Книга Сквозь века - Ксения Мирошник

Пообедав вместе с девочками, я ушла в комнату и переоделась, сожалея о прекрасной ванной в Олридж-холле. Странно, но я уже скучала по этому просторному дому, его запахам, его обитателям, его непередаваемо-чарующей атмосфере. Приведя себя в порядок, вышла из комнаты и направилась в гостиную, чтобы выпить чаю с Фредди, прежде чем посетить практические занятия, дождаться хозяйку пансиона и поговорить о новостях.

Спустившись вниз, я оказалась в узком коридоре. Сделала пару шагов и услышала странный звук. Сердце тревожно забилось. Остановилась, прислушалась. Из стены медленно показалась кучерявая шевелюра. Я присмотрелась, узнавая одно из привидений этого дома.

— Так и с ума сойти можно, — пробормотала я себе под нос. — В собственном доме буду искать опасность. От каждого звука шарахаться.

Привидение давно почившей женщины посмотрело на меня странно. Открыло рот, будто кричало во все горло, но звуков, как и положено, я не услышала. Повеяло холодом и пустотой. Я поежилась и обняла себя руками, делая новый шаг. И снова этот звук. Я решила просто покинуть коридор как можно скорее, но не успела. Когда проходила мимо приоткрытой двери, газовые лампы замигали, а потом и вовсе погасли. Я вздрогнула от испуга и, как только собралась прибавить шаг, почувствовала, что уже не одна. Прежде чем разобралась, меня резко втолкнули в комнату и захлопнули дверь. Я вскрикнула от неожиданности, а потом услышала все тот же звук. Обернулась. Позади меня зияла дыра в пространстве. Портал. Словно почуяв мое присутствие, он шевельнулся, расширяясь, а потом поглотил меня.

Немного придя в себя от ужаса, приоткрыла глаза и не удержалась от удивленного возгласа. Я оказалась в той самой башне, с которой началась череда странностей в моей жизни. Посреди продуваемого ветрами зала все также стоял котел. Светло-желтый кирпич сейчас казался серым от влаги и вообще складывалось впечатление, что башня первого магистиума заброшена и позабыта.

— Вы уже бывали здесь, мисс Хоггарт, — послышался голос за спиной, и я вздрогнула от неожиданности. — Правда, не одна, и видели то, что вам видеть не полагалось.

Голос не казался знакомым, а обернуться и взглянуть в лицо говорившего я не решалась. Понимала, что трусить не время, но на словах быть храбрым легко, а столкнуться лицом к лицу с кем-то настолько сильным и безжалостным на деле оказывается очень страшно. Добавили ужаса воспоминания о ювелире и профессоре.

— Прошу прощения, мисс Хоггарт, — продолжил он, — вы ведь так сейчас называете себя?

Я снова вздрогнула, только на этот раз по спине поползли леденящие душу мурашки. Этот человек знал меня прежнюю? Теперь ничто не могло меня остановить, я резко обернулась. Передо мной стояла все та же фигура в плаще и маске. Не знаю даже, какое чувство преобладало во мне: разочарование или облегчение.

— Что вы знаете обо мне? — дрожащими от волнения губами произнесла я.

— Немного на самом деле, — ответил маг, и мне показалось, он усмехнулся. — Но даже те крупицы, что мне известны, не достигнут ваших ушей. Вы должны узнать о своем прошлом сами.

— Что это значит?

— Лишь то, что я сказал. Вы должны выяснить сами, кто вы и откуда.

— Тогда кто вы и чего хотите от меня?

Как бы мне ни хотелось вытрясти из него все, что он знает, я понимала — мне это не под силу, поэтому хоть и с трудом, но подавила горечь.

— Мое истинное имя вам знать необязательно, оно ничего вам не даст, а вот в тесном кругу… мм… самых близких меня называют Лютером. — Маг говорил медленно, можно даже сказать, лениво, а я наблюдала за тем, как он бродит вокруг котла. — Отвечая на ваш второй вопрос, скажу: у вас есть то, что принадлежит мне.

— Кулон с сапфиром, — выговорила я.

— Именно. — В голосе Лютера послышалась угроза, которая вызвала мороз по коже. Я обняла себя руками. — И вы отдадите его мне!

— Ради него вы убили ювелира и несчастного профессора!

— Согласитесь, мисс Хоггарт, брать чужое нехорошо, — с нажимом на последнее слово сказал он. — Вы, как никто другой, понимаете, что у подобных вещиц есть настоящие хозяева, для которых они и создавались! Вы ведь уже выяснили, что магию заточил туда Томас Марлоу.

Это не было вопросом. Лютер уже знал обо всем, что мне известно. Это пугало до дрожи, до безумия, до смерти. Маг не ждал ответа, казалось, просто разглядывал меня, изучал.

— Не мне вам объяснять, что кулон с заключенной в нем магией опасен для того, кому не принадлежит, поэтому должен вернуться к хозяину.

— Мне понятно ваше желание вновь обладать кулоном. — Я не стала говорить, что мы уже знаем, какая магия в нем таится. Почему-то решила об этом умолчать. — Но мне непонятно, зачем он вам? Ведь магию высвободить вы не сможете. Только Томас Марлоу обладал такой властью.

— О! — Маг развел руками, и мне показалось, там за маской пряталась хищная улыбка. — Пусть вас это не заботит, милейшая мисс Хоггарт. Вы верните кулон, остальное — моя проблема.

Внутри у меня все похолодело, стоило только представить, что этот монстр каким-то образом вернет себе утраченную ранее силу. Он и сейчас колоссально силен, что будет потом? Сердце тревожно заныло, предчувствуя недоброе. Как я могу отдать ему кулон? Я и раньше говорила, что его нужно уничтожить.

— Не могу, — еле слышно, неуверенно ответила я, чувствуя, как от страха подкашиваются ноги.

— Простите, что? — переспросил маг, медленно приближаясь.

— Я не могу отдать вам кулон, его у меня нет.

— Не играйте со мной, мисс Хоггарт, это опасно! — Лютер буквально всем своим видом демонстрировал угрозу.

По сути, я и не лгала, ведь сапфир находится под присмотром миссис Баррингтон, а она точно его не отдаст. Хозяйка пансиона жизнь свою положит, но такую мощь темному колдуну не вернет.

Мне вдруг в голову пришла мысль, чудовищно глупая, наверное, и несвоевременная, но ведь мысли свои контролировать мы не в состоянии, верно? Я подумала о том, зачем живу на этом свете? Почему мне выпала доля бессмертия? Нет, я, конечно, не бессмертна в привычном понимании, но тело мое не стареет, никак не меняется, и это было бы прекрасно, если бы не было так чудовищно. Почему я пролежала под толщей льда сотню лет и проснулась живой? Почему именно сейчас? А если я сейчас умру прямо здесь? Лютер не оставит меня в живых, если я не дам ему то, что он просит. Достаточно ли я прожила? Вышел ли мой срок? Подобные мысли уже приходили в голову, и порой я не чувствовала абсолютно ничего, думая о смерти. Но теперь все изменилось. Сердце дрогнуло, когда перед глазами возник образ прекрасного мужчины, что занимал мои мысли почти постоянно. Ласковая улыбка, добрые глаза и чарующий голос, от которых сбивалось дыхание и пела душа. Кровь прилила к щекам, когда подумала о его губах и о своем желании узнать их вкус.

Я тряхнула головой и подняла глаза на безликую маску Лютера. Тот факт, что невозможно было увидеть его лица, и пугал, и радовал.