Книга Граф Суворов, том 11 - Иван Шаман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как можно в тяжелом резонансном доспехе так вывернуться ужом, я не понимал. Но Череп умудрился перекувырнуться и вмазавшись в стену оказаться ко мне лицом. Влетевшее в него до предела сжатое ядро лишь распалось, встретившись с активированными когтями, но я уже не думал о таких мелочах.
Клинок в правой руке и когти в левой ударили одновременно, так же как несколькими секундами до этого бил сам Череп, вот только моё оружие было разной длины, и это сыграло с противником злую шутку. Лезвие огненного меча столкнулось со скрещенными когтями и погасло, разрушив и его конструкты, а затем мои когти ветра вспороли грудную броню врага, войдя на добрых пять сантиметров.
От завершающего удара его спас только перекрестный огонь с двух сторон. Группа поддержки и последний выживший из его пятерки ударили одновременно, отгоняя меня от своего командира, но это было уже совершенно не важно. Теперь, после разрушения контура брони, я почувствовал наконец расположение его камня резонанса.
Рывок к потолку, в сторону и стелясь над самым полом я оказался у последнего выжившего из первой пятерки. Таковым он оставался ровно секунду, пока лезвие погружалось в его шлем. Схватив обмякшее тело, я заслонился им от огня противников и одновременно выстрелил, держа оружие под мышкой оседающего трупа.
Опомнившийся Череп перешел в контратаку мгновенно. Ускорился, сгруппировался и дурил, но не по мне, а по мертвому товарищу, стараясь нанизать меня на свой лом через тело бывшего соратника. Конструкт с легкостью прошел через обессилившего врага и вскрытый доспех, но я уже отбросил его в сторону.
На краткий миг мы оказались рядом, он уже начал разворачиваться, чтобы ударить меня когтями в открывшийся бок, лезвия высекая искры из разорванных проводов, разрезали обшивку судна, но, когда достигли моего доспеха — лишь бессильно звякнули, оставив неглубокие царапины. Мне же хватило одного прикосновения.
Череп попытался ударить еще раз, но его движения стали вялыми и обессиленными. Доспех, секундой ранее лишившийся источника питания в виде вмонтированного в броню кристалла, превратился из помощника в обузу. Хотя Череп все еще пытался сражаться, но угрозы уже не представлял.
— Отдыхай. — усмехнулся я, в два удара огненного меча подсекая ему ноги и лишая правой кисти. — Чем больше заложников, тем лучше.
В следующую секунду я рывком ушел к остаткам абордажной группы, встретившей меня шквалом огня из всех стволов. Но они не шли ни в какое сравнение с Черепом, и даже близко не стояли. Мне хватило по одному удару на каждого. Вот только пересчитав тела я понял, что двоих не хватает.
— Инга, они идут к мостику! — крикнул я, рывком отправляя себя в погоню. Почти сразу со стороны центральной палубы послышались очереди тяжелых автопушек а затем грохот взрыва. Ворвавшись в коридор, ведущий к мостику, я увидел обугленное тело кого-то из вспомогательной команды. Разбираться было некогда, бой шел уже у последних рубежей.
Несколько вещей произошло почти одновременно. Влетев в коридор, я увидел, как два тяжелых штурмовика пробивают себе дорогу. Последняя перегородка пала, окутавшись огненным шаром. А корабль вздрогнул всем корпусом.
Рывком оказавшись за спинами врагов я ударил крест на крест, особо не целясь, в попытке отвлечь их от наших парней. Один из противников даже успел обернуться, и в то же мгновение ему в бок влетело несколько снарядов из двадцатки. Броню разорвало изнутри, забрызгав всё кровью. Последний, державший щит и прикрывавший себя и товарища оборачиваться не стал, и я без сожаления вбил ему огненный клинок в шею, да так что лезвие вышло из брони с другой стороны.
— Всё! Этот должен быть последний! — выдохнул я, и в этот момент судно тряхнуло ещё раз. Хорошо хоть услышав мой крик соратники прекратили стрельбу. — Инга, я иду! Свои! В чем дело?
— Взрывы на второй палубе, там, где вы сражались. — быстро ответила девушка, уступая мне место капитана. — Почти вся верхняя палуба потеряна. Один залп и мы лишимся реактора!
