Книга Два часа весны - Маша Брежнева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Я думаю, он влюбился не в Север, а в тебя, – говорит Мира.
И спорить не могу. Он ведь сказал вчера, сказал на своём родном языке, а потом повторил на русском. Я думала, что если он и признается в любви, то ещё очень не скоро, а он вот так. Интересно, и как ему живётся с мыслью, что он влюбился по-настоящему в студентку? Или это уже не имеет значения? А ведь его это едва не остановило в субботу, но не остановило же.
- Ди, скажи мне самое главное: ты с ним счастлива? – наклоняясь ко мне, спрашивает Света.
- Да, – говорю коротко и ясно, потому что тут и рассуждать не о чем.
- Тогда я по-настоящему рада за тебя. Пусть он будет кем угодно, преподом, поляком…
- Вообще-то, так и есть, – быстренько вставляет Мира.
- Я и говорю: не имеет значения. Наша Абрамова заслужила хорошего мужика, правда?
- Правда, – соглашается Ветрова, и мы пьём с левой руки за любовь.
Даже здесь, в компании друзей, все разговоры сводятся к нему. Вот же Степашка хренов! Я уже соскучилась. Нет, это не значит, что мне скучно с ребятами, просто после того, что было в Мурманске, я хочу ещё дальше зайти. Не просто быть с ним какими-то фрагментами, урывками, а узнать, каким окажется утро, если начнётся рядом с ним.
Помню, Мира говорила, что просыпаться рядом с любимым человеком – это кайф. Видимо, я хочу этого кайфа.
Поэтому, плюнув на все приличия, я беру телефон со стола и пишу ему:
«Можно приехать к тебе?»
Стефан: «Я не дома, но могу приехать и забрать тебя. Все хорошо?»
«Да. Но без тебя не очень. Я с друзьями, забери меня к себе, пожалуйста. А ты сам где, кстати?».
Стефан: «С другом встречался. Пиши, откуда забрать, выезжаю».
Следующим сообщением скидываю адрес и думаю, как я докатилась до того, чтобы самой к нему проситься. Но я ведь изначально все делала не так, как принято. К чему теперь давать заднюю?
К тому времени, как он приезжает, наш вечер подходит к логическому финалу, так что я не кажусь Золушкой, что сбегает с собственного бала.
И вместо тыквы у меня – шикарная карета.
- Я хотела спросить, не дашь ли ты мне порулить, а потом вспомнила, что мне нельзя, – вместо приветствия говорю Стефу, запрыгивая в машину.
- Мелкая, у тебя большие аппетиты, однако, – ухмыляется он. – В другой раз порулишь.
- А сегодня порулю кое-чем другим, – выдаю и тут же прикусываю губу. Всего-то бокал выпила, а язык так развязался!
- Ты неподражаемая, – ещё шире улыбается Стефан. Наклоняется и быстро, но крепко целует. – Для тебя праздник продолжается.
Стефан
Сначала я рванул в Пулково, чтобы забрать, наконец, свою машину. Домой ехать не хочется, Диана сегодня ничего не обещала, – догадываюсь, что ей надо с друзьями теперь отметить, я и без того украл ее на все выходные. На обратном пути звоню Ване, с которым давно не виделся.
Друг писал в пятницу вечером, узнавал, какие планы на выходные. Я даже ему ничего не рассказывал о «сюрпризе» для Абрамовой, сказал только, что до понедельника буду не в Питере. Думаю, пришло время поделиться некоторыми подробностями.
Именно некоторыми, потому что Абрамова – только моя тайна.
Приезжаю вновь в Ванькин офис, забираю его и тащу в наше местечко, где на удивление давно не ужинал.
- И где мы были, Новачелло? – без лишних приветствий сразу спрашивает Ваня.
- В Мурманске.
- На каких оленях тебя туда занесло?
- Это родной город моей мелкой. Я решил съездить с ней туда на ее день рождения.
- «Моя мелкая», – повторяет друг с легкой издевкой. – Стеф, когда я тебе советовал найти девушку, я не имел в виду влюбляться до щенячьих слюней.
- Я не думал, что влюблюсь.
- Через сколько ты уедешь в Польшу? – тут же спрашивает Иван. Давит на больное, зараза.
- Максимум через четыре месяца, точнее не знаю.
- А ее тут кинешь? Очень гуманно, профессор.
- Я не профессор.
- Ты не к тем словам цепляешься, – качает головой товарищ.
- Я не уверен, что она сама захочет продолжать в том же духе. Вдруг она только обрадуется, что я сваливаю? Другого найдет.
- Ты не Новачелло, ты – Дурачелло. Стеф, серьезно? Она обрадуется, что ты сваливаешь? Если ты реально так думаешь, значит, ты совсем хреново разбираешься в женщинах.
- Почему?
Я вроде как ужинать собирался, но есть особо и не хочется. Мысли другое совсем занимает.
- А ты думаешь, встречаться с преподом – это здорово и замечательно? Думаешь, она не обзавелась хейтерами и завистниками? Думаешь, ей легко в универе на тебя смотреть? – бьет и наваливает Ванька.
- Нет, я знаю, что только добавил ей проблем.
- Тогда не судьба и дальше воспользоваться своим профессорским умом?
- Да не профессор я…
- Без разницы. Так вот, она ради тебя согласилась на все эти проблемы, уверен, она вообще на все соглашается, раз у вас так быстро и стремительно развивается история, а ты сомневаешься в ней? Не расстраивай меня.
- А что мне делать, Вань? Хрен с ней, с Польшей, Питер наше все?
Он только пожимает плечами.
- Сам думай. Неужели сможешь бросить ее?
- Нет. Не смогу.
- Ладно, хватит о грустном. Ты только не сделай хуже вам обоим, понял? Раз начал, теперь не открещивайся. Ну и рассказывай, как тебе Мурманск?
* * *
Абрамовой дюже захотелось увидеть меня на ночь глядя. Врать не буду, желание это взаимное, так что я с удовольствием еду за ней. Интересная она – сегодня на каком-то кураже, хотя не думаю, что много выпила, выглядит вполне себе адекватной, но слишком веселой. Может, у нее отходняк такой от последних впечатлений?
Рассказывает мне что-то, пока едем по ночному городу, постоянно ерзает на сиденье, словно ей даже в моем танке тесно, вертит головой по сторонам. И откуда столько энергии в такое позднее время?
С большим интересом разглядывает двор, когда приезжаем, резво поднимается со мной по лестнице на нужный этаж, а потом изучающим взглядом пробегается по всему, что видит в квартире.
Скидывает куртку прямо на пол (нет, ну точно не в себе), разувается и мчит на кухню, видимо, ей очень интересно, как выглядит это священное место в доме холостяка. Подбираю куртку и собираюсь уже повесить, как слышу легкий скрип дверных ручек.
- Куда ты раздетая поперлась? – кричу ей, потому что хитрые планы уже разгадал: на балкон ей надо, видите ли.