Книга …В борьбе за советскую лингвистику: Очерк – Антология - Владимир Николаевич Базылев

язык на части, следуя ложному принципу классовости; это нашло отраженно в ряде статей и рецензий, а также в работе по грамматике современного литературного армянского языка, не вышедшей в свет.

Причиной моих ошибок следует считать начетническое отношение к положениям диалектического и исторического материализма, неверное истолкование положений К. Маркса о надстройке. Но мой догматизм проявился и в настойчивом уклонении от критики недостатков в «новом учении» о языке, недостатков, не раз замечавшихся мною.

После выхода в свет работ И.В. Сталина по языкознанию я безоговорочно отказался от всех положений «нового учения» о языке. Выступая с критикой ошибок, допущенных мною, я считаю, что это лишь часть дела. Самокритика нужна не только для признания своих ошибок и их анализа, но, что самое существенное, необходима для исправления допущенных ошибок с тем, чтобы работать в направлении развития марксистского языкознания.

Александров Г.Ф.

Обскурантизм и демагогия «семантического идеализма»

(печатается с сокращениями по изданию: Александров Г.Ф. Труды И.В. Сталина о языкознании и вопросы исторического материализма. М.: Госполитиздат, 1952. С. 418 – 447).

Сталинская характеристика классовой сущности надстройки, её активного служения своему базису является ключом к пониманию роли современной буржуазной философии и социологии, составляющих неотъемлемую часть надстройки над базисом монополистического капитализма. Философские и социологические воззрения империалистической буржуазии теснейшим образом связаны, слиты с её реакционной антинародной политикой, с её хищническими интересами и подчинены этим интересам. Эти философские и социологические воззрения далеки от науки, как небо от земли; это – беззастенчивая и вместе с тем цинично маскируемая ложь, с помощью которой империалисты тщатся укрепить загнивающий, разлагающийся капиталистический базис и оправдать политику экспансионизма, которая служит той же цели <…>

В США эту роль холуев американской буржуазии выполняют прагматисты-инструменталисты, мистики-спиритуалисты, националисты-расисты и космополиты, неомальтузианцы, идеалисты-семантики, томисты и т.п. В Англии наряду с неомальтузианцами и космополитами подвизаются неореалисты, логические позитивисты, фидеисты-социологи и фидеисты-«естествоиспытатели». Во Франции распространены такие «течения», как неотомизм, интуитивизм, экзистенциализм, в Западной Германии – идеализм фихтеанского и гегельянского толка, экзистенциализм и т.п. Буржуазия для того и создаёт многочисленные разветвления идеалистической философии и социологии, чтобы разными приёмами добиться одной цели – растления сознания масс, укрепления своего господства <…>.

Выражением маразма буржуазной философии является распространение в США и Англии так называемого семантического идеализма. Семантические идеалисты – типичные субъективные идеалисты, отличающиеся от махистов разве только тем, что они объявляют «элементом» всего сущего не ощущения как таковые, а слова, грамматические формы и т.п. Соответственно этому задача философии сводится ими «к анализу», т.е. к идеалистической фальсификации языка. Наука, по мнению семантических идеалистов, должна отказаться от сопоставления своих положений с объективной реальностью, от проверки своих выводов практикой. Объективная реальность – это-де лишь слова, выражения. Следовательно, наука обязана сравнивать слова, предложения лишь с другими словами и предложениями, считая эти слова и предложения обозначением субъективного состояния человека, его ощущений. Семантики утверждают, что все заблуждения, как в теории, так и на практике, происходят от того, что люди вкладывают в слова объективное содержание, рассматривают слова как обозначение неких объективно существующих вещей. Вследствие этого возникает «лингвистический хаос» – люди в сущности не понимают друг друга и, больше того, превратно понимают друг друга и окружающие явления, принимая слова за вещи и воюя с ветряными мельницами. Отсюда-де все социальные конфликты; между тем стоит лишь людям поближе узнать и научиться лучше понимать друг друга, как исчезнут всякое зло и несправедливость на земле. Философы-семантики активно проповедуют эту выгодную для буржуазии ложь. В свете трудов И.В. Сталина по вопросам языкознания реакционная сущность семантического идеализма становится в особенности очевидной.

Среди многих сотен наёмных учёных лакеев буржуазии едва ли найдётся один, признающий неразрывную связь языка с развитием общества, с деятельностью и творчеством народных масс, не извращающий эту связь. Все они занимаются пережёвыванием произвольных конструкций, надуманных хитросплетений, изобретают всякого рода логические фокусы, суля путём магических комбинаций, предложений и слов найти выход из всех бед и зол современного капиталистического мира. Р. Карнап, о котором мы уже упоминали, старается свести вопросы философии и логики к синтаксису, убеждая при этом, что правила сочетания слов в предложениях и расположение предложений в речи условны, произвольны и что не существует каких-либо объективных закономерностей, которые бы их определяли. С точки зрения субъективных идеалистов, не только внутренняя структура языка не имеет никакой закономерности, внутренней логики, но и формы языка произвольны, субъективны <…>. Недаром семантические идеалисты всю эту область знания – законы развития языка, человеческой речи, состояние словарного запаса и т.д. именуют «тёмными дебрями языка» <…>.

Идеалистическое истолкование основных проблем языкознания такими буржуазными языковедами, как Соссюр, Мейе, Шухарт и др., привело буржуазную лингвистику к явной деградации <…>.

Разоблачая Н.Я. Марра как упростителя и вульгаризатора марксизма, товарищ Сталин показывает, что Марр в своих ошибочных взглядах в ряде пунктов прямо смыкался с идеалистическими теориями буржуазного языкознания <…>.

Новейшие открытия марксистской науки, особенно же учение И.В. Сталина о языке, дают в руки последовательного материалиста огромной, разящей силы оружие против любой разновидности семантической философии. Субъективные идеалисты старались закрепить реакционные вымыслы логического позитивизма с помощью семантических спекуляций. Своим гениальным обоснованием основных законов развития языка товарищ Сталин доказал полную беспочвенность и научную несостоятельность семантического идеализма. Сталинский анализ основоположений научного языкознания камня на камне не оставил от попыток логических позитивистов опереться в борьбе против материалистической философии на выводы языкознания. Подлинно научные выводы в области языкознания, сформулированные товарищем Сталиным, наголову разбивают все попытки семантического обоснования субъективного идеализма <…>.

Марксистские положения по вопросам языкознания, выдвинутые и обоснованные товарищем Сталиным, опрокидывают и наголову разбивают всевозможные ухищрения семантиков-идеалистов. В свете сталинского исследования совершенно очевидно, что все ухищрения семантиков-идеалистов, выхолащивающих реальное общественное содержание языка и пробавляющихся субъективистскими конструкциями в области языкознания, должны быть и будут похоронены.

Семантические мракобесы сознательно запутывают вопрос о сущности языка, делают всё для того, чтобы подорвать любовь народов к своему родному языку, как к орудию общения людей, к национальной форме культуры.

Главный тезис, на котором сошлись все разновидности реакционной, идеалистической, семантической философии, состоит в том, будто «язык не выражает ничего рационального» <…>.

Чего только при помощи подобного рода «философии» не обосновывают буржуазные идеалисты-семантики!

Одни из них оправдывают ведущиеся империалистами войны, стремясь выгородить поджигателей войны, отвести негодование масс, которым они говорят:

«Займитесь-ка лучше собственным языком, очистите его от ненужных понятий, и тогда не будет войн и борьбы классов».

Другие, как небезызвестный человеконенавистник-неомальтузианец В. Фогт, опять-таки скрывая от масс источники и причины