Книга Тэтчер. Великие личности в истории - Андрей Галушка

Лидерам умеренного крыла партии такое оптовое преобразование категорически не понравилось. Четыре ведущих умеренных, Рой Дженкинс, Ширли Уильямс, Дэвид Оуэн и Билл Роджерс (тут же заработавшие прозвище «банда четырех»[31]) вышли из Лейбористской партии и основали новую, Социал-демократическую партию. К ним присоединилось еще 23 депутата-лейбориста. Новые социал-демократы искали союзника в Либеральной партии и в итоге создали SDP-либеральный альянс. В какой-то момент стало казаться, что новой политической силе удалось сломать двухпартийную матрицу британской политики. Опросы общественного мнения давали альянсу более 50 % предпочтений респондентов. Но после Фолклендской войны поддержка стала улетучиваться, перетекая назад к консерваторам. Конечным итогом создания SDP стал раскол левого крыла британской политики, что в условиях мажоритарной избирательной системы сработало в пользу тори.

Осенью 1982 года Маргарет Тэтчер стала серьезно задумываться над тем, что может выиграть следующие выборы. В октябре этого года, на партийной конференции, ее речь встретили «бурными продолжительными аплодисментами, переходящими в овацию», вполне под стать срежиссированному представлению на съездах компартии Советского Союза — но здесь совершенно искренних. Речь Маргарет не изобиловала деталями. Премьер объявила о планах национализации нефтяной промышленности (государственной монополии Britoyl) и телефонной компании British Telecom (британцам, как и гражданам СССР, приходилось стоять в достаточно неторопливой очереди на телефонизацию — социализм он и в Британии социализм), отрапортовала об успехах в распродаже муниципального жилья и пообещала, что Национальная служба здравоохранения не будет затронута приватизацией. Британцы, судя по опросам, решили выдать ей кредит доверия, даже несмотря на то, что безработица летом 1983 года достигла максимума в 3,3 миллиона. Но Тэтчер и ее окружение акцентировали внимание на падении инфляции, а именно это было реально (в отличие от того, что люди заявляли социологам) важно для большинства британцев.

К концу 1982 года стало ясно — поддержка Альянса идет на спад, тогда как партию лейбористов продолжал терзать внутренний конфликт. 5 мая 1983 года состоялись выборы в местные органы власти (они до сих пор проходят приблизительно в это время), принесшие тори успех. Их представительство в местных органах власти увеличилось на 128 мест. Обычно правящая партия теряет места на местных выборах. Последние часто используются избирателями как возможность выразить недовольство властью, а причин обычно хватает.

Члены кабинета уже какое-то время оказывали давление на Маргарет, чтобы она назначила всеобщие выборы. Успех на местных наконец подтолкнул ее к решению. Премьер-министр назначила новые выборы на 9 июня 1983 года. Надо сказать, что Маргарет, будучи предусмотрительной, решила до выборов собрать личные вещи на Даунинг-стрит, 10, чтобы в случае неудачи не паковаться в спешке.

Манифест, с которым Тэтчер вела партию на выборы, был не намного подробнее, чем ее речь на октябрьской конференции, разве что в ней было предложено приватизировать ряд других государственных монополий: компанию авиаперевозок British Airways, «значительные части» компаний British Steel в черной металлургии, British Shipbuilders в судостроении, British Leyland в автомобилестроении. Было предложено ужесточение профсоюзного законодательства. Также манифест содержал неожиданное предложение: расформирование Совета Большого Лондона и советов шести английских графств. Причиной появления такого пункта в программе было то, что эти муниципальные органы, находящиеся во власти лейбористов, с одной стороны, увлекались театральными политическими жестами ультралевого характера, с другой — весьма напрягали бюджет чрезмерными расходами. Что до демократического представительства, оно вполне эффективно могло осуществляться на более низком уровне и устраняло регулярные конфликты между Советом Большого Лондона и городскими районами, а также аналогичные конфликты в других графствах. В целом консервативный манифест производил впечатление несколько сыроватого и не представлял подробной программы деятельности нового правительства, что сказалось после выборов.

Что касается Лейбористской партии, то ее манифест, представленный Майклом Футом, до сих пор помнят как «самую длинную в истории записку самоубийцы». Помимо уже упомянутых целей будущего лейбористского правительства манифест декларировал обязательство сильно увеличить расходы бюджета, восстановить только что отмененные привилегии профсоюзов, а также провозглашал одностороннее ядерное разоружение. В сравнении с этой программой консервативная выглядела сияющим образцом мудрости и реализма. Не помогал лейбористам и образ самого Майкла Фута. К нему навеки прилепился в сознании британцев его «ослиный жакет», в котором он в ноябре 1981 года пришел на ежегодную церемонию возложения цветов в день окончания Первой мировой к Кенотафу, пустой гробнице на Уайт-холле, памятнику всем погибшим британским военным. Даже один из депутатов-лейбористов высказал «отвращение при виде лидера оппозиции Ее Величества, больше напоминающего ирландского поденщика, чем вождя партии». На самом деле его короткое пальто сине-зеленого цвета было недешевым предметом одежды, но выглядело слишком уж чужеродным элементом на фоне строгих темных или черных длинных пальто других политиков. Патриотичные британцы расценили «ослиный жакет» (так называют в Британии рабочую одежду, куртку с кожаными вставками на плечах, в общем, вовсе не то, что надел в тот день Фут) как непочтение к павшим, однако королева-мать, мать Елизаветы ІІ, сделала лидеру лейбористов комплимент по поводу его «элегантного и подходящего пальто для такого события».

В ходе избирательной кампании Тэтчер камня на камне не оставила от программы лейбористов. Она немилосердно ее высмеивала. В противоположность этому, вся кампания консерваторов строилась не на пунктах их собственной программы, а на личности премьер-министра. Тэтчер покорила телеэфир, в интервью она полностью подавляла телеведущих. Ее энергия была очевидна, ее убеждения искренни, а достижения неоспоримы. В сравнении с ней и Майкл Фут, и лидер Альянса Рой Дженкинс казались людьми из другой эпохи, реликтами, далекими от новой реальности.

В ходе избирательной кампании итог выборов не вызывал сомнения, вопрос был лишь в том, как велико будет преимущество консерваторов. 9 июня 1983 года они получили большее количество мандатов, чем любая побеждавшая партия с выборов 1945 года, и большее количество голосов, чем любая побеждавшая партия с 1935 года. За консерваторов проголосовало 42,4 % избирателей, вручив им 61 % депутатских мандатов. Парламентское большинство тори возросло с 43 до 144 мандатов, пусть процент голосов, отданных партии Тэтчер, несколько упал по сравнению с предшествующими выборами. Мажоритарная избирательная система «победитель получает все» сыграла на них. Альянс либералов и социал-демократов получил 25,4 % голосов, наивысший процент для третьей партии начиная с начала 1920-х годов, но только 23 депутатских места. Для победы консерваторов раскол левой части политического спектра был критически важен, что особенно подчеркивает тот факт, что на выборах 1964 года они, проиграв выборы, получили больший процент голосов избирателей. Рой Дженкинс подал в отставку с поста лидера SDP, а в октябре 1983 года ушел в отставку Майкл Фут.