Книга Курьер-619 (Юпитер – Челябинск) - Николай Горькавый

Он усадил Николетту в кресло пилота, дополнительно укрыл ее своим одеялом – и в одном комбинезоне, невзирая на лютый холод, отправился в машинное отделение.

Джер оставил двери в рубку и в двигательный отсек открытыми, чтобы можно было переговариваться. Поэтому Николетта прекрасно слышала сдавленные ругательства и шипение пилота.

«Значит, кислота не осела!» – поняла она. Со всех сторон ее окружали тьма, холод и страх. Слабые отблески света из машинного отделения только подчеркивали клубящуюся темноту.

Раздались какие-то ритмичные механические звуки, которые, как решила девушка, и означали прокачку внешнего контура.

Механические звуки сменялись нерегулярными ударами, звоном брошенных инструментов и чертыханьем Джера.

Было очень холодно и очень страшно. Николетта вдруг поняла, насколько сложной конструкцией является космический корабль и насколько наивными были попытки починить его с помощью кусков металла, проложенных упаковочным материалом, бачка с кислотой и ударов молотком.

Прошла целая вечность, прежде чем Джер крикнул:

– Включай!

Николетта с ожесточением прижала всей пятерней кнопку и стала давить на нее так, словно от степени этого усилия зависело их спасение.

Шевеление внутри корабля усилилось, какие-то его жизненные системы просыпáлись и урчали. Но хватит ли этого урчания для запуска реактора?

Девушка ничего не понимала в происходящем, лишь жала на кнопку изо всех сил.

Потом она с ужасом услышала, как затихает в недрах корабля это шевеление и урчание. Николетта так надеялась на эти признаки жизни!

Ей захотелось заплакать от отчаяния.

Вдруг в рубке зажегся свет. Яркий, осветивший все помещение до последнего уголка.

Николетта засмеялась и заплакала одновременно. Она продолжала жать на кнопку, боясь, что если отпустит ее, то корабль снова умрет.

Тут рядом появился Джер. Он что-то сказал ей, но она не услышала.

На его лице появились новые кислотные ожоги, но он улыбался. Он с трудом оторвал руку Николетты от кнопки и крепко обнял девушку.

– Ты отлично управилась с кнопкой! – сказал он.

Но Николетта рыдала без остановки. Джер внимательно посмотрел на нее, сел в соседнее кресло и стал быстро что-то настраивать и нажимать.

Наконец к девушке вернулся слух – и она услышала, как он бормочет:

– Как хорошо, что вчера поменял предохранители хоть у одного движка…

И вдруг на Николетту навалилась тяжесть. Все предметы, плавающие по рубке, рухнули на пол. Она еле смогла вздохнуть и крикнула:

– Что это?

– Это ускорение всего лишь в четверть земной тяжести, – ответил Джер. – Но после нескольких дней в невесомости это кажется очень много. Ты скоро привыкнешь. В невесомости душ принимать сложно, да и еду готовить непросто. Зато мы летим к Земле!

Николетта привыкала к свету, к тяжести, к счастью оттого, что они остались живы. Ее просто переполняли разные чувства – от восторга до жуткого голода, от ощущения грязного тела до острой влюбленности в Джера, который снова их спас…

Она с радостью замечала, как быстро теплеет в рубке.

– Хочешь принять горячий душ? – спросил Джер.

Николетта от избытка чувств не смогла ничего сказать – только отчаянно закивала головой.

Юноша помог ей встать и довел до душевой кабины. Пока Джер проверял, все ли нормально функционирует, Николетта сбросила с себя ставшие ненужными одеяла.

– Ты справишься сама с душем? – спросил Джер с явным намеком.

Николетта оттаяла уже настолько, что сумела ехидно ответить:

– Мы еще не настолько поженились, чтобы вместе принимать душ!

Он усмехнулся израненным лицом:

– Если что надо – зови, я тут, недалеко.

Никогда еще в своей жизни Николетта не получала такого острого удовольствия от горячего душа.

Ее переполнял восторг, надежда и ощущение чистой кожи.

Сушилка уже работала. Девушка высушила волосы и нашла чистый комбинезон. Он был совсем тонким, но температура на корабле уже была близка к норме. Только корабельные стены оставались еще очень холодными.

Она вышла из душа и остолбенела. Пилот что-то такое сделал с кухней, отчего там появился довольно большой стол. И сейчас он был весь уставлен разными тарелками, которые пахли невероятно аппетитно.

– Вот это пир! – только и смогла сказать Николетта.

– Ты начинай есть, а я на пять минут в душ – и присоединюсь к тебе.

Она не заставила себя уговаривать – и не успел Джер скрыться за дверью ванной комнаты, как рот Николетты был набит самой вкусной в мире едой, на которую месяц назад она бы и не посмотрела.

Какие удивительные метаморфозы производят с человеком несколько дней голода и холода!

Джер вышел из душа не только чистый, но и с хорошо залеченными ранами.

– Мой медик оказался выше всяких похвал! – сказал он, быстро засовывая в рот сосиску в тесте. – Забрызгал раны чем-то вроде искусственной кожи. И сразу перестало болеть.

Через какое-то время они отвалились от стола, набитые до отказа.

– Как хорошо! – сказала Николетта. – Свет, тепло, душ, еда. В жизни не получала столько подарков сразу. Теперь давай поженимся.

– Прямо сейчас? – вздрогнул Джер и выронил кусок печенья из ужина номер три.

– Конечно. Сегодня ты – мой самый главный подарок, который мне еще предстоит распаковать.

Она решительно двинулась к Джеру и толкнула его на раскрытую кровать.

Он упал навзничь, смотря круглыми глазами на Николетту, которая нависла над ним с самыми откровенными намерениями.

– Как мне страшно! – искренне сказал Джер.

– Не бойся, малыш, я с тобой! – промурлыкала Николетта, выпуская остро заточенные когти.

– Это меня больше всего и пугает! – вздрогнул юноша.

Но было уже поздно бояться.

Утром Джер проснулся как от толчка. Хотя в каюте было тепло и уютно, у юноши сложилось отчетливое ощущение, что он очнулся после длинного кошмарного сна, полного холода и усталости. В следующее мгновение он вспомнил, что этот кошмарный сон был явью последних дней. И что ему удалось запустить реактор и двигатель. И что они с Николеттой поженились.

«Ну это точно сон!» – подумал Джер, но повернул голову и увидел рядом на подушке пепельно-русые волосы Николетты. Тут он вспомнил все – и его подхватила такая волна счастья, какого он никогда еще не испытывал. Он впервые в жизни был не один, рядом была любимая девушка – самая красивая и умная в мире, как уверенно полагал Джер (и можно ли не верить влюбленному человеку?).