Книга Дюна: Герцог Каладана - Кевин Андерсон

Он видел, что жесткость возымела нужное действие. Рулла испугалась – на краткий миг, но и этого было достаточно.

Сидя в своей резиденции в Карфаге, барон Харконнен с неудовольствием смотрел на неудавшегося ментата, входившего в кабинет.

Питер де Врие двигался жеманно, крадущейся походкой, что делало его похожим одновременно на женщину и хищника.

– Вы звали меня, мой дорогой барон? – произнес он более льстиво и мелодично, чем обычно.

– Это глупый вопрос, – ответил барон, глядя как ментат усаживает свое тощее тело на стул перед овальным столом. – Я недоволен… Нет, я просто в ярости от этого добавочного налога, который, как надеется Император, я буду платить! Я, конечно, переложу издержки на других, но это спровоцирует рост цен. Мы уже и так подвели покупателей к опасному пределу того, что они могут позволить себе платить, и я не могу давить дальше, не рискуя лишиться потребителей. Многие из тех, кто не страдает пристрастием к специи, перейдут на другие наркотики. Мне надо обойти этот налог! Найди ответ, ментат.

– Да, трудная задача! – Де Врие достал флакончик с соком сафо и сделал глоток красной жидкости. Через мгновение взгляд его затуманился; он принялся обдумывать создавшееся положение. – Очевидное решение – увеличить производство и продавать больше специи.

Барон побагровел от злости.

– Если мы произведем больше специи, то нас обложат бо́льшим налогом! Император получит доход, а Дому Харконненов достанутся одни убытки.

Ментат начал прикидывать другие возможности.

– Этого не произойдет, мой барон, если мы не будем отражать добычу меланжа в документах. Эта планета огромна, в пустыне много специи. Никто не сможет проследить ее добычу полностью.

Барон надул щеки.

– Ты хочешь сказать, что мы должны работать, как грязные контрабандисты? Может быть, даже сотрудничать с ними, чтобы продать больше специи? Я подозреваю, что у контрабандистов уже состоялась секретная встреча с графом Фенрингом, а значит, и с Императором – хотя я не могу этого доказать. Поищи другую проекцию.

Де Врие снова умолк, и барону показалось, что молчит он слишком долго. Эту проблему надо было решить немедленно.

Ментат моргнул.

– Нужно обойти контрабандистов. Наши официальные операции по производству и продаже меланжа проходят по имперским каналам. Такие операции находятся под строгим контролем и облагаются высокими налогами. Санкционированный меланж распределяется по Империи через КАНИКТ. По специальным контрактам Космическая Гильдия получает грузы специи, и эта деятельность тоже облагается тяжкими налогами. Контрабандисты, предположительно, также отправляют свои партии специи через КАНИКТ, а следовательно, платят очень большие взятки… которые затем возвращаются в имперскую казну.

– Но Шаддам тем не менее утверждает, что ему надо выжать из нас еще больше! – прохрипел барон. Нетерпение буквально разрывало его. – Прекрати учить меня азам экономики. Что ты предлагаешь?

– Создать еще один независимый канал, новый и секретный путь доставки незарегистрированной специи на другие планеты. Часть ее мы можем продавать непосредственно компании КАНИКТ: специя не будет отражена в бухгалтерских документах, это будут поставки по укороченным закрытым частным петлям. Таким образом, мы исключим всех промежуточных посредников, а это – финансово – будет очень выгодно Дому Харконненов и компании КАНИКТ.

Барон колебался.

– Да, подозреваю, что КАНИКТ будет рад альтернативе, не зависимой от имперского надзора. Если мы предложим им этот план, они почти наверняка его примут.

Барон принялся детально обдумывать эту идею, а затем лукаво улыбнулся.

– Питер, я, наверное, дам тебе пожить немного дольше.

* * *

К несчастью, в некоторых исключительных случаях врачебное вмешательство может стать столь же смертоносным, как и сама болезнь.

Практикум медицинской школы Сукк

Небо Оторио было затянуто дымом и пеплом. В городе, среди руин, продолжали местами бушевать пожары, ибо их некому было тушить. В конце концов планета сама залечит эту рану.

Прошло несколько недель после удара, и вот теперь Якссон Ару собственными глазами увидел то, что он сделал. Его не смущал ужас открывшегося ему зрелища. Он даже позволил себе мимолетную улыбку.

После атаки на Оторио стала поступать гуманитарная помощь, прибыли добровольцы для проведения спасательных операций. Якссон смог затеряться среди них. Благодетели, явившиеся помогать «этим несчастным людям», не понимали, что Оторио много сотен лет обходилась без заботливого вмешательства Империи. Выдавая себя за участника спасательной команды, Якссон раздобыл себе частный легкий орнитоптер и облетел границы зоны поражения.

Несмотря на то что тяжелые контейнеры частично испарились в плотных слоях атмосферы, ударная волна, прокатившаяся над имперскими строениями, разрушила их до основания. Весь периметр был усеян лагерями поисковиков, группы которых просеивали пепел и щебень в поисках чего-нибудь ценного. Может быть, ему удастся приобрести у этих кладоискателей нечто интересное: например, кусок оплавленного стекла как сувенир, напоминающий о его великой победе, о первом реальном ударе, нанесенном Содружеством благородных. Он пробудил Империю от спячки – это был достоверный результат.

Но не таким – почерневшим и изуродованным – хотел он помнить это некогда мирное и прекрасное место. Он закрыл глаза и представил картины идиллической планеты, где он провел так много лет. Обеспокоенная мятежностью его натуры, мать отослала Якссона на Оторио, когда он был еще совсем юным. Из троих детей Малины он считался наименее способным и, по мнению матери, не годился для дипломатии, в отличие от брата и сестры. Однако свое пребывание на Оторио Якссон не считал изгнанием; он был счастлив здесь с отцом, с которым у него были очень доверительные отношения.

Брондон Ару являлся последним представителем долгой и древней династии, но его третировали как человека, абсолютно лишенного деловой хватки. Его жена, впрочем, понимала необходимость расширения компании. Надо сказать, Малина действительно была способна принимать сложные вызовы и успешно отстаивать интересы компании, занимаясь делами, к которым у ее мужа не было никаких способностей.

КАНИКТ хотел заставить Брондона замолчать, отослать его в какое-нибудь тихое место, где он не смог бы причинить вреда своей неспособностью к делам и отсутствием интереса к ним. Много позже Малина использовала Оторио в качестве планеты, на которой удобно было спрятать импульсивного младшего сына до того момента, когда она решит, что делать с ним дальше.

Каждое лето Якссон проводил в их тайном имении на Оторио, вдали от интриг имперской политики и сложностей коммерческих хитросплетений. Тем не менее мать настояла на том, чтобы Якссон получил прекрасное образование – с помощью чтения книг и теоретических трактатов, а не на непосредственном жизненном опыте. Так получилось, что, несмотря на свой незаурядный ум, молодой человек имел идеалистические представления о политике и истории; Якссон не был прагматиком.