Книга Погоня - Ната Радуга

- Тшшш, это всего лишь я – Рома, твой несносный мент, - улыбаюсь вымученно. – Мы приехали на место, пойдём в дом? – он еле заметно кивает и мы выходим из фургона.

Мы зашли в дом, Марат посмотрел по сторонам, а я на него. Отросшие грязные волосы были взъерошены и торчали в разные стороны, густая борода скрывала половину его лица, бледная кожа, грязные руки. Чёрт! У меня руки зачесались сорвать с него эту оранжевую робу и сжечь её к хренам собачьим. Из кухни доносились голоса ребят, которые, видимо, решили не тревожить нас и скрылись там все вместе.

- Может….

- Хочу помыться, - прервал он меня.

- Конечно, идём, я покажу, - я направился в сторону ванной комнаты, слыша шаги за спиной. – Вот, - открыл дверь и зашёл внутрь. – Там чистые полотенца, тут зубная щётка, бритва и так далее. Я принесу одежду, - вышел и пошёл в одну из комнат, где была моя сумка.

Нашёл среди вещей, приготовленных заранее, специально для него, тёмно-серый спортивный костюм и бельё. Быстрым шагом вернулся в ванную комнату и застыл в проёме. Кулаки сами собой сжались до хруста костяшек, зубы заскрипели от злости, а кровь в венах забурлила. На данный момент, мне хотелось выбить все зубы, сломать руки и ноги, вырвать глотку тому, кто посмел оставить эти следы на теле Марата.

Казалось бы, голое тело любимого человека, после такого долгого задержания, должно вызвать совсем другие чувства. Но нет, я смотрел на него не так.

Шрам на боку, явно от самодельного тупого ножа, размером с ладонь, под рёбрами по меньше…на пятом шраме перестал осматривать его тело и перевёл взгляд на его лицо.

Он наблюдал за моей реакцией, встретившись с моими глазами, в которых плясалась дикая ярость на тех, кто это сделал, на Беннета, на себя, за то, что не уберёг. Он развернулся и подошёл к зеркалу. Я оставил одежду на тумбе рядом с белой раковиной и собрался уйти, но его голос остановил меня у двери.

- Поможешь? – развернулся и я увидел бритву в его руках.

- Конечно, - не понимал почему, между нами, это напряжение, но решил, что пусть он придёт в себя. Само собой всё наладится.

- Давай начнём с головы, - предложил я, достав из шкафа на стене машинку для стрижки.

Марат легонько кивнул и присел на край ванны. Я включил воду, чтобы ванная набиралась, пока мы приведём его в порядок. Тёмные волосы падали на кафельный пол, и ко мне медленно возвращался мой Марат. Быстро справившись с головой, я взялся за бороду. Пар от горячей воды наполнил ванную комнату и запахло свежестью от геля для душа, что я вылил в воду.

- Готово, - сказал я и выключил машинку.

Марат кивнул в знак благодарности и шагнув через бортик, опустился в горячую воду. Я переминался с ноги на ногу, не зная, как поступить.

- Останься со мной…пожалуйста, - я пару секунд стоял неподвижно, потом улыбнулся и сделал шаг в его сторону. – Залезь, - я в секунду избавился от одежды и последовал за ним.

Марат развернулся спиной и лёг на мою грудь, где бешено стучало моё сердце от его близости, от прикосновения: тело к телу. Вдруг стало так спокойно, так хорошо, чувство полноценности накрыло меня с головой. Умиротворение наполнило каждую клетку моего тела.

Я обвёл руками его грудь и коснулся губами макушки его головы. Сжал в своих объятиях так сильно, что хрустнули кости. Хотелось расцеловать каждый миллиметр его тела, чувствовать его ещё ближе. Мне кажется, что даже если съем его, мне всё равно будет его мало.

- Спасибо, - хриплым голосом разорвал он тишину.

- Тебе спасибо, что выжил, что дождался и верил в меня, - на выдохе сказал я.

- Я верил, потом…- он замолчал и перестал дышать.

- Что потом? – аккуратно и тихо спросил я.

- Мне передали письмо, где ты написал…

- Я ничего не писал.

- Я уже понял, ещё тогда, после ранений, - тут его голос дрогнул и я сжал его, буквально вдавливая в своё тело.

- Всё закончилось, больше нас никто не тронет.

- Откуда шрам? – спросил он серьёзным голосом.

А я наделся, что не успел заметить.

- Упал.

- На пулю, - он кивнул и хмыкнул.

Я почувствовал, как напряжение спадает, уступая место лёгкости и непринуждённости.

- Главное, что мы живы, остальное уже не важно.

Марат развернулся в моих объятиях, встал так близко к моему лицу, что я чувствовал его дыхание. Он поднял руку и прошёлся ею по моему лицу, по телу пробежались мурашки, несмотря на горячую воду.

Дыхание сбилось у обоих, взгляд перемещался с его глаз на губы и наоборот. Первым не выдержал я- впился в его губы и застонал от удовольствия.

65

Рома

Марат опустил руки на мои плечи, встал ближе, а я обнял его за талию и заставил оседлать меня, благо просторная ванна позволяла. Прижал его тело к себе, чтобы чувствовать максимальную близость, жар его кожи, бьющееся сердце.

Проник языком в рот, мечтая поглотить его всего, чтобы был всегда рядом. Медленно гладил его спину, спуская руки ниже, к заветной заднице. Сжал ягодицы и Марат застонал мне в губы, отстранился, посмотрел на меня с сожалением. Мне вдруг в голову закрался вопрос: его кто-то трогал, пока он был в тюрьме?

Знаю я, как там дела с этим.

Лицо нахмурилось, брови сдвинулись к переносице, зубы сжались. Резкая перемена моего настроения не укрылась от Марата.

- В чём дело? – спросил он настороженным голосом.

И как мне, блять, спросить об этом? Язык не поворачивается. А если скажет- да? Я взорвусь нахрен от злости. Вернусь туда и брошу бомбу в развалины, чтобы всё в пыль превратилось к чертям собачьим. А ещё лучше- перестрелять выживших, не разбираясь, кто и к чему приложил руку.

- Курков, - своим голосом, тем, что принадлежит Дёмину Марату. Моему, блять, Марату. – В чём дело? – с нажимом повторил он вопрос. – Говори и давай вернёмся к тому, с чего начали, - уже спокойнее.

- Хорошо, - прокашлялся, опустил взгляд. – Тебя там…ну…, - блядство, мямлю, как школьник.

- Нет, - рассмеялся, опрокинув голову назад. – Не волнуйся, в таком ключе никто не трогал. Моя задница только твоя, - я рыкнул и сжав его ягодицы, заставив его тереться своим членом о мой.

Марат со свистом вздохнул и перестал веселиться, стоящие колом члены были готовы взорваться от напряжения.

- Трахни меня так, как только ты умеешь, - его слова воздействовали на меня, как красная тряпка на быка.

Впился в его губы собственническим поцелуем, провёл пальцем по входу в любимую задницу, проник пальцем и Марат прикусил мой язык. Он продолжал елозить на мне, сам насаживаясь на мой палец, члены тёрлись друг о друга.

- Если я сейчас, - отлип я от его губ, - Не окажусь в тебе, кончу себе на живот, - трудно дыша, проговорил я.