Книга Дальневосточная опора прочная… - Андрей Саликов

– М-да, явно не от сохи, – вырвалось у меня. – Чёрт, это уже не «мясо», а регуляры.

– Да уж, – скрипнул зубами Самойлов.

Понять его было можно: вместо толпы, не знающей строя, на нас вышла вполне боеспособная и обученная пехота.

– Слушайте сюда: головной дозор валим из автоматов мы, Саша, на тебе арьергард, Антип, на тебе «ядро». Сигнал к открытию огня – мои выстрелы. Всё ясно?

– Да, – вразнобой ответили мне.

Подпустив в упор тройку китайцев, я аккуратно потянул за спусковой крючок. Автомат привычно уже толкнул в плечо, и пара белокитайцев свалилась, словно куклы. Краем глаза заметил, как третий будто наткнулся на невидимую стену и тоже кулем упал на землю. Больше мне стрелять не пришлось, поскольку из своего автомата достать мелькавших впереди китайцев мог только случайно, а тратить патроны – ну на фиг, не так их и много.

Иван с пулемётчиком азартно поливали основную группу. На глазок, семерых они приложили наглухо, оставшаяся семёрка пыталась отстреливаться, но это был дохлый номер. Антип истратил не больше половины «сотки», а значит, они с Ваней додавят уцелевших. Тут наконец показал своё мастерство и проводник, неторопливо перестреляв арьергард, а после принялся помогать нашей основной ударной силе.

– Интересное кино… – В бинокль мне удалось засечь ещё один отряд противника, вернее, наблюдателей.

Они расположились на высотке метрах в восьмистах. Судьбу своих солдат китайский офицер понял, услышав пулемётные очереди. Но вновь посылать разведку больше не решился.

– Командир, я так понимаю, начинаем окапываться? – посмотрев на смёрзшуюся землю, уточнил Самойлов. – Технику зарываем и гнёзда делаем?

– Нет, – оборвал я его порыв устроить здесь крепость. – Саш, ты как по-китайски? Нам бы поспрошать тех, кто ещё жив. А то не нравится мне это. Почитай, мы три десятка положили, а впереди ещё сидят.

– Могу, – односложно ответил бурят.

– Тогда сделаем так. Антип, вот тебе бинокль. Смотришь внимательно вокруг. Если увидишь, что нас пытаются обойти, пальни в воздух, – проинструктировал я пулемётчика. – А мы пока быстро пробежимся. Вопросы?

Самойлов вздохнул, но пререкаться не стал.

– А пожевать? – с надеждой посмотрел он на меня.

– Дело сделаем, тогда и перекусим.

Хоть и потеплело, но мороз потихоньку заползал под одежду. И самое лучшее решение этой проблемы – горячее и чай. А насчёт пары уцелевших, но раненых китайцев… Они не стали играть в партизан и вполне бодро залопотали. Судя по нахмуренному лицу проводника, новости плохие.

– Нехорошо, – флегматично произнёс Сашка. – Они говорят, что их много, и нас сметут, как ветер сметает листья.

– А конкретно, сколько этого ветра, не сказали? – не обратил я внимания на поэтическое сравнение.

– Что-то около тысячи, – пожал он в ответ плечами, мол, за что купил, за то и продаю.

– Ясно. – Расклад мне представлялся весьма хреновым. Пусть два батальона с пулемётами, а главное, с лёгкими орудиями и бомбомётами по нам пройдут, не особо напрягаясь. И плевать они хотели на броневик. Пехотой задавят, пулемётчики не дадут высунуться Серову… Короче, нечего здесь изображать трёхсот спартанцев. – Собираем оружие, боеприпасы и отходим на соединение с основными силами.

Переглянувшись, Василий и Сашка промолчали, однако мне показалось, вздохнули с облегчением…

– …Значица, пожаловали… – Комбат 104-го полка как-то тяжко вздохнул и отрешённо посмотрел вдаль. Мне от такого поворота стало вообще тоскливо. Уж лучше обматерил бы, пригрозил всякими карами. Так нет. Он словно ждал этого. И дождался. – Понимаешь?

