Книга Осколки разбитого неба - Татьяна Минаева

- Паш. - Скворцов взглянул на сестру. Видимо чем-то он себя все-таки выдал, потому что Аня смотрела пристально, с некоторой настороженностью. – Ты где витаешь-то?

- Да так, - он напустил беззаботный вид. – Вы сидите, девчонки, а мне пора на работу собираться.

- Да я тоже побегу, - спохватилась Катя. – Я же только на минутку заглянула, познакомиться. А то мало ли что. Вообще тут никого не знаю.

- Представь себе, - усмехнулась Аня, - я тут одиннадцать лет живу и тоже почти никого не знаю.

- Да ладно? - удивилась гостья.

- Серьезно. - Аня собрала пустые чашки и поставила в раковину. – Нет, ну я знаю некоторых соседей по именам и так, в лицо, но ни с кем не общаюсь. К тому же много квартир сдается, поэтому люди тут часто меняются.

- Думаю, я к вам надолго. - Катя широко улыбнулась и, собрав со стола фантики от конфет, выкинула в мусорное ведро. – Теперь я жду вас с Пашей с ответным визитом. На удивленный Анин взгляд она просто ответила: у всех мусорка в одном и том же месте.

После ухода соседки Аня отправилась в комнату, где наконец-то осуществила свое желание: завалилась на кровать. Правда, если говорить откровенно, она бы не отказалась, чтобы Катя задержалась подольше. Аня очень трудно сходилась с людьми, но эта девушка ей понравилась. Милая и жизнерадостная, обаятельная, в меру разговорчивая. А может, ей просто внезапно захотелось общения. Перевернувшись на живот, она взяла в руки телефон и покрутила его. Хотелось набрать Андрею сообщение, и в то же время она боялась показаться слишком навязчивой. Аня вздохнула. Ненормально это - так скучать по человеку, с которым рассталась пару часов назад. И все-таки не выдержала, написала, что уже соскучилась и, подумав, добавила «целую». Откинула телефон в сторону. Закрыла глаза. Не прошло и минуты, как мобильник пискнул, извещая о пришедшей СМС. «Я тоже скучаю по тебе, Анют. Вечером позвоню. Целую». В груди у Ани стало тепло. И плевать, что она первая написала ему, это ведь не важно. Она свернулась калачиком и уткнулась в подушку. Только бы это никогда не кончилось, только бы не оказалось всего лишь придуманной ею сказкой, в которую хочется верить.

***

Забрав у бармена две кружки темного пива с пушистой пенной шапкой, Андрей приблизился к столу. Опустил кружки и сам сел на удобный деревянный стул. Удовлетворенно откинулся на спинку и уставился в экран висящей над стойкой плазмы. Транслируемый боксерский поединок не слишком заинтересовал его, и он, взяв кружку, сделал большой глоток.

В этот бар они с отцом заглядывали уже далеко не в первый раз. Пиво здесь было свежее, вкусное, острые куриные крылышки готовили отменно. Вообще подобные посиделки, насколько Андрей помнил, всегда были частью их с отцом общения. Провести вот так вечер, поговорить по душам, обсудить какие-то мелочи…

- Андрей, я, может, не в свое дело лезу... - Михаил отпил пива и с тяжелым стуком опустил кружку на стол. – Хотел тебя по поводу девчонки твоей… Ани спросить.

- А что с Аней?

Андрей ожидал, что отец поинтересуется о Скворцовой. Вопрос был лишь в том – когда. Что же, он мысленно усмехнулся и поставил родителю за выдержку твердую четверку: на полчаса его хватило.

- С ней-то все нормально, насколько я могу судить. - Нечаев-старший, в отличие от сына, был серьезен. Он покрутил кружку, не отрывая ее от стола, и смерил сына проницательным взглядом. – У вас как с ней? Серьезно все?

- Похоже на то, - отозвался Андрей. Михаил кивнул и стал еще более задумчивым. – Отец, ты что-то против имеешь? – Нечаев отодвинул кружку в сторону и тоже пристально посмотрел на сидящего напротив мужчину.

