Книга Пятая содержанка Рассела Бэдфорда - Диана Соул

– Особенности, – читала я про себя. – Продукты из данного вида меда запрещены для употребления домам с ментальными способностями. Вызывают привыкание при длительном курсе, расширение сознания, галлюцинации.

Мед принимают малыми дозами в лечебных целях для восстановления утраченной памяти, при амнезиях или депрессиях. Строго по назначению мага-лекаря.

Я захлопнула книгу и отложила в сторону.

Хмыкнула.

То, что Кристофф – наркоша медовый, это было понятно, но вот то, что я вычитала про его конфеты, могло быть полезно мне.

Бэдфорд хоть и менталист, но вполне безболезненно съел вчера злосчастную карамельку, без последствий. Ни глюков, ни других побочек.

Мне же было важно вспомнить, зачем кто-то притащил меня в этот мир. Если Рассел говорит, что меня лишили памяти, попутно внушив знание местного языка, значит, между моим полетом в самолете и моментом, как оказалась в порту, был пропущен важный кусок.

И мед мог помочь вспомнить, что именно я забыла.

Рьен Рэкшор, кажется, настало время поделиться сладостями!

Глава 25

Несмотря на возмущение кошки, пытающейся меня не выпустить из комнаты, я оттуда вышла.

– Я буду в доме, скоро вернусь, – сказала ей, прежде чем отстранить и выскользнуть в коридор.

Где искать запасы сладостей Кристоффа, подозревала очень приблизительно.

Часть была в вазочке вчера в столовой, часть – у него в камзоле сегодня утром. А так как по карманам шарить у рьена эфэсбэшника я опасалась, то двинулась в сторону кухни.

После того как вчерашние выстрелы разнесли столовую, остатки целой посуды наверняка унесли туда. В том, что карамельки не выкинули, я была уверена. Если это контрабанда, то таким не раскидываются.

Белла, как хранительница тайн и экономка этого дома, наверняка бережно все собрала и сложила.

Я постучалась в полуоткрытую дверь на первом этаже, откуда доносились вкуснейшие запахи и звуки шкварчания жарки.

Никто не ответил.

Заглянула внутрь.

Надежды, что тут окажется пусто, не оправдались – за плитой стояла дородная кухарка и размешивала суп.

– Здрасте, – окликнула ее я, но та опять не обернулась. Будто не слышала.

Я подошла ближе и аккуратно тронула ее за плечо. Женщина вздрогнула и расплескала варево. Часть почти кипящего супа пролилась кухарке на передник, а вторая – на пол.

– Простите, – залепетала я, ощущая себя виноватой.

Повариха начала размахивать руками и беззвучно шевелить губами. Она явно возмущалась, но, видя, что к ней в вотчину пожаловал кто-то из гостей хозяина, явно себя сдерживала, потому что жесты становились все менее экспрессивны.

– Вы глухая, – догадалась я. – И немая.

Кухарка закивала.

– Простите меня еще раз, – продолжала извиняться я, понимая, что в лучшем случае мои слова прочтут по губам. – Я не хотела.

Идея ввалиться на кухню уже не казалась столь блестящей.

Женщина же оглядывала масштаб катастрофы – суп был безнадежно испорчен. Не с пола же собирать!

Схватившись руками за голову, она выбежала из кухни искать подмогу, а я поняла, что это мой шанс, и принялась шарить по ящикам и полкам. Времени у меня было немного, но конфеты наверняка лежали где-то тут.

Кристофф не зря держал в слугах глухонемую: явно страховался, чтобы никто не трепался о его секретах. Не просто так Томпсон еще на заре нашего с ней знакомства желала «молчаливого» квартиранта.

Я уже начала сомневаться, что удача улыбнется мне в поисках, когда приметила шкатулку на заднем ряду одной из полок.

Небольшой деревянный ящичек с золотистой резьбой в форме сот.

«Вот оно!» – догадалась я, радостно открывая шкатулку. Внутри, правда, обнаружились не конфеты, а две очень компактных баночки меда на бархатной подложке.

– Тоже сойдет, – решила я, пряча одну из склянок в карман платья и спешно возвращая все как было. – Мед, конфеты – какая, собственно, разница!

Я едва успела встать обратно к луже из супа, когда на кухню ввалились кухарка, экономка и сам Кристофф. Все злые, как рой пчел, и готовые рвать и метать.

Я даже голову в плечи вжала.

– Что вы тут делаете, рье? – в бешенстве прогрохотал Рэкшор. – Я же вам запретил ходить по дому без сопровождения!

– Я проголодалась, – нашла первое оправдание. – Завтрак, если помните, как-то не задался, а сопровождения выйти из комнаты не нашлось.

– Могли подождать обеда!

– Я, кстати, топала, – продолжала все так же невозмутимо. – Достаточно внушительно. Похоже, в вашем кабинете что-то так громыхало, и вы не услышали, рьен. А кухарка оказалась глухой, я же не виновата, что она меня не заметила! Так что я могу взять тряпку и помочь тут убраться. Мне не сложно!

Кристофф заскрежетал зубами, но ничего не ответил.

– Бэлла, – рявкнул он на экономку. – Уберите тут все, а после покормите рье и отведите в комнату.

– Вы сама доброта, рьен Рэкшор, – выдавила улыбку я.

Очередной злобный зырк в мою сторону, и Кристофф круто развернулся, покидая кухню.

Меня это устроило.

Минусом стало то, что меня и в самом деле принялись кормить.

Под пристальным взглядом экономки пришлось с энтузиазмом давиться двумя видами салата, печеным мясом и даже компотом.

– Суп не предлагаю, – скупо выдавила она. – Вы его разлили.

– И на том спасибо, – умилительно поблагодарила я. – А теперь мне можно к себе?

– Разумеется.

Она довела меня до комнаты, куда я с готовностью юркнула и заперла за собой дверь. Уж очень не хотелось, чтобы Бэлла заметила кошку.

К счастью, внутрь экономка и не рвалась.

Оглядевшись по сторонам, я убедилась, что животное по-прежнему в покоях, а вот Бэдфорд так и не вернулся.

– Все никак с братом не наговорится, – пробурчала я, доставая из кармана банку с медом.

Возможно, стоило бы посоветоваться с ним, прежде чем отчаянно пробовать всякую гадость на вкус, но я рассудила, что Рассел опять начнет отговаривать. И мы снова потеряем время.

А его у меня, может, и нет.

В любом случае я не менталист и даже не маг – мне мед точно не опасен. Тем более что в книге четко написано – малая доза совсем не страшна.

От одной ложечки ничего не будет, может, даже не сработает.

Я с опаской открыла крышку и понюхала содержимое.

Пахло пыльцой, чуть более горьковатой, чем я привыкла, но не больше.

– Надо было прихватить из столовой ложку, – пробормотала я, понимая, что даже зачерпнуть нечем, и от безвыходности окунула кончик мизинца прямо в банку.