Книга Не может быть - Лия Блэр

class="p1">— Я же вижу, что ты расстроена.

— Вовсе нет, — она улыбнулась и положила свою ладонь ему на колено. — Немного нервничаю.

— Из-за чего? Думаешь, могли ребенку навредить? — Кир остановился на светофоре и взглянул на Олю с беспокойством.

— Нет, — покачала она головой. — У тебя Ксения… и я…

— Стоп, — прервал ее Ветров. — Давай оставим этот разговор на другое время. Я понял.

Если Оля ожидала косых взглядов, когда она вошли в фойе офиса вместе с шефом, то ошибалась. Никто даже внимания не обратил. Видимо, по умолчанию Смирнову не воспринимали как возможный объект внимания Ветрова.

За привычными делами удалось успокоиться, но мечтательная улыбка то и дело появлялась на Олиных губах. Тело помнило ласки и откликалось на каждое воспоминание.

Поправив на себе блузку, стряхнув с юбки-карандаш невидимые пылинки, Оля вышла из дамской комнаты. Не успела пройти и пару шагов, как столкнулась с Перовой. Нежелательная встреча, но неизбежная.

— Что ты делала в машине Кирилла? — без предисловий и приветствий наехала Ксения, сложив руки на груди.

— У него и спроси, — Оля попыталась ее обойти, но красотка сделала шаг в сторону, закрывая собой проход.

— Узнаю, что ты прыгнула к нему в постель, и пожалеешь, — глаза Перовой сузились, а губы сложились в тонкие линии с побелевшим контуром.

— Отстань от меня, — отступила назад Смирнова.

— На что ты рассчитываешь, идиотка? Где ты и где он? Я же вижу, какими глазенками ты на него таращишься. В мечтах, походу, давно уже на его члене скачешь, — презрительно хмыкнула Перова, надвигаясь и наигранно поправляя рукав блузки. — Такие, как ты, не в его вкусе. Ни рожей ни кожей не вышла. Посмотри на себя. Одеваешься безвкусно. Вечный взгляд голодранки. Манер — ноль. Сексуальности — минус сто. Максимум, на что ты сгодишься, попользовать тебя один раз и забыть как страшный сон. Единственный статус, который ты получишь, — давалка, что прыгнула к шефу на член.

— Так чего ты распинаешься? — Оля еле сдерживала желание вернуться в туалет и разреветься. — Если все так, как говоришь, то расслабься.

— А я не напрягаюсь. Скорее, ломает после такой, как ты, отмывать Кирилла. Это же как в дерьмо вляпаться. Ты бы уволилась сама, Смирнова, пока я тебе не помогла получить волчий билет. Увольнение по статье, это я для тупых поясняю.

— Ксю! — со стороны лестницы раздался голос Ветрова. — Зайди ко мне.

Впервые помощь шефа оказалась некстати. Ощущалась Олей унизительно и неправильно. Что-что, а подобный разговор она бы предпочла не афишировать. Да и ответить этой стерве хотелось емко.

Пока парочка беседовала к кабинете, Смирнова места себе не находила. Бессмысленно перекладывала бумажки, мерила шагами приёмную, ждала чего-то. Сама не знала, чего именно.

Спустя пятнадцать минут, которые показались секретарше вечностью, вылетела Перова, одарив ее гадкой ухмылкой.

— Пойдем прогуляемся? — предложил Кир, вставая у Олиного стола. — У меня совещание через пару часов, все равно не получается сосредоточиться.

Так и сделали. Побродили по парку, заглянули в кафе. Говорили о работе и ни слова о произошедшем.

— Вы поссорились? — Оля крутила в пальцах сорванный листок с куста.

— Я все решу, Оль. Тебе не о чем беспокоиться, — Кирилл смотрел перед собой, заложив руки за спину.

— Это из-за меня?

— Дай мне время, малышка, — он улыбнулся, левым краешком губ и убрал с ее лица выбившуюся прядь. — Закроем тему, хорошо?

Оля кивнула. Какой у нее еще выбор?

На работе Кирилл был сдержан, погрузился в свои обязанности с головой, а Оля мечтала еще раз оказаться в его руках. Близко настолько, насколько это возможно.

Вечером поехать к Ветрову не удалось. Совещание затянулось, и Оля не стала ждать. Попросту сбежала домой. Как бы ни хотела, но слова Ксении все еще звучали в голове, и это вселяло страхи, неуверенность, сомнения и, конечно, недоверие. Под этой призмой все обещания Кирилла выглядели несколько иначе, причиняя боль.

Уже ночью она получила сообщение от Кирилла: “Сладких снов”. И хотелось верить, что внимательным он оставался не по инерции после спонтанного секса. Но что-то мешало впустить в себя сказку.

Следующий день стал настоящим потрясением. Жизнь преподнесла Смирновой очередной урок. Болезненный, обидный, но ожидаемый. Спасибо Перовой. Может, и не такая она стерва? Жаль, что все наставления и эпитеты не прозвучали на день раньше.

Оля пришла на работу на полчаса раньше. Выспаться удалось как никогда. С нетерпением ждала шефа, предвкушая новую встречу. К черту все эти душевные метания! Ей хорошо с Ветровым, и если у них есть шанс, то почему она должна от него отказываться?

Начальник вошел ровно в положенное время, кинув на ходу:

— Доброе утро, — и скрылся в своем кабинете.

Не теряя времени, секретарша поспешила сделать кофе, не забыв положить на поднос вазочку с песочным печеньем, которое купила в кофейне рядом с офисом. Все аккуратно поставила на стол босса, пока тот разговаривал по телефону.

— Я занят, — отведя трубку в сторону, холодно сказал шеф.

Кивнув, Оля выскользнула за дверь.

Видимо, вчерашнее совещание прошло сложно, и Ветров не спешил восстанавливать настроение и покидать кабинет.

В приёмную заглянула Наташа и тихонько позвала:

— Оль, пойдем чаю попьем.

Взглянув на дверь в обитель начальника, Смирнова кивнула и пошла на их маленькую кухню. Не часто, но они позволяли себе урвать пять-десять минут рабочего времени, давая разгрузку мозгу.

Едва они вошли в пищеблок, уже сидевшая там Лена спросила Олю:

— Как Ветер? — бросила коллега в рот кусок шоколадки. — Вчера у них пыль столбом стояла… на совещании.

— Заметно, — усмехнулась Оля. Привыкла к таким реакциям со стороны Кирилла.

— Ничего, его успокоили и обогрели, — хмыкнула Наташа и подалась вперед, понизив голос до шепота. — Я вчера поздно уходила. С отчетом затянула и комп как назло завис. Короче, пока айтишники разбирались, время уже за девять вечера перевалило. Так вот… Выхожу я из офиса, а на парковке Ветер с Ксюшей целуются. Потом сели в машину и укатили.

Глава 29

Оле будто с ноги под дых ударили. В горле вырос ком, придавивший голосовые связки, а к глазам подступили слезы. Быстро прокашлявшись, она поднялась.

— Мне пора, — прохрипела, сжимая кулаки до боли.