- Я-то нет, - проговорил тот. – Да и не во мне дело.

- Отец… - взгляд Андрея потяжелел.

- Послушай меня, Андрей. - Михаил с шумом, напряженно, выдохнул через нос и, положив ладони на стол перед собой, продолжил: - Аня эта твоя… не похожа она на тех девчонок, с какими ты обычно имел дела. Да ты и сам это знаешь.

- И что из того? – Нечаев-младший взял в руку свою кружку. Куда клонит отец, он пока не понимал.

- Я просто не могу понять, что тебя в ней привлекло, - признался Михаил. – Я же тебя знаю, Андрей. Тебе всегда другое в бабах нравилось, а тут… Нет, я ничего не могу сказать, Аня твоя хорошая девочка. Вот даже слишком хорошая.

- То есть ты хочешь сказать, что хорошая девочка мне не подходит? – качнув головой, усмехнулся Андрей. – Ну и логика у тебя, отец.

- Дело не в моей логике. - Михаил смотрел все так же серьезно, говорил сдержанно, вдумчиво. – Дело в тебе.

- А со мной-то что не так? – Взяв с тарелки куриное крылышко, Андрей впился в сочную мякоть зубами.

- С тобой… - Нечаев-старший последовал его примеру и, прожевав, проговорил: - Тебе сложности не нужны, вот что с тобой. Не сложилось – разбежались и ладно. А тут… тут так не получится. У нее так не получится, ты понимаешь? – Мужчина пристально, словно пытаясь понять, доходит ли до сына смысл его слов, посмотрел на Андрея. Тот молчал. – Вот что я тебе скажу, - Михаил вытер губы салфеткой и бросил ее на стол, - ты лучше сразу определись, действительно ли тебе нужны эти отношения и эта твоя Аня. Потому что чем дальше, тем сложнее будет. Понимаю, для тебя это что-то новое, но новое быстро приедается. Ты о ней подумай. Андрей, она действительно хорошая девочка. Если ты вдруг решишь, что она надоела тебе… Ей будет трудно, гораздо труднее, нежели тебе самому. - Ты мне сейчас лекцию будешь читать? – огрызнулся Нечаев. – Или мораль?

Он сам не знал, почему слова отца вызвали у него такую реакцию. Быть может потому, что тому хватило всего одной встречи с Анькой, чтобы все понять. А ему самому … что уж и говорить.

- Взрослый ты уже, чтобы морали тебе читать, - отрезал Михаил. – Просто не хочу, чтобы ты ошибок наделал.

- Я же тебе сказал уже: у нас серьезно все с Анькой, - повторил Андрей и залпом допил оставшееся пиво. Подозвал проходящую неподалеку официантку и заказал еще два бокала.

- Хорошо, коль так. - Михаил проводил фигуристую девицу в форме взглядом и снова посмотрел на сына. – И если, как ты говоришь, у вас серьезно, ты послушай меня. Я все-таки жизнь в два раза тебя длиннее прожил, так что послушай, Андрей. – Андрей молчал, из чего старший Нечаев сделал вывод, что может продолжать. – Если у вас сложится все… ты учти, такие, как Аня твоя, многое прощают. И выдерживают многое. От тебя, сын, будет зависеть, станет ли твоя женщина счастливой или будет всю жизнь по ночам слезы в подушку лить. Это ответственность, огромная ответственность. Отвечать за жизнь другого человека всегда тяжело, а отвечать за жизнь человека, который тебя любит, тяжелее вдвойне. Мать твоя далеко не такая, как Аня, она сама кого хочешь в бараний рог скрутит, да и то мне порой казалось, что я не справлюсь, страх брал, что не смогу. Но Бог миловал. - Михаил мельком бросил взгляд на компанию, с шумом ввалившуюся в двери бара, а потом снова обратил все свое внимание к сыну. – Она смолчит, Андрей, если вдруг что-то не так будет, ты по бабам пойдешь, а она промолчит. Но ты сам все поймешь. Что знает, поймешь, что больно делаешь. По глазам поймешь, потому что она скрыть не сможет. И тогда тебе слова не нужны будут: самому удавиться захочется.