Книга Шоколадная ворона - Саша Канес

Я знала, что в моей сумке лежит конверт с бумагами, только сегодня пришедшими от художника Вовы, точнее, от его нотариуса. У меня так и не нашлось времени распечатать это толстое письмо. Я просто засунула его в тот же пластиковый файл, где уже лежал Вовин чек на безумную сумму. Я решила все же прихватить его с собой, чтобы ради интереса показать его в каком-нибудь банке. Конечно, надо мной посмеются, но, в конце концов, безумный художник попросил меня об этом. Его картины я повесила в кабинете Алексея Матвеевича, а Манефа клятвенно обещала стирать с них пыль.

Перед аэропортом я успела заехать к Денилбеку в больницу. Почему-то сразу после того, как ушли из жизни его враги, он пришел в себя, стал немного говорить и даже съел при мне несколько ложек геркулеса. Неужели его вылечила свершившаяся вендетта? Это лишь мрачная шутка... На днях Данилу отпустят долечиваться домой. Врач сказал, что через месяц, когда я вернусь из Америки, он уже наверняка сможет вставать с кровати.

Я отлично провела ночь с Костей. Мне было... мне было приятно, что он в эту ночь был счастлив... Увы, только он...

Несколько минут я смотрела исключительно на летное поле. Боже, как завораживает меня вид взлетающих и приземляющихся самолетов!

Потом я отвернулась от окна и огляделась вокруг. За соседним столиком сидел типичный новый русский. Он мог бы быть приятным парнем, если бы не был пьян как свинья. Несмотря на то что здесь, в баре, было море разливанное всякого бесплатного алкоголя, он притащил с собой бутылку какого-то особо дорогого вискаря и лакал его прямо из горлышка. Гадость!

Я продолжила осматриваться, и тут меня словно током ударило. Странное совпадение: вздесь находились два человека, которых я уже однажды встречала, – увечный казах с подмосковного аэродрома и его отвратный носатый спутник, что привозил его туда. Но в этот раз они почему-то были не вместе и делали вид, что друг друга не знают. Носатый, похоже, не обратил на меня внимания, зато молодой казах как-то уж очень резко от меня отвернулся. Он узнал! Я точно поняла, что узнал! В России меня непросто с кем-то спутать. Что ж, он и тогда походил на психа, и сейчас был не лучше.

Рядом с ним сидела, ссутулившись, девица, моя сверстница. Даже на расстоянии она производила впечатление наркоманки. Она не обращала никакого внимания на казаха и все время украдкой посматривала на сидящую, как и я, возле окна роскошную восточную женщину, то ли арабку, то ли иранку. Та держала в холеной руке чашку капучино и, не обращая ни на кого внимания, тоже смотрела на взлетную полосу – видимо, думала о чем-то своем. Почему, интересно, эта девчонка все время смотрит в ее сторону? И вообще, эта девчонка такая же странная, как и этот молодой казах. Откуда у них деньги на бизнес-класс? Почему они не только не общаются друг с другом, но и сидят, друг от друга отвернувшись? А если они не знакомы, то почему сели вместе? Ведь в бизнес-зале полно свободных столиков!

В конце концов я все же решила не строить из себя Шерлока Холмса с его знаменитым дедуктивным методом и выпила еще пару бокалов ледяного чилийского «Шираза», в который против всех мыслимых правил бросила предварительно несколько кубиков льда. Пусть изысканные гурмэ кривят свои аристократические физиономии, но мне так нравится. Я заставила себя отключиться от всех мыслей. Мне стало хорошо и спокойно.

Прошло совсем немного времени, и ко мне подошла девушка в строгом брючном костюме все с тем же бейджиком. Тихонько, чтобы не беспокоить других пассажиров, она сообщила, что я могу пройти на посадку. Пассажиры элитного класса занимали свои места последними. Во-первых, это сокращало пребывание в самолете перед вылетом, а во-вторых, пассажиры эконом-класса к этому моменту уже располагались на своих местах в средней и задней частях самолета и не мельтешили между просторными кожаными креслами тех, кто оплатил дорогие места впереди.

Не без некоторого раздражения я обнаружила, что молодой казах со своей невменяемой подругой летели тем же самым рейсом. Слава богу, подумала я тогда, что хоть его носатый приятель направляется куда-то в другую сторону. Зато соседнее со мной место занял новорусский алкаш. Плюхнувшись всем телом в кресло, он привычным движением защелкнул на поясе ремень и с храпом отключился. Я отодвинулась от соседа как можно дальше, но перед тем, как сделать это, вдруг обратила внимание, что от него не несет перегаром. Странно, честно говоря. Недавно на моих глазах он выпил никак не меньше половины литровой бутылки вискаря. Но от него при этом пахло лишь дорогим одеколоном, отдающим хвоей.

С одной стороны, все происходящее вокруг казалось мне чрезвычайно странным. С другой – осознавала, что эта идиотская мнительность – не что иное, как результат жуткого утомления от событий последних недель.

Улыбчивая стюардесса, разносившая сок и шампанское, попросила казаха убрать на верхнюю полку пластиковый пакет, в котором позвякивали две бутылки из дьюти-фри. Вместо того чтобы немедленно выполнить просьбу девушки, он прижал цветастый пакет к груди и с каким-то неподдельным ужасом осмотрелся. Мне даже показалось, что он инстинктивно ждет от кого-то помощи или совета. Наконец казах все же встал, сделал несколько шагов по салону и запихал свой хрупкий груз между чьими-то сумками. При этом он странно переставлял ноги, так, будто в зад ему вставили какой-то инородный предмет.

Занятых мест в нашем салоне было совсем немного. Кроме меня, казаха, его девушки и алкаша в бизнес-классе летели пара худощавых американских бизнесменов, крупный краснолицый старик и в заднем ряду широких кресел сидела спортивная женщина лет пятидесяти.

Мы, как и было предусмотрено, заняли свои места последними. По команде капитана двери были приведены в положение «автомат», и самолет приступил к рулению.

Через несколько минут огромный «Боинг» разбежался по серой бетонной полосе и легко оторвался от московской земли. Около двадцати минут длился набор высоты. Потом воздух внутри наполнился вкусными запахами. Экипаж начал разогревать обед. В бизнес-классе пассажиров непрерывно кормят и особенно поят на протяжении всего полета. Я с удовольствием продолжила начатую на земле трапезу. При моих тренировках и, как следствие, огромных энергозатратах забота о стройности фигуры совершенно излишня. Поэтому я с удовольствием съела салат, несколько блинов с красной икрой и запила все это шампанским-брют. Ни казах, ни девушка к еде не притронулись. Не проснулся к обеду и мой сосед.

Судя по карте GPS на расположенном передо мной экране, мы приближались к Норвегии. И тут соседка казаха ни с того ни с сего начала громко стонать. Молодой казах громко и нервно стал звать стюардессу. Все это выглядело довольно неестественно. Две девушки в форме подошли к странной паре. Лица их были озабоченными.

– Ей плохо! – кричал казах. – Она очень больная! Позовите кого-нибудь из пилотов.

При этом он вскочил с места и зачем-то пошел к полке, где лежал его хрупкий багаж. Девушка вывалилась из своего кресла и перегородила проход. Изо рта у нее шла пена.

– Срочно сообщите экипажу! – продолжал кричать парень.

Стюардессы переглянулись. В это время старик с соседнего ряда приподнялся со своего кресла и с сильным акцентом сказал по-русски: