Книга Ересь ацтеков - Пол Кристофер

— И они стали такими после длительных мутаций вследствие соседства с моими водородными бомбами.

— Нам плевать на бомбы. Нас интересуют только растения.

— И вы пришли, чтобы их украсть.

Гусман вздохнул, поднялся из-за письменного стола и вышел на широкую веранду.

— Заберите пленника, — приказал он часовому.

Тот вошел в хижину с жестяной крышей и вытащил наружу Харрисона Ноубла, все еще обнаженного и привязанного к стулу.

Во дворе, у основания Т-образной виселицы, забитой глубоко в землю, образовались лужи. С каждой стороны висел головой вниз мужчина.

Двоих солдат «Черного ястреба» прикончили из засады в первые минуты схватки, но их командир Тибор Черка и его помощник Бостик сумели выжить. Как и Харрисона Ноубла, их раздели догола. Всю ночь они провисели головой вниз под дождем. Их руки оставались скованными, головы раскачивались в футе от влажной земли.

Тяжелые струи дождя с журчанием стекали по косой крыше веранды. Оба солдата уже давно лишились способности издавать звуки, но оставались в сознании.

— Как глупо, — сказал Ангел Гусман. — Неужели вы думали, что сумеете решить задачу, имея в своем распоряжении всего четверых солдат? А я теперь вынужден разбираться со всем этим дерьмом.

— Мы хотели лишь добыть растения, — простонал Харрисон Ноубл, глядя на двоих мокнущих на виселице мужчин.

— Подумать только, простая желтая алламанда оказалась такой полезной. Allamanda cathartica. В Мексике она растет как сорняк, однако алламанда сделает меня богатым.

— Вы не сможете синтезировать ее самостоятельно. Вам необходима наша помощь, только мы сумеем выделить из нее нужное вещество.

— Я полагаю, что наши кубинские друзья справятся с этой задачей ничуть не хуже. Только представь себе, какой вклад в их экономику внесет использование наркотика с селатропамином.

— Но вы же договорились о сделке с моим отцом!

— А вы заключили сделку с дьяволом, — ответил Гусман.

Толстый наркобарон с редеющими волосами подошел к охраннику, стоявшему возле стула с Харрисоном Ноублом, и вытащил из зеленых парусиновых ножен его мачете, самое обычное, с грязным зазубренным лезвием и рукоятью, обмотанной черной клейкой лентой. Однако клинок длиной в два фута был очень хорошо заточен.

Не сказав более ни единого слова, Ангел Гусман без малейших колебаний взвесил в руке мачете, по ступенькам веранды вышел под дождь и пересек двор. Он остановился перед Т-образной виселицей, взмахнул клинком и ударил Тибора Черку в живот — так опытный теннисист наносит удар слева. Первым ударом он рассек плоть до самой спины. Вторым ударом перебил позвоночник и вошел еще глубже. Третьим ударом, нанесенным справа, полностью отделил верхнюю часть тела Черки от нижней.

Упавший в грязь торс все еще был жив, рот Черки открывался и закрывался, но он не мог произнести ни звука. Его внутренности вываливались на землю, глаза вылезали из орбит.

Несмотря на то что Харрисон Ноубл уже довольно давно ничего не ел, его вырвало на собственные колени.

Не обращая внимания на существо, которое продолжало дергаться в грязи у его ног, Гусман поднялся обратно по ступенькам веранды, подставил мачете под струю воды, льющуюся с жестяной крыши, и засунул оружие обратно в ножны. На лице охранника ничего не отразилось. Гусман подошел к Харрисону Ноублу и слегка потрепал его по плечу.

— Мы ставили эксперименты. Когда человек так долго висит вниз головой, вся кровь приливает к голове. Он теперь проживет шесть или семь минут, и все это время мозг будет работать и пытаться найти путь к спасению. Может получиться довольно забавно.

— Вы безумны!

— Могу тебя заверить, мистер Ноубл, это далеко не самая главная твоя проблема. Тебе придется объяснять папочке, почему ты потерпел неудачу.

— Вы меня отпустите?

— Через некоторое время. После того, как еще немного с тобой поиграю. А когда я закончу, то пошлю с тобой образец. Растений, естественно, там уже нет, как и бомб, но я уверен, что твой отец и я сможем договориться.

Между тем торс Черки медленно подползал к веранде, оставляя на земле кровавый след из собственных внутренностей.

— Мне кажется, он хочет с тобой поговорить, — сказал Гусман. — Может, помочь ему подняться по ступенькам?

Харрисона Ноубла снова вырвало.

22

Лорд Уильям Пилгрим лежал на животе в высокой траве на краю прогалины в джунглях и молча смотрел, с трудом сдерживая крик ужаса, едва ли подходящий для его светлости, на поток клейких красно-белых червей длиной в дюйм, которые ползли по тыльной стороне его ладони на юг, по направлению к поясу.

— Сейчас я закричу, если вы не против, — заявил он. — Я сыт по горло всеми этими насекомыми.

Гарса подхватил рукой несколько рыжеватых существ, отправил их в рот, с довольным видом прожевал их и проглотил.

— Боже мой! — прошептал ошеломленный Билли.

Финн, лежавшая рядом с ним с другой стороны, сняла червяка со своего запястья и высосала его, придерживая губами.

Билли подавился.

— Это черви агава. Точнее, гусеницы, — с улыбкой объяснила Финн. — Таких червей можно найти на дне бутылки мескаля[73].

— Они гораздо вкуснее, если их поджарить в масле и добавить чеснока, — добавил Гарса. — К тому же в них много протеина.

— Jij eet smegmakaas! — пробормотал Гвидо, который наблюдал за ними с широко раскрытыми глазами.

— Вы оба слабаки, — с усмешкой сообщила Финн.

— Мне кто-нибудь объяснит, почему мы все лежим в кустах, едим жуков и шепчемся? — спросил Эли Санторо.

Он засунул указательный палец под повязку на глазу и почесался.

— Потому что мы соблюдаем осторожность, — ответил мексиканский шпион Гарса.

Он повернулся и вытащил из своего рюкзака военный бинокль Штейнера. Гарса долго изучал прогалину, затем передал компактное устройство Финн. Она посмотрела через прозрачные линзы на невысокий холм, находившийся на противоположной стороне прогалины. Чуть в стороне от холма торчал высокий, похожий на трубу четырехгранный нарост, заросший травой, сверху его прикрывали развесистые акации, чьи толстые корни вгрызались в почву джунглей темными шишковатыми пальцами.

— Может быть, это храм? — шепотом предположил Гарса.

— Слишком маленький, — пробормотала Финн, продолжая смотреть в бинокль. — Меньше пятидесяти квадратных футов.

— Естественное образование? — спросил Билли.

— Джунгли здесь плоские, как тортилья[74], — сказала Финн. — Юкатан — это единое известняковое плато. Если что-то здесь так сильно выступает, значит, на то есть причина.