– Да. – Отвернувшись от него, я посмотрел на позиции батальона, отлично выделяющиеся на фоне снега. Хотелось выть, изрыгать самые чёрные слова, какие только знал. – Одного не пойму, почему опять решили, что китайцев можно шапками закидать? Неужели японцев мало?

– А это не потому, – спокойно отозвался Кузнецов. – Думаешь, дурь начальственная? А нету её. Начальство очень даже умное. Вот хотело оно меня сожрать, да не получалось. А так, – усмехнулся он такой жуткой улыбкой, от которой меня буквально прознобило, – у меня теперь два пути. Первый – погибнуть, второй – так как я не выполнил приказ, идти под трибунал. Ну а там – как повернётся, но хорошего не жду.

– А мы каким боком? – выпалил мучивший меня вопрос. Пока мы на КП одни, нужно пользоваться случаем и прояснить ситуацию.

– А это не тебя, – махнул он рукой, – это твоих командиров замарать хотят. А ты так, под руку попался, не повезло тебе, парень.

– Ясно, – прошипел я. Спрашивать, кто и как, не стоит. И так узнал куда больше, чем должен знать. – Ничего, это мы ещё посмотрим, кто на чьих похоронах три гармони порвёт.

– Это хорошо, что ты скулить не начал, – одобрительно произнёс Кузнецов. – Ты вот что, послушай старого вояку: на рожон не лезь.

– Хм, – кашлянул я, но взгляд битого жизнью и начальством командира заморозил весь мой пыл.

– Вон там, – указал он рукой на площадку у дороги, – наверняка поставят пушки.

– Это же не бригада и не полк, – возразил я ему. – «Гочкинсы» да остальная траншейная мелкота.

– А если нет? Пара «мотовок» – и что будешь делать?

– Вот здесь маневрировать, по пехоте шрапнелью и осколочными работать, а если очень прижмёт, то и пулемёт в дело пойдёт.

– Молодец, соображаешь, – похвалил он. – Одно прошу: мало ли что, не суйся на дорогу. Пусть их пушкари и полные балбесы, но и ты не танк. На «пятке» не крутанёшься. Не старайся подавить орудия. Бей пехоту. Это тебе мой наказ. Понял?

– Так точно, – ответил я на автомате.

– Вот и славно. Иди готовь позиции…

Пока пулемётчики пытались устроить хоть какие-то укрепления в замёрзшей земле, я с Серовым выбрал позицию для броневика.

– Товарищ командир, тут не меньше километра, – педантично напомнил наводчик, – без пристрелки не обойтись.

– Пулемётом сможешь? – без всякой надежды уточнил я.

Пристреливаться, значит, указать китайцам, где не следует ходить.

– Попробую, но гарантий никаких. У нас ведь не «мотовка», – развёл руками Петрович. – В конце концов кого-нибудь шрапнелью да зацепим.

– Радист!

Голова Филькова показалась из-за борта.

– Вызывай командира.

– Понял, тащ комот, – ответил он, хотя мы оба отлично понимали, что шансов практически нет. Но всё равно попытаться было необходимо. А вдруг? Удача улыбается смелым и дерзким.

Пока я обустраивался, рота под командованием Ермолова с частями 107-го полка атаковала сопку № 9, на которой засело не менее двух рот китайцев. Прибытие мотопехоты и броневиков вновь (а главное быстро) переломило ситуацию, и спустя час сопка была взята. Китайские части начали было поспешный отход, постепенно перераставший в бегство, но были перехвачены. Рота Ермолова обогнала их, и мотопехота, установив четыре ручника, буквально порезала огнём отступавших. После подъехали броневики, за которыми шли стрелки, собирающие урожай пленных. Многие просто залегли и теперь усердно тянули вверх руки, всем своим видом демонстрируя миролюбие. К этому времени к месту боя подошла отставшая часть полка, увы, но танки вновь подчеркнули разность скоростей. Перегруппировавшись, Сергачёв перенацелил танки и артиллерию в помощь 108-му полку. И после, продолжая двигаться в общем направлении на Чжалайнор, взяли сопки Жаба и Кольцо. Путь для пехоты был открыт, и 108-й полк форсированным маршем двинулся на соединение с 35-й кавбригадой. Кольцо окружения вокруг китайских частей сомкнулось в шестнадцать часов…