Книга Стена плача - Татьяна Бочарова

–Что у нас на ужин?– спросила она и услышала, как предательски дрожит голос.

–Что, что! Макароны с сыром.– Старуха сердито глянула на Асю и прибавила безапелляционным тоном:– Не вздумай болтать, что тебе вредно для фигуры, вон и так уже тощая, ровно приблудная кошка, все ребра на просвет торчат!

В кухне на столе дымилась огромная глубокая тарелка. Ася ткнула вилкой горячие масленые макароны, опутанные тягучими полосками расплавленного сыра.

–Ешь!– приказала Нинюся и грузно опустилась рядом с ней на табурет.– И где это видано, чтобы столько работать! День-деньской напролет ее нет, дите совсем от рук отбилось, мужик неухоженный, сама – чистая доходяга.

–Мужик у нас ухоженный, Нинюся,– с улыбкой возразила Ася.– А хореографу лишний вес набирать нельзя, такая уж профессия.

–Дурь это, а не профессия, голодом себя морить.– Нинюся пренебрежительно махнула рукой.– Лучше бы сидела дома с ребенком.

–Я буду сидеть, Нинюсь,– Ася ласково погладила ее по морщинистой руке,– я теперь буду рано возвращаться.

–Давно пора.– Старуха подняла на нее выцветшие, блекло-серые глаза. На мгновение их взгляды попали в единый фокус. Нинюсины губы беззвучно шевельнулись. Ася напряженно сглотнула.

–Давно,– повторила старуха и вдруг засуетилась, преувеличенно хлопотливо и громко.– Ты кушай давай, простынет все. Я ватрушечек испекла, твоих любимых, с изюмчиком.

Потом они вместе пили чай из нарядных ярко-голубых чашек и ели румяные ватрушки с желтоватым творогом посередине. В твороге чернели глазки изюма, начинка была сладкая и таяла во рту. Над столом мягко светил молочно-белый абажур.

Весь остаток вечера Ася провела в детской, играя со Степкой, и легла спать, уверенная, что начинает новую жизнь, где больше не будет места безоглядным страстям и обману.

23

Ее хватило на неделю. Каждое утро она неимоверным усилием заставляла себя открыть глаза, тащила с постели тело, вдруг потерявшее привычную гибкость и легкость, ставшее чужим и деревянным. Прилежно улыбалась домашним, принимала душ, готовила завтрак, убирала в квартире.

Ровно в двенадцать Ася выходила из дому и, стараясь ни о чем не думать, шла к остановке. Всю дорогу в автобусе она тупо глядела в окно, автоматически фиксируя взглядом голые деревья, заснеженные крыши киосков, разноцветные вывески и даже номера домов.

На репетициях ей становилось немного легче, но как только время близилось к пяти, начинало противно сосать под ложечкой.

В пять Ася отпускала девчонок, аккуратно складывала магнитофонные кассеты, убирала их в шкаф, туда же прятала журнал групповых занятий – и все это медленно, еле-еле, стараясь по возможности оттянуть момент, когда дел больше не останется и нужно будет выходить на улицу.

И все-таки он наставал. Тогда каждый шаг в сторону, противоположную Анадырской улице, превращался в боль, настолько острую и невыносимую, что Асе казалось, она ступает по горячим углям.

Она шла, напряженно вглядываясь в темноту, каждую секунду надеясь различить в ней знакомый силуэт, пока ДК не оставался далеко за спиной и не становилось ясно, что надеяться не на что.

В шесть Ася была уже дома. В дверях ее встречала довольная Нинюся и прямо с порога принималась за подробные описания Степкиных шалостей. Ася делала вид, что внимательно слушает, а сама украдкой прикидывала, сколько времени осталось до спасительного сна.

Через семь дней она почувствовала, что сходит с ума. Из жизни ушли все краски, кроме одной: беспросветно серой, как ноябрьское небо. Просыпаться по утрам расхотелось вовсе – казалось, еще день, два, и никакие силы не заставят ее покинуть постель, одеться, умыться, сказать кому-нибудь хоть слово.

Все свободное от работы время Ася сидела в спальне, в оцепенении глядя на лежащий на трюмо сотовый. Телефон молчал, а она упрямо ждала звонка, голоса, единственного, неповторимого, с едва заметной хрипотцой, чтобы он позвал ее в трубку:

–Настя!

Напрасно Ася пыталась доказать себе, что у их отношений нет будущего, Алексей иной, потому не в состоянии ни понять, ни оценить ее чувств к нему, он привык жить так, как всегда, и переделать его на свой лад невозможно.

Разум говорил одно, а сердце подсказывало другое. Оно разрывалось от любви и нежности, призывая безоговорочно простить все обиды. Сил сопротивляться этому настойчивому призыву оставалось все меньше и меньше.

Иногда в спальню заглядывала Нинюся, смотрела на Асю с подозрением, интересовалась, отчего она такая грустная и все ли в порядке на работе. Ася врала, что у нее болит голова. Старуха исчезала и присылала вместо себя Степку с таблеткой цитрамона и стаканом воды. Ася воду выпивала, таблетку прятала в ящик трюмо и снова сидела, гипнотизируя взглядом телефон.

Поздно вечером приходил Сергей, спрашивал, как дела, рассеянно целовал ее в щеку, наспех ужинал и до ночи садился за компьютер. Асе казалось, что он совсем перестал ее замечать, занятый своими, неведомыми ей делами.

В субботу утром позвонила Кристина.

–Чем занимаешься, подруга?

–Ничем,– вяло отозвалась Ася.

–Айда в спортзал, там сегодня свободно с трех до пяти. Фигуру подправим.

Спортивный зал дворца был оснащен довольно сносными тренажерами. Желающие могли пользоваться ими в те редкие моменты, когда в плотном графике занятий возникало «окно».

Кристина, больше всего на свете обожавшая сладкое и не выдерживающая ни одной строгой диеты, сохраняла форму исключительно за счет физических нагрузок, а потому исправно посещала тренировки, таская с собой за компанию и Асю, хоть та вовсе не нуждалась в похудании.

Обычно Ася любила такие походы: ей нравилось двигаться, ощущать, как мышцы наливаются силой. К тому же в перерывах между упражнениями можно было поболтать с Кристиной о том о сем, а после выпить по чашке кофе в маленьком кафетерии неподалеку от ДК.

Сейчас, однако, предложение подруги не вызвало у нее ни малейшего энтузиазма. Покидать уютное кресло, тащиться бог знает куда, ломаться до седьмого пота – все это сейчас представлялось Асе совершенно невозможным.

–Нет, я, наверное, не пойду,– проговорила она, машинально трогая пальцами кнопки мобильника.

–Чего так? Лень-матушка одолела?– язвительно поинтересовалась подруга.

–Кажется, да.

–Креститься надо, когда кажется. Аська, ну будь человеком, мне одной качаться не в кайф, я без тебя не привыкла.

–Привыкнешь.

–Ась!– умоляюще произнесла Кристина.– Пожалуйста!

«А черт с ним,– неожиданно решила она.– Чем сидеть и киснуть, лучше спортом позаниматься – самая подходящая разрядка для больных нервов».

–Ладно, пойдем,– согласилась она.

–Ты прелесть!– обрадовалась Кристина.– Ровно через час возле вахты. Кофе пить потом идем?