Книга Товарищ Сталин. Личность без культа - Александр Неукропный

«делом», – им диктатура пролетариата устоявшуюся жизнь и планы на будущее сломала самым безжалостным образом. А ведь имелись еще и зажиточные крестьяне, впоследствии превратившиеся в тех самых злейших врагов советской власти – кулаков! Ну и, наконец, добавляем к ее наиболее последовательным, агрессивным и опасным противникам такое немаленькое сословие, как казачество. Уж его-то представителей ни «Декрет о мире», ни «Декрет о земле» «не грели» ни с какого боку. Землицы у казачков и так было вдосталь, а касательно вечного мира – то он попросту делал совершенно бессмысленным само их дальнейшее существование! Октябрь, по сути, низверг казаков с положения одного из привилегированных сословий Империи на уровень самых обычных землепашцев, к которым они, по правде говоря, испокон веков относились с изрядным презрением.

Сколько было в реальности тех и других? Ну, тут уж сошлемся на циферки, приводимые самими господами либералами. Они стенают о 4 миллионах «жертв раскулачивания». А также утверждают, что из насчитывавшихся к моменту революции в составе 11 казачьих войск (Амурское, Астраханское, Донское, Забайкальское, Кубанское, Оренбургское, Сибирское, Семиреченское, Терское, Уральское и Уссурийское) свыше 4,4 миллиона человек российского казачества после революции, Гражданской войны и печально знаменитого «расказачивания» в живых осталось, дай бог, половина.

Что мы получим в итоге, самым безжалостным образом «округлив» все приведенные выше цифры в сторону их уменьшения, попросту поделив их пополам, чтобы ни в коем случае не совершить перебор? Да никак не менее 7 миллионов тех, кто имел все основания люто ненавидеть революцию, большевиков, советскую власть и созданный ею СССР. Дворяне, чиновники, купцы, зажиточные горожане и крестьяне… Предвижу нервные возражения вроде: «Что вы несете?! Всех дворян перебили в Гражданскую и во времена “красного террора”, выжившие эмигрировали, равно как и купцы с промышленниками. Расстреливали и сажали невиновных!» Хорошо! Давайте-ка разберемся и с этим утверждением.

Перебили, говорите? А остальные разъехались по Парижам и Константинополям? Ну, примемся снова считать. Точного количества белогвардейцев, с оружием в руках сражавшихся на фронтах Гражданской, доискаться абсолютно невозможно. Будем оперировать цифрами, опять-таки усредненными. По оценкам различных историков, в основном базирующихся на данных оперативных отделов РККА, численность отдельных наиболее мощных армий Белого движения (например, Колчака или Деникина), даже в период их наибольшей мощи едва ли составляла более 800–900 тысяч человек. Следовательно, общее число «беляков» вряд ли могло быть большим, чем полтора – два (по оценкам самых смелых исследователей) миллиона. Правда, тут не учитываются всяческие «зеленые», прочие бандиты, участники разнообразных антибольшевистских мятежей и тому подобная публика, численность которой была очень даже внушительной. Так или иначе, серьезные историки сходятся на том, что боевые потери белогвардейцев в Гражданскую составляли примерно 300 тысяч человек. Ну, берем полмиллиона… Ну, так это – вместе с мобилизованными (порой силком) солдатиками-крестьянами!

По русскому офицерству наиболее точные данные, которые мне удалось добыть, выглядят так: к моменту начала Гражданской войны в Российской империи насчитывалось около 280 тысяч офицеров царской армии. В Белом движении участвовало немногим более 60 % из них, примерно 20 % воевало за красных, 5–6 % оказалось в армиях вновь созданных государств – на Украине, в Прибалтике, Финляндии, других местах. Остальные (таковых было примерно 10 %) вообще не захотели сражаться на чьей-либо стороне. Численность офицеров, сложивших голову в братоубийственной смуте, оценивается примерно в 90 тысяч человек. Подавляющее большинство таковых (не менее 60 %) составили как раз белогвардейцы, а еще примерно до четверти – жертвы «красного террора» и просто стихийных солдатских бунтов, во время которых «золотопогонников» истребляли без пощады. Около 70 тысяч представителей офицерского корпуса Российской императорской армии избрало судьбу изгнанников, оказавшись в эмиграции. В Советской России, следовательно, осталось примерно 110 тысяч русских офицеров «старого времени». Какая-то их часть, кто раньше, кто позднее, пошли на службу к большевикам и Советскому государству. Остальным, как вы понимаете, любить новую власть было совершенно не за что… Но и принявшие новую присягу – все ли они были верны ей в душе?

Цифры по погибшим в годы Смуты и уехавшим за рубеж дворянам, купцам, представителям прочих сословий, настолько расплывчаты и неконкретны, что я даже не буду пытаться ими оперировать. Увы – сразу по окончании Гражданской подобную статистику вести было некому (и незачем), а то жутчайшее количество человеческих потерь от революции и Гражданской войны, которое начало озвучиваться во времена «перестройки» и последовавшие за таковой годы, настолько же не имеет подтверждений и доказательств, насколько и разбираемые нами бредовые «миллионы репрессированных Сталиным». В любом случае утверждать, что представителей привилегированных сословий в РСФСР, впоследствии СССР, не осталось вовсе или же остались «единицы», как минимум некорректно. Остались… И в достаточно больших количествах, исчисляемых миллионами человек.

На этом – всё, думаете вы? А вот и нет! Ведь в те самые 640 (или даже 800) тысяч расстрелянных «за контрреволюционные преступления» входили вовсе не одни лишь представители «старого мира». Как бы не больше, чем бывших офицеров и «буржуев», там было самих «пламенных революционеров», которых их буйные натуры завели со временем на другую сторону баррикад. Тех, кто совершенно искренне считал, что страну надо строить «не так», что ведут ее Сталин и партия «не туда», и вообще – если они окажутся у власти, то сделают все гораздо лучше. Думаете, единственное, на что они были способны – это пустая говорильня на прокуренных кухнях, сотрясание воздуха без каких-либо попыток воплотить собственные идеи в жизнь? Не забывайте, что речь мы ведем о людях, за плечами у большинства которых имелись годы (а то и целые десятилетия) подпольной работы, Гражданской войны, борьбы со своими оппонентами не на жизнь, а на смерть. О тех, кто проливал кровь (как свою, так и чужую) совершенно не задумываясь и не терзаясь угрызениями совести – если это было нужно для воплощения в жизнь неких «великих идеалов», в которые они истово верили. Той же «мировой революции», к примеру, которую противный и гадкий Сталин никак не давал им устроить.

Это были те, кто в жесточайшей борьбе уничтожил Российскую империю и, вообще, согласно собственному гимну, готов был «разрушить весь мир до основанья». Насчет «а затем» и построения нового мира на обломках многие из них не заморачивались в принципе – главное было утвердить собственную правоту, свои идеи здесь и сейчас. Наганом и шашкой, штыком и гранатой, если придется. Строить новый мир «в отдельно взятой стране» пытался как раз Сталин – и именно этим множество «старых партийцев», категорически не желавших заниматься ничем, кроме разрушения, он раздражал буквально до чертиков. При этом считать, что рассматриваемые ими методы борьбы включали в себя только