Книга Психический мир будущего - Виктор Павлович Самохвалов

художником — посредник и барьер. Она намекает на предчувствие усталости в путешествии или желание отдохнуть после путешествия. Поскольку речь идёт о левой руке, можно думать, что путешествие было в прошлом. Доминантность этой руки, вероятно, также свидетельствует о преобладании образного мышления, связанного с правым полушарием.

Итак, хронология трёх портретов — стадии консолидации # в ранней юности, которые выглядят как путь от открытости и амбивалентности к логико-аналитическому выбору, который совершается в путешествии в пользу образности, но через одиночество.

Трудности идентификации современного подростка и молодого человека связаны с избыточным числом образов культуры, которые должны служить инициации, но с биологической точки зрения идентификация должна моделировать древние обычаи инициации, при которых подросток получает социальное Я через боль и испытания.

Именно этого добиваются подростки в своих группах, которые представляются всем окружающим опасными и близкими к криминальным. Они жаждут испытаний во всём, но общество лишает их этого вместо того, чтобы превратить эти испытания в закреплённый ритуал. Секрет эффекта молодёжи в революциях, при становлении тоталитарных режимов и сект состоит в том, что и в критические периоды, и в переломных ситуациях возникают возможности болезненных, но и утверждающих испытаний, правда, иногда ценой лишения индивидуальных оттенков Я.

Современный пирфинг, при котором украшения имплантируются в губы, язык, кожу лица, татуировка, сложные формы причёски фактически восходят к древнейшим системам татуировки и калечащих операций периода инициации.

В психиатрической клинике постоянно приходится сталкиваться со стремлением изменить своё соматическое Я. Конечно, наиболее ярко оно выражено в мучительном желании транссексуала изменить свой пол и готовности идти на всевозможные виды боли для достижения этой цели. К моменту операции у большинства транссексуалов уже есть объект любви, который знает об их проблеме, а у некоторых даже существует семья и они состоят в гражданском браке. Несовершенное общество, препятствующее их устремлениям, приводит к тому, что у них часто наблюдаются депрессии и самоубийства.

Но чаще приходится сталкиваться с ситуациями аутодеструктивного поведения у психопатов, которые в момент максимального напряжения аффекта пытаются резать себе вены, но фактически повреждают сухожилия запястья, покрывая предплечья порезами. Все они утверждают, что вид крови их успокаивает. В состоянии бредовой тревоги пациенты отрезают себе пальцы, половые органы. Снятие тревоги и страха болью и новыми физическими испытаниями — явление повсеместное для традиционных культур. В частности, известный археолог А. Щепинский пишет в разделе, специально посвящённом обряду отсечения пальцев, что в погребении пещеры Мурзак-Коба (Крым) у покойницы ещё при жизни были ампутированы последние фаланги мизинцев обеих рук.

Отпечатки рук из пещеры Гаргас по А щепинскому

он связывает эту находку с обрядом верхнего палеолита, который связан с ритуалом выражения печали по умершим вождям или жертвоприношением покойнику. У бушменов отрезание фаланги среднего пальца или мизинца было принято при утрате вождя, а готтентоты отсекали мизинец для того, чтобы прогнать болезнь. Канадские индейцы отсекали средний палец, чтобы прервать череду смертей, следовавших в роду или семье одна за другой. На острове Фиджи при смерти вождя членами племени отрезалось в сумме до ста пальцев. Обряд отрезания пальцев подтверждает капитан Кук на острове Тонга. Он видел как два пятилетних мальчика сражались за право потерять палец в честь умершего вождя.

Итак, поиски своего Я приводят в период индивидуализации к этапу отрицания себя и этот процесс должен происходить через инициацию с характерными для нее болью и спонтанностями. Ненависть к себе — необходимый этап, свидетельствующий о потребности в инициации.

Два Я у личности, возможно, связаны с различными полушариями головного мозга. Московский нейропсихолог А. В. Семенович придумала тест «раскрашивания коврика» правой и левой рукой, который оказался полезным при исследовании степени интеграции этих мозговых структур. Если до специальной коррекции дети с аномалиями мозговой организации рисовали типологически, конструктивно и стилистически разные рисунки правой и левой рукой (рис. вверху), то после специальных упражнений возникло явное сходство рисунков (рис. внизу). Это свидетельствовало об интеграции полушарий и интеграции Я

Синдром Штиллера и Brainwashing («промывание мозгов»)

Швейцарский писатель Макс Фриш в 1954 году публикует роман «Штиллер». В прежней жизни Анатоль Людвиг Штиллер разочаровался в своих семейных и любовных отношениях. Далее он совершает бегство из роли известного скульптора в новое Я Уайта, скотовода из Нового Света. Через шесть лет он возвращается в Швейцарию и опознаётся своими близкими, но отказывается признать себя Штиллером. Отсутствие аутентичности с прежним Я приводит его к тому, что даже доказательства паспортных данных, прелести любовницы Сибиллы и преданность жены Юлики не позволяют ему признать своё прежнее Я. Это признание наступает лишь ценой утраты внутренней свободы. Второе Я Штиллера является подлинным, аутентичным, но это не многоличностное расстройство, поскольку его поведение не меняется для окружающих. Другой он — только для себя самого.

Несвобода связана с тем, что окружающие парализуют свободу Я и пытаются манипулировать его личностью.

Так, один из моих пациентов, С., обратился с жалобами на то, что он якобы встает ночью и пытается убить свою жену. Оказалось, что он не помнит этих обстоятельств, но о них говорит его супруга. Она описывает в красках ситуацию, которая выглядит следующим образом. Он неожиданно пытается ее душить во время ночного сна. Она закрывается в отдельной комнате, но он стремится к ней, идет, вытянув вперед руки.

При обследовании С. не было обнаружено психических расстройств, ЭЭГ не выявила патологий, наблюдение в течение ночного сна позволило отвергнуть какие-либо просоночные расстройства. Вскоре супруга пациента сообщает, что она специально оговорила С. в связи с его намерением покинуть ее и уйти к другой женщине. Этот совет ей дала соседка — психиатр, которая инсценировала «помешательство» и вызвала скорую помощь.

Между тем С., которому мы с согласия жены сообщили о «заговоре», отреагировал на это спокойно. После выписки он к жене не вернулся. На протяжении последних лет она пыталась наладить с ним отношения, но безуспешно. Он изменил свою профессию, принял фамилию новой жены. При беседе с ним обращала на себя внимание качественно новая стилистика поведения: он стал энергичным, резким, разговорчивым, но, признавая, что живет «второй жизнью» и не желает вернуться в прежнюю, отрицал, что стал другим. Это не многоличностное заболевание, поскольку иное Я хотя и обладает другим поведением, но не опознается С.

Симптомом второй жизни J.Viе считает изменения Я в результате психического заболевания или стресса. По сути, это тот же симптом Штиллера, но возникающий после явной