «Музыканты не несут ответственность за публикацию альбома». Мне было важно, чтобы я сама стала тем парашютом, который смягчит удар от падения, если вдруг КГБ решит вырвать почву у нас из-под ног.

Ну и, конечно, я перечислила всех тех, кому хотела выразить благодарность. Мне бы ничего не удалось сделать без помощи и любви тех ребят, которые стали моей путеводной звездой и полностью перевернули мою жизнь. Я также специально поблагодарила жен Бориса, Сергея, Виктора и Алекса – я прекрасно понимала, им не всегда нравилось, что мужья их бесконечно тусуются со мной вместо того, чтобы проводить время дома. Я знала, что это были сильные женщины, но даже и сильные женщины не застрахованы от чувства одиночества. Я знала это по себе – стоило мне уехать от этих ребят, я тут же ощущала его во всей остроте. Я также поблагодарила всех тех, кто помогал мне вывозить пленки из СССР: они остались в тени, без имен – назвать их я не могла, они оставались на дипломатической службе.

В последние дни перед выходом альбома сон у меня пропал начисто. Я была