— Не в мою смену. — сосредоточенно ответил я, активируя щит, который тут же тряхнуло. А потом, подняв глаза, я увидел, как к нам приближается окутанный золотым сиянием корабль. И его скорость была выше нашей. — Не уйдем.
Святой паладин Генрих Великий, вел корабль на таран. Сотни раз проверенное надежное средство позволяло не задумываться о добивании врага. Ничто не могло сокрушить его божественный щит, и сегодня он собирался уничтожить оскорбившего его труса, сбежавшего с поля боя.
Глава 18
— Двигатели на полную мощность! — приказал я, прекрасно видя, что скорость противника километров на тридцать выше нашей, возможно, если бы не пожары на верхней палубе, мы могли бы спрятаться или затеряться в ночных небесах, но сейчас единственным нашим шансом стал удачный маневр.
— Все двигатели работают в режиме форсажа. — проговорила Инга, отслеживая десятки показателей корабля. — Сажай это корыто, жаль, но надо спасаться самим.
— Не успеем. — покачал я головой. Враг стремительно нагонял нас, и расстояние сократилось уже до пары километров. Собрав остатки сил в кулак, я создал бомбу и послал навстречу противнику. Конструкт врезался во вражеский щит и без следа в нем растворился. И что-то мне подсказывало, что будь у меня стихийный конструкт, ситуация повторилась бы с точностью.
Судно врага шло на таран, стараясь прижать нас к земле, не дав уйти, обстрел прекратился, но видя приближающегося врага легче от этого никому не стало. Уйти на поврежденном корабле, без маскировки и с на треть работающими реакторами, инженеры всё же смогли ввести в строй ещё парочку, нереально. Но жить очень хотелось, а значит придется раскорячится и повертеться. В прямом смысле.
— Всем пристегнуться. Немедленно! — приказал я, врубая магнитные ботинки в доспехе на максимум. То что я собирался сделать противоречило всем уставам и инструкциям, а когда судно противника приблизилось на сотню метров и я решился на отчаянный шаг — стало понятно почему умные люди это запретили.
Созданный прямо под двигателями щит ударил струями воздуха в резонансный конструкт и внезапно получившие опору турбины буквально выплюнули нас вертикально вверх. Три из двенадцати маневровых гондол, не выдержав внезапно возросшей нагрузки, мигало красным. Один из маршевых двигателей отказал. Остальные нуждались в срочном ремонте, а уж сколько я потратил энергии — чакра звука опустела почти полностью и резервов не осталось.
Но всё это стоило свеч. Легкий крейсер паладина Генриха Великого промчался прямо под нами, послужив опорой для большего подъема. Проскочивший корабль начал идти на разворот и в этот момент я ухватил удачу за хвост.
Мы оказались выше! Пожары на верхних палубах были не видны противнику, и я привычно повесил маскировочную сферу на судно. Промчавшийся на пару километров дальше корабль, взявший большой круг для разворота, начал вилять из стороны в сторону, на нем даже включили мощные прожекторы, но обнаружить нас в черных затянутых тучами небесах было не так просто.
Да, скорость упала на треть. Да, ни о каком побеге и речи быть не могло. А уж тем более об открытом противостоянии. Но теперь у нас по крайней мере был шанс вырваться из окружения, а ещё — была идея. Я не мог пробить щит паладина, не мог от него уйти, но в отличие от непробиваемого поля, механизмы судна вполне себе могут перегореть.
— Сформировать пожарные команды. У нас не больше десяти минут. — приказал я, стараясь держаться вне ярких лучей прожекторов. Расстояние между судами, за счет радиуса маневра, было чуть больше пяти километров, и хотя мои конструкты до них не доставали, развлекался я как мог.
Стоило рядом с судном появится чему-то хоть отдаленно напоминавшему маскировочную сферу, как противник на всех парах мчался к ней, с явным намерением протаранить. Жаль только, что она в тот же миг пропадала и появлялась с противоположной стороны.
Паладина хватило минут на пять, поняв, что его дурачат он снял щит и приказал расстреливать появляющиеся мишени. Казалось бы — крайне разумное решение. Вот только я, воспользовавшись тонким контролем резонансных конструктов, начал создавать мишени, которые пропускали через себя снаряды и при этом смещали отражение того, что за ними. В результате расстреливать их приходилось пока я сам не убирал сферу. Жаль, что кардинально это вражеский боезапас истощить не могло.
— Пожар потушен,
