Книга Семья. Измена. Развод - Мария Николаевна Высоцкая

в течение которых мне приходится тщательно контролировать свои порывы, чтобы лишний раз до нее не дотронуться. Потому что руки словно сами так и тянутся к ней.

— Пап, ну ты где?

Реагирую на голос Марка, сбрасывая с себя легкое оцепенение, что накатило рядом с Дашей, и поднимаюсь на ноги.

— Иду.

Оборачиваюсь на Дашку и тут же сталкиваюсь с ней глазами, которые она моментально отводит, хватаясь за книгу и устраиваясь на шезлонге.

— Пап, — Марк дергает меня за руку. — Давай твой старый мультик смотреть. Про бурундуков.

— Чип и Дейл?

— Ага.

— Тебе же он не нравится.

— Нравится.

Марк сует мне в руки пульт, а сам устраивает голову на моих коленях.

Запускаю мульт, а сам рассматриваю сына. Он за эти два месяца вытянулся. Подрос не только физически. Морально тоже серьезный стал. Совсем взрослый. И вот в этом ускоренном процессе моя вина.

Для Марка, как и для любого ребенка, развод стал ударом. А допустил это я…

Пока сын комментирует сюжет мультфильма, я размеренно плаваю в собственных мыслях и даже не замечаю, как он засыпает.

Аккуратно перекладываю его на подушку, а сам иду к Дашке, чтобы спросить, нужно ли его переносить в спальню, но так и застываю над ней с приоткрытым ртом.

Даша, прикрыв грудь в черном бикини книгой, и сама спит.

Полдень. Солнце палит беспощадно.

Аккуратно поднимаю ее на руки, руководствуясь тем, что она беременна и долго находиться на такой жаре ей не рекомендовано. Пока поднимаюсь с ней на второй этаж, не получаю никакой реакции. Жена не просыпается.

Аккуратно кладу ее на кровать и зависаю. Жадно рассматриваю расслабленное загорелое лицо. Губы…

Провожу рукой по выпуклому животу, чувствуя, как малышка совершает очередной пинок.

Даша в этот момент резко открывает глаза. Хочет подняться, скорее, на автомате и бьется лбом мне о подбородок.

— Прости, — обхватываю ладонью ее щеку. — Ты уснула. Я тебя перенес.

— Не нужно было.

— Там жарко.

— Да, — выдыхает, цепляя взглядом кондей. — Спасибо. Зачиталась, видимо. Вот и вырубило…

— Ага.

Она еще что-то говорит. А меня клинит. На ней. На этом моменте.

Все плохо у нас было. Максимально по-идиотски. Если бы была возможность отмотать время назад, уверен, что поступал бы иначе. Вел бы себя с ней иначе. Раньше бы разглядел то, от чего предпочитал отнекиваться. Симпатию свою. Силу притяжения к этой маленькой женщине.

Необычной. Сильной. Лучшей…

Не отрываясь смотрю на ее шевелящиеся губы, сдерживая себя от порыва попробовать их на вкус.

Я отлично его помню, просто хочу обновить это впечатление…

Ни с кем не спал с момента, как началась вся эта заваруха с Аниным. Думал, что после развода уйду в отрыв, и дело не в том, что ограничителей не будет больше. Просто хотел жить своей жизнью.

Только не получается что-то. Совсем.

Дашин визит ко мне в офис, когда она увидела Ирину, как оплеуха был. А развод только усилил формирование нового мировоззрения.

— Миш… Я…

— Хочу тебя поцеловать.

— Что? — Дашка округляет глаза. Выглядит взволнованной.

— Можно?

Нависаю над ней, приближаясь к губам. Касаюсь их языком, а Дашка в этот момент глаза закрывает.

— Все этот дурацкий океан, — шепчет мне в губы. — Снова он, — впивается ногтями мне в плечо, отвечая на поцелуй.

За спиной как будто крылья расправляются, и вот уже я целую ее в шею, по которой бегут мурашки.

— Дашка…

Зарываюсь пальцами в ее распущенные густые волосы. Хочу, чтобы она открыла глаза. Хочу в них заглянуть.

— Что ты со мной делаешь? — этот вопрос адресован не ей. Меня до костей пробивает мелкой дрожью и диким желанием стать с ней одним целым.

Такое уже случалось. Мы наивно, а может быть, наоборот, жестко списали это на морской воздух. Но только не сейчас.

Сейчас все иначе. Да и тогда было так же.

Она и я.

— Миш, не надо. Не надо, — хрипит мне на ухо, а сама продолжает цепляться за мои плечи. — У меня гормоны шалят. Это не я сейчас, слышишь? Понимаешь?

Слышу. Понимаю. Но остановить себя не могу.

Происходящее поглощает своей правильностью.

Моя жадность до этой женщины становится непреодолимой.

— Пожалуйста, — умоляет.

Сталкиваемся лбами. Замираю, чтобы отдышаться. Успокоиться, взять ситуацию под контроль. Но я, мать вашу, его и не терял. Ни черта подобного. Все, что происходит сейчас, взвешенное решение.

— Это гормоны. Мне просто хочется тепла, вот и все, — облизывает свои губы.

— Понимаю, — обхватываю ладонью ее затылок.

Осыпаю поцелуями лицо, шею, ключицы. Ведет.

Остатки разумного, того, что звучит под эгидой «нельзя», вот-вот рассыплются на части. Резко поднимаюсь с кровати. Отхожу в сторону, бросаю взгляд на простирающийся в окне океан. Потом снова на Дашу. Она уже успела сесть и завернуться в простыню.

Сажусь рядом и беру ее за руку. Перебираю пальцы, фокусируясь на безымянном. Том, на котором еще недавно у нее было надето обручальное кольцо.

Поднимаю голову и вижу, как она смотрит мне в глаза. С мольбой не переходить черту.

Киваю, как бы обозначая, что и пальцем ее без согласия не трону, несмотря на дикое желание. Желание, что я испытываю к одной-единственной, конкретной женщине, которая была моей женой и которую я так тупо потерял…

— Забудь обо всем. Пообещай, что забудешь. Ничего не было.

— Я так и понял, — соглашаюсь, но все мои дальнейшие действия противоречат словам. Потому что я ее обнимаю.

— Миш, я же серьезно, — Дашка выворачивается и отползает к краю кровати.

— Я тоже.

— Это не смешно.

— Согласен. Скорее, грустно.

— Зачем ты прилетел? Поиздеваться? Тебе доставляет это удовольствие?

— Нет. Удовольствие мне доставляет другое, — многозначительно смотрю на ее ноги.

Даша закатывает глаза, отталкивается от матраса и выпрямляется.

— Это все какой-то дурной сон.

— Ты так чувствуешь?

Иду за ней следом, в ванную, где жена открывает кран и начинает мыть руки. Несколько раз намыливая их гелем.

— Я не знаю, что я чувствую. Мне сложно себя понимать сейчас. Я понятия не имею, какие из ощущений реальны, а какие — просто взрыв гормонов.

Опираюсь на стену, складывая руки на груди позади Даши. Смотрю на ее отражение в зеркале.

— Я много думал. Все эти два месяца думал.

— О чем?

— О нас.