Книга Other Side. Когда туман сгущается - Макс Аст

– Когда ты провел первый ритуал?

– Уже в поезде. Я ехал в купе с одной дамочкой. Красотка, с каждым днем теряющая свое обаяние, она возвращалась из отпуска, в котором висла на шее у каждого потенциального любовника. Я даже не думал так скоро начинать действовать, но эта мегера сама липла ко мне, не оставив выбора. Я предложил ей вина, затем обрабатывал всю оставшуюся дорогу, упирая на пустоту ее никчемной жизни, внушая, что молодость и все настоящие любовные утехи остались позади. А будущего она лишилась сама, сделав аборт в восемнадцать лет от того самого любовника, которого искала в каждом следующем мужчине, животной похотью пытаясь заполнить пустоту, вырезанную по ее собственному желанию в ее же теле. Ту пустоту, которую уже никогда и ни чем ей не суждено заполнить. Когда мы вышли из поезда и шли по мосту над путями, она бросилась вниз, мне оставалось только собрать урожай.

– Почему ты взял облик Хромого?

– Я выудил его из сознания фуражира. Улей страшно боялся этого типа, к тому же, он пропал со всех мыслимых радаров. Для меня это был оптимальный вариант.

– Как ты познакомился с Филином?

– Сначала на одном форуме. Мы вели долгую переписку, я лишь давал плыть ему в заготовленные мною сети, не торопя, маринуя его тягу к Той Стороне. Затем устроился на работу сюда, чтобы быть поближе к потенциальной еде. Лицо Хромого оказалось очень кстати. Потом на том же форуме появился Олег. Пару тонких намеков, и он уже уверен, что в «Грехе» его ждет встреча с Посредником. Так я уже получил двоих вместо одного, но судьба явно мне благоволила, и в итоге их оказалось пятеро.

– Почему ты не собрал дары сразу?

– Здесь я правда не знаю, что ответить. В планах было заманить их, открыть и разобрать за один вечер. Но что-то пошло не так, будто саму реальность исказило и вывернуло наизнанку. Наутро я понял, что ни в каком баре я никогда не работал и лично не встречался ни с одним из тех ребят. Тогда я решил действовать по старой схеме, залезая в мозги. Я хотел растянуть удовольствие, поедая их по одному, каждую неделю, доводя до исступления и отчаяния оставшихся в живых. После сбора урожая мне становилась безразлична судьба каждого из них. Выживет или умрет – да какая разница? Так даже веселее, ведь я в любом случае получал то, чего хотел. Только один паренек был для меня загадкой. Как ему удавалось ускользать от меня, на что еще он способен? А вон оно все как обернулось, теперь я понимаю, кто за ним стоял.

– Что ты делаешь с душами, которые отнял?

– Если ты про эти серебряные нитки, то я их ем. А они во мне прорастают, даруя все новые возможности. Например, менять облик я научился благодаря запасам того фуражира, который сам меня пытался лишить силы.

– Как ты открываешь эти дары?

– Я просто понимаю их суть, как только поглотил.

– Ты знаком с Хозяином улья?

– Лично – нет, но я иногда чувствую то же, что чувствует он. Например, сейчас он сильно напуган и хочет избавиться от многих людей, в первых рядах, кстати, тот мальчишка с крыши, экая цаца. Вообще, он – моя следующая цель. После тренировки на ребятишках, заполучив их дары, я хотел занять его место. Стать Хозяином улья и получить безграничные возможности. Еды сколько хочешь, развлечений тоже…

Запись была поставлена на паузу.

– Это почти все. Затем Исповедник начал читать, и скоро допрос завершится.

– Почему все на меня-то ополчились? – недоуменно проговорил Андрей.

– Просто ты дважды оказался не в том месте и не в то время. Шутка ли – столько раз избегать гибели в совершенно патовых ситуациях. Сколько раз ты оставил своих недоброжелателей с носом? На месте этих могущественных типов я бы тоже пристально к тебе приглядывался, – Химик помолчал немного, затем спохватился. – Мне надо бежать, Исповедник пары шагов после такой процедуры проделать не сможет, а уж до дивана дойти… Скоро присоединюсь, продолжим нашу беседу.

Он пулей выскочил из VIP-ки, захлопнув ноутбук и на ходу вернув багровую подсветку.

– А чего самому-то бегать? У него же столько народу в подчинении.

– Ярик на дух не переносит «неживых», а после исповеди для него это вообще удар ниже пояса.

Андрей вспомнил странный звук после падения двух боевиков с крыши «Греха» во время последней стычки.

– Так они мертвые?

– Я сказал «неживые». Очередная чудом сохранившаяся практика: это не люди, просто пустой автоматический механизм. Он говорит, что в древности их называли големами. Очень сложны в создании, ведь кроме создания правдоподобного тела, их необходимо программировать вплоть до реакций на окружение, да еще и на иврите. Из всех, кого я знаю, на это способен только Химик. Да и то, только при помощи специалистов.

– Значит, у нас есть еще открытые?

– Для того, чтобы знать иврит, не обязательно быть открытым, – улыбнулся Джек.

Рита и Андрей пошли курить на улицу, Джек, решивший, что им стоит дать немного времени побыть только вдвоем, остался в комнате. Вокруг пустой парковки у входа в здание все еще клубился туман, по обе стороны улицы Свободы в воздухе висели рыжие шары фонарей. Андрей закурил, протянув зажигалку Рите и втайне желая, чтобы она начала диалог.

– Тебе не приходила в голову мысль, что все, что с нами происходит – какой-то дикий сюрреализм? – ему пришлось заговорить первым.

– Иногда и мне так кажется, но дядя сделал мне хорошую прививку еще в детстве. Он говорил, что когда происходит то, во что ты никак не можешь поверить, с тобой случается что-то настоящее, по-правильному важное.

– Ты ведь знаешь, что твой дядя состоял в Триумвирате?

– Конечно, но не все так однозначно. Они принесли много горя нашей семье. Связь с Триумвиратом – это то, чего он больше всего стыдится. Но у него не было другого выбора. Когда он возглавил всю эту махину, в смысле – улей, они пришли к нему с предложением, от которого он просто не мог отказаться.

– Но ведь улей – это неправильно, такое насилие над личностью.

– При дяде такого не было. Пойми, улей невозможно уничтожить. А даже если такое произойдет, это разрушит десятки тысяч жизней. Это действительно колоссальный организм, пронизывающий всю инфраструктуру города, помимо очевидного экономического коллапса. Все, кто были в него вовлечены, потеряют не просто смысл существования: они потеряют большую часть своей собственной жизни.

– Так ты против затеи квадры?

– Не совсем. Я хочу предложить им свой вариант.

– Какой?

– Потом, при всех, – она отправила истлевшую сигарету в пепельницу у входа. – Ты идешь?

Он последний раз бросил взгляд на дороги путеводных огней, ползущие в обе стороны от входа в «Грех», отправил бычок вслед за Ритиным, поднялся по ступенькам и театрально галантно открыл перед ней дверь. Улыбнулся сам, когда на лице девушки проскользнула забытая уже повседневная улыбка. Вслед за ними в альков багрово-черной комнаты вошел и Химик.