Книга Между ветром и песком - Ольга Антер

как от удара током, и парня вывернуло темной жижей с остатками его собственного мяса.

– Дыши, дыши!

Подруга бросилась к нему, схватила за плечи, помогая выпрямиться, сама застонала от боли, но не отпустила, удерживая его, словно ребенка. Аори отшатнулась, обожженная ее яростной отчаянной нежностью.

Никто и никогда не посмотрит так на изменяющую. И она тоже… никогда.

Гвардеец дышал. С трудом, преодолевая память о том, как от него отрывали кусочек за кусочком. Кровь текла тонкими струйками по обнаженному животу.

Девушка осторожно вытерла его лицо рукавом собственной куртки. Он поднял взгляд, полубезумный, наполненный ужасом, попытался что-то сказать, и не смог.

Но она поняла, зашептала в ответ что-то успокаивающее, словно нарастающего грохота не слышала, словно не дышала пылью, понемногу вытесняющей воздух из узкой кишки коридора.

Вздохнув, Аори поднялась и подобрала с грязного пола сумку.

– Держи, – выудив из нее аптечку, изменяющая швырнула ей в сладкую парочку.

Не обращая больше на них внимания, Аори стянула разорванный ремень узлом и повесила сумку на плечо. Покопаемся на досуге, что там полезного. Пистолет уж точно удобнее нести в ней, чем в руке, но это позже. Демоны его знают, где второй.

Она осторожно отступила на шаг, еще один… Девушка подняла голову, и ошеломляющая растерянность в ее глазах вынудила Аори остановиться.

– Не уходи… Пожалуйста! Я же его не вытащу!

Будто в подтверждение ее слов от стены отвалился приличных размеров кирпич и прокатился между ними.

– Ну сбегай наверх за помощью, – Аори попыталась цинично улыбнуться, словно не она только что угробила последние силы, спасая гвардейца.

Лишь для того, чтоб тот погиб еще более мучительно.

– Нет.

Девушка прижала друга к себе, закрывая его голову руками.

Чтобы погибли двое.

Уйди, это же так просто. Никто не погонится за тобой, изменяющая. Уйди, и они навсегда останутся в памяти такими. Уйди, ты даже не знаешь их имен, это лишь они знают твое. Уйди, спрячься, разыщи дорогу наверх там, где нет фонарей на сияющих после дождя улицах, научись выживать еще в одном мире. Что сложного? Что нового? Или ты боишься?

Невидимый, Голос усмехнулся криво и беспощадно.

Аори попятилась назад, осторожно, будто ожидая, что за поясом парня найдется второй пистолет.

Уйди же. Уйди!

Он оказался невероятно тяжелым, хоть и пытался переставлять ноги сам. Стены обрушились далеко позади, может, гвардейцы успели бы выбраться сами. Может, нет.

Аори брела, согнувшись под грузом чужого тела, и разрешала себе думать лишь о том, как сделать следующий шаг. Не о том, что может в любую минуту броситься на них из ответвлений коридоров. Не о пистолете, который сама отдала едва бредущей следом девушке. И не о том, что впереди виден свет и слышны голоса.

В какой-то момент тяжесть исчезла. И, практически сразу, свет сменился темнотой.

– Зачем? – иронично поинтересовался полумайд, чья бесцветная личность как никогда гармонировала с подземным окружением.

– Потому, что я ее знаю, – буркнула мрачная измененная, наблюдая, как подопечную у самого пола подхватывает гвардеец. – И с меня на сегодня точно хватит.

Тавир хмыкнул в ответ. Освещенная пожарами ночь только начиналась.

Amy Stroup. In the Shadows.

9.

Аори ступала за тоо след в след. Никто ни сказал ни слова, словно послание будущей жрицы предназначалось ей одной. Как она могла знать, что она увидела? Занятая своими мыслями, Аори удивленно вскинула голову, лишь когда тьма площади сменилась сумерками, разбавленными светом разноцветных фонарей.

Караван исчез, словно и не было его тут никогда. Ни следа, ни звука. Даже в сетке царапин на камнях не различить, какие старые, а какие появились этим вечером. Когти ящеров прочнее камня, и не понять, как и почему они слушаются хрупких низкорослых арахов.

Аори искоса посмотрела на тоо. Шуким сбит покрепче, но он и старше любого в своем караване. От привыкших к яркому свету и частым улыбкам глаз тянутся тонкие морщины, но складки на лбу и у крыльев носа – горькие, и говорят они о том, что печали пережито не меньше. Из-за шрама, искривившего губы, кажется, что тоо всегда чем-то недоволен, но Аори не встречала никого спокойнее и мудрее.

Похоже, пропажа подопечных не стала для тоо неожиданностью – он даже не остановился, безмятежно и безмолвно направившись в сторону одной из многочисленных улочек, гигантской паутиной разбегавшихся от площади.

Дафа тяжело пыхтела позади. Конечно, не сама арашни, а ее ящер, но Аори спиной чувствовала тяжелый, ненавидящий взгляд. Чужачка сбилась с шага, споткнулась и едва не упала, когда чешуйчатая зверюга фыркнула прямо в ухо и мазнула по нему длинным языком. Аори ни на секунду не поверила, что ящер подобрался к ней по собственной инициативе. Дафа обидно рассмеялась, тоо обернулся и, заметив их игрища, неодобрительно покачал головой.

Разноцветные фонари, оставленные арахами на крючках у дверей, придавали улочке яркий, праздничный вид. Детвору уже загнали спать, и мужчины, закончив с дневными делами, расселись компаниями на циновках из плетеного тростника в крохотных двориках, отделенных от улицы лишь низенькими арками. По кругу неторопливо передавали трубку местного сплющенного кальяна и, вместе с ней, новости, сплетни и истории. Чай и вино беспрестанно подливали друг другу в крохотные, на два глотка, стаканы-армуду, и сладостей в расставленных на циновках розетках хватало всем.

Проходя мимо уютных двориков, Аори с наслаждением вдыхала покидающие их ароматы. Разговоры затихали при появлении караванщиков, им махали, предлагая разделить вечер и все, что послал Харру, но тоо лишь улыбался в ответ, не замедляя шага. Хозяева не настаивали. Не всякому дому тоо окажет честь своим присутствием, и нет оскорбления в отказе. Тот, кто ведет караван по Священному пути, не позволяет случайностям вмешиваться в свою жизнь.

Впрочем, эта дорога оказалась недолгой и завершилась у дворца, сверкающего гранями белоснежных колонн. Между ними поднимались застеленные узорчатыми коврами ступени, и в кадках под овальным портиком – немыслимая роскошь! – растопырили листья низенькие пышные юкки.

Стрельчатые окна заполняли витражи из мелкой, будто галька, цветной мозаики. За ними ничего было не разобрать, но по ступеням, удерживая в обеих руках тяжелые кувшины, торопливо поднимались арашни в тугих ошейниках рабынь. Запряженная мелким ящером повозка как раз отъехала, оставив у входа еще десяток пузатых посудин. Над ними, сложив на груди мускулистые руки, стоял надсмотрщик. Из-за его пояса торчала рукоять бича, и свисающий хвост показался Аори порядком истрепанным.

Дафа, не сказав ни слова, свернула вбок, под темную арку, таща в поводу понурого ящера. Шуким же, отмахнувшись от