Книга Взорви эти чертовы двери! И другие правила киноделов - Майкл Кейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но я начал курить сигары, решив, что те безопаснее. Много лет спустя на приеме в доме Грегори Пека в Лос-Анджелесе женщины за моим столиком вышли в туалет, и я оказался наедине с Юлом Бриннером (на приемах в Лос-Анджелесе иногда царит очень чинная атмосфера). Я закурил сигару и предложил одну Юлу, но тот отказался.
— Нет, спасибо, — тихо проговорил он. — У меня рак легких. Мне осталось жить два месяца.
Я тут же раздавил сигару в пепельнице.
— Простите, — извинился я, — я потушу.
— На мой счет можете не беспокоиться, — Юл похлопал меня по плечу, — мне уже ничего не повредит.
В тот вечер он казался здоровым и сильным, но через несколько месяцев его не стало. Я отказался от сигар примерно на год, но потом снова вернулся к своей привычке, убеждая себя тем, что Юл курил сигареты, а я — сигары, и это не так вредно. Это вторая треть истории о моем спасении.
Наконец, в 2003 году, как раз накануне своего семидесятилетия, я смотрел телевизор и курил сигару (в одиночестве в своем кабинете — мои домашние не выносили запах). На экране возник игрок в снукер Алекс Хиггинс; он говорил при помощи голосообразующего аппарата[37] и выглядел просто ужасно. Это была противотабачная социальная реклама, а у Хиггинса был рак горла. Я затушил сигару и с тех пор не курил ни разу. Спасибо, Тони, Юл и Алекс. Покойтесь с миром.
Не бойтесь неудач. Неудача — хороший учитель, а урок ее — «не повторяй этой ошибки». Я следую этой заповеди много лет и все равно терплю неудачи, но никогда — по той же причине, что и раньше. От провалов не застрахован никто. Мне приходилось ввязываться в неудачные проекты со своими лучшими друзьями и сниматься в неудачных фильмах у самых талантливых режиссеров мира. Норман Джуисон, режиссер фильмов «Скрипач на крыше», «Полуночная жара» и «Очарованные луной», пригласил меня в фильм «Приговор», действие которого разворачивается в живописном Экс-ан-Провансе, но место съемок оказалось единственным достоинством этой картины. Я снялся у Оливера Стоуна в фильме «Рука», хорроре, где убийцей стала моя отрубленная рука — и это было ужасно, хотя Стоун — режиссер таких фильмов, как «Взвод» и JFK[38]. Нора Эфрон, режиссер, сценаристка «Когда Гарри встретил Салли» и «Неспящих в Сиэтле», сняла меня в фильме «Колдунья», и почему-то тот провалился. Первым фильмом Ирвина Аллена, чрезвычайно талантливого продюсера «Приключений “Посейдона”» и «Ада в поднебесье», стал «Рой». В «Ашанти» помимо меня снялись Питер Устинов и Омар Шариф, в «Новогодней истории»[39] — Мэгги Смит, в «Человеке-загадке» — Лоуренс Оливье, в «Колдунье» — Николь Кидман. Поэтому никто не упрекал меня в том, что фильмы не взлетели. Когда я встречаю Оливера Стоуна, тот всегда говорит: «Майкл, лучший фильм с твоим участием — “Рука”!» Я получил неописуемое удовольствие от работы с этими талантливыми людьми. Были моменты, которые я ни на что не променяю. Мы все по-прежнему дружим.
Не терпит неудачи лишь тот, кто ничего не делает. Полный неудачник — тот, кто делает, ошибается и не учится на своих ошибках. Делать ошибки, но не повторять их — уже успех.
«Я знаю, что веду себя плохо. Это именно тот случай, при котором полагается вести себя плохо. Или ужасно, или отвратительно, или дурно».
Все мы иногда ведем себя непорядочно, но у звезд с этим особые сложности. По ряду причин знаменитым людям труднее оставаться порядочными, и это несмотря на то, что они у всех на виду и их поведение привлекает к себе много внимания. Сложнее, потому что звезды начинают жить в коконе своей славы и легко теряют связь с реальностью. Они становятся более требовательными, зацикленными на себе и неадекватными, и для кого-то это превращается в образ жизни.
Всем хочется знать, что собой представляют звезды на самом деле. Звезда может устроить истерику в очереди в аэропорту, а может улыбнуться маленькому мальчику, дать ему автограф и напомнить, что надо слушаться маму. Свидетели этих действий будут оценивать вас по единственному поступку и расскажут о нем всем своим друзьям. А главное, чем более успешным вы становитесь, тем больше ваше поведение влияет на настроение окружающих.
Вернитесь с небес на землю
Некоторые большие звезды теряют всякую связь с реальным миром. Фрэнк Синатра был очень щедрым человеком и состоял в тайном голливудском клубе филантропов — коллективе больших звезд, заботившихся о менее успешных актерах, когда те достигали преклонного возраста или переживали трудные времена. Мы с Фрэнком очень дружили. Но для него существовал только один закон — установленный им самим, и он требовал, чтобы все ему подчинялись. К примеру, было у него «правило двадцати минут». Он не соглашался ужинать где-либо, если это место находилось дальше, чем в двадцати минутах от его дома в Беверли-Хиллз. Если его приглашали на ужин и за двадцать минут он не успевал доехать до места, он приказывал водителю разворачиваться и ехать домой. «Двадцать минут вышло, — говорил он. — Слишком далеко. Возвращаемся». При этом он спокойно мог слетать на ужин из Лондона в Париж.
Вокруг него всегда суетились люди, пытаясь ему угодить. Помню, кто-то из его антуража заговорщически шепнул мне:
— Фрэнк сегодня в отличном настроении.
Я же ответил, не понижая голос:
— А я? Почему вы не интересуетесь, в каком я настроении?
Он взглянул на меня как на ненормального.
— А какая разница? Никому нет дела, как вы себя чувствуете.
Я знал звезд, которые требовали пригнать им частный самолет, купить наркотики, полностью переделать интерьер гримвагена. И это далеко не все их причуды.
Мне повезло. Моя семья не дала мне зазвездиться. Моя мама любит меня осадить: она может сказать, что Лос-Анджелес ей надоел и она хочет вернуться в Лондон, потому что соскучилась по любимому сериалу, который показывают только по британскому ТВ. Моя жена в ответ на просьбу сделать чай обычно отвечает: «Хочешь чаю? Вон чайник». Они напоминают мне о том, что, сколько бы восторгов и обожания ни выдавали мне в мире кино, дома я просто Майкл. Не звезда, не бог, не человек, чья работа труднее и важнее.
Еще один верный способ вернуться с небес на землю — таксисты. Мне иногда кажется, что Шакира специально приплачивает таксистам, чтобы те не позволяли мне задаваться. На днях я сел в такси, и водитель — на вид ему было около пятидесяти — взглянул в зеркало заднего вида и сказал:
— Вы были любимым актером моего дедушки. Он смотрел все ваши фильмы. — Он помолчал немного. — Он недавно умер.
