Книга Подонок - Анна Веммер

– Нельзя же в самолете… – выдыхает девушка, а сама подается мне навстречу, уже готовая ко всему.

– И кто мне запретит? Ты?

– Не-е-ет. Не я.

Мне кажется, мы так давно вместе, что я способен оставаться бесстрастным, но даже такие мелочи, как сбившееся дыхание, заставляют все внутри сладко сжиматься. Мы расстались меньше суток назад, а ощущение, что прошли годы. Я восстанавливаю в памяти ощущение мягких волос в руке, запаха. Мне хочется прижать ее к себе и не отпускать, спрятать от всего мира и сказать, как я ненавижу себя за то, что ей пришлось сделать. Но было бы жестоко напомнить ей об отце в такой момент.

Стягиваю с нее плед, проводя ладонями по худеньким плечам, рисую контуры груди, задевая кончиками пальцев напрягшиеся соски. Из груди Лианы вырывается короткий полустон-полувсхлип, она склоняется, чтобы прижаться губами к моей шее, невольно оказываясь ближе.

Ее нетерпеливые пальчики умело и быстро расстегивают пуговицы на моей рубашке, пробираются под ткань. От прикосновения по телу разливается приятное тепло. Я ей одержим, я хочу ее, хотя и не должен. Но то, что действительно кружит голову: Лиана теперь моя. Моя по-настоящему, носит мою фамилию в новых документах, дрожит в моих руках. Власть над ней пьянит, а доверие, которое плещется в ее глазах, выворачивает душу наизнанку.

– Я понятия не имею, – отрываюсь от ее губ, – где у Крестовского в самолете презервативы.

Подумав, добавляю:

– И есть ли они у него вообще, учитывая количество детей в их доме.

– Плевать, – хихикает Лиана.

Я нахожу ее губы, ловлю дыхание, перебираю светлые кудри. Самолет потряхивает, и Лиана в моих объятиях напрягается, но я отвлекаю ее неторопливой лаской.

– Скоро окажемся на море. Будем заниматься любовью на пляже, пить вино у моря, есть мороженое на крыше отеля. А потом улетим в Прагу. У меня там квартира с видом на Неруды. Нельзя ни пол сменить, ни крышу починить, зато самый центр. И, если встать в пять утра, можно застать пустые улочки. Взять красный зонтик и устроить фотосессию. Или целоваться на Карловом мосту. Пить кофе на Староместской площади. Бродить с тобой по магазинам. Хочешь со мной в Прагу?

– Хочу с тобой куда угодно.

Она вскрикивает и выгибается, когда я проникаю в нее. Приходится держать Лиану на весу, сидение слишком маленькое, чтобы уместить нас обоих. Она восхитительно горячая и узкая. В ушах шумит от наслаждения.

“Я тебя люблю”, – чуть не срывается с губ.

Потом я вспоминаю слова Лианы. За месяц полюбить невозможно. Но мне хочется однажды доказать, что она не права.

По дороге к отелу, в машине, Лиана снова засыпает. Отчасти мне жаль, что она пропускает виды, открывающиеся из окна машины. Зато я могу любоваться спящей девушкой все время, что молчаливый водитель везет нас к теплому морю. Я не бужу ее даже когда мы останавливаемся. Отдаю водителю десять баксов, чтобы унес чемоданы на ресепшен, а сам поднимаю Лиану на руки и бреду к пляжу.

– М-м-м, – стонет она сонно, устраиваясь у меня на груди поудобнее.

От моря пахнет свежестью и сказкой. С мягким расслабляющим рокотом слабые волны набегают на песок.

Я осторожно ставлю Лиану на ноги, позволяя прислониться спиной к моей груди. Она вздрагивает, когда прохладная вода касается ног. Над нами – бесконечная россыпь звезд.

– Знакомься, Лиана. Это море. Теплое море, – улыбаюсь я. – Море, это моя Лиана.

– Твоя? – поднимает голову.

Сонные глазки смотрят с надеждой.

– Моя, – подтверждаю я. – Я же тебя похитил.

Лиана закрывает глаза и снова кладет голову мне на плечо. Мы на краю Земли. Если закрыть глаза и вслушаться в мелодичный звон россыпи звезд, можно представить, что кроме нас здесь никого нет и что весь мир принадлежит нам с Лианой.

– Забери меня! Забери с собой! Я хочу с тобой!

– Я подумаю. Но придется подрасти.

Спустя десять лет я понял, за что мироздание послало мне маленькую девочку, разрушившую привычный мир. Просто я был ей нужен.

***

Год спустя

И где лето, обещанное синоптиками? Мы всю весну слушали о том, каким жарким и аномальным будет новый сезон, а что получили? Льет уже второй день, и я прыгаю по немногочисленным островкам суши, пытаясь допрыгать до крыльца. В такие моменты я часто вспоминаю Прагу с ее узкими мощеными улочками. Или Доминикану, с удивительной природой и белоснежным песком. Пляжи этого райского местечка словно сошли с рекламных буклетов. Я так и не решила, какая из стран мне понравилась больше, я каждую вспоминаю с нежностью.

В Доминикане было безумно приятно валяться на пляже с книгой и часами бродить вдоль берега. А в Праге гулять по мостам, слушать рассказы о местных легендах, открывать новые уголки и наблюдать, как Андрей фотографирует. Прикладывать все силы, чтобы не мешать ему.

Андрей обещал, что в Прагу мы еще вернемся. Но, раз уж обвинения были сняты, захотел встретиться с друзьями. А я, скрепя сердце, решилась на отчаянный шаг. И теперь спать не могла, до дрожи боясь реакции Андрея.

Звонит телефон. Интуиция шевелится внутри нехорошей тревогой. Это не Андрей, у его звонка другое настроение. Номер мне не знаком, но надежды на то, что это лишь спам, рассыпаются в пух и прах.

– Алло, – говорю я. – Слушаю.

– Это Лиана? Репетитор?

– Да. Кто это?

– Меня зовут Надежда. Я – мать Мити. И я хочу с вами поговорить.

Мне кажется, что внутренности скручиваются в тугой узел, а съеденный час назад завтрак просится наружу. Даже в страшном сне я не могла себе представить этот звонок, но сейчас действительно слышу голос из прошлого. Единственная моя встреча с Надеждой Тихомировой оставила в душе глубокий след. А для нее?

– Слушаю вас.

– Что вы наговорили моему сыну?

– Надежда… дело в том, что…

– Я еще раз спрашиваю: что вы наговорили Мите? Кто вы вообще такая?! Как вы смеете лезть в мою семью?!

– Я всего лишь рассказала Мите, что его отец хочет встретиться. Он достаточно взрослый…

– Какое право вы имели?! – из телефона слышится полный ненависти голос. – Это не ваше дело! Кто вы, черт побери, такая?

– Невеста Андрея. И…

– Я не желаю ничего слышать об этом человеке! И не смейте больше приближаться к моему сыну, вам ясно?!

– Надежда, послушайте, давайте встретимся и все обсудим…

– Я ни с кем не желаю встречаться. Вы забудете о моем сыне, а если еще хоть раз приблизитесь к нему, то я это так не оставлю.

– Митя имеет право знать, что его отец ищет его. Он не ребенок, а взрослый и разумный юноша.

– Зато вы, похоже, умом не блещете. Знаете что, мне плевать, кто вы такая и чего хотите, но если я узнаю, что вы говорили с моим сыном, то пожалеете. Сильно пожалеете, Лиана. Вам ясно?