Книга Противостояние - Мария Коваленко

- Катерина явно не из вашей своры! Такая утонченная, холеная. Порода! Это сразу видно! - восторженно, словно не она недавно обозвала Катю «суповым набором», добавила мадам.

Воинов предпочел оставить эту реплику без комментариев.

- Они хорошо смотрятся, и дети у них будут красивые!

- Кто?.. - от последней фразы собеседницы коньяк в Романе попросился на выход.

- Дети, говорю, у них будут очень красивые. Ангелочки получатся.

Задрав голову вверх, Воинов шумно продышался, а потом все же не выдержал. Тяжеленный, весом с тещу Ломоносова, нимб вдруг стал слишком большим для отважного военкора.

- Черт, - шикнул он. - Это уже слишком.

Роман резко поднялся с места.

- Ромочка, ты уходишь? - догадавшись, что собутыльник планирует побег, всполошилась Варвара Павловна.

- Мадам, - Воинов расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, - как вы только что заметили, у моей дамы есть потрясающий шанс заделать себе ребенка от другого.

- Дети - цветы жизни, - мгновенно пришел ответ.

- Возможно, я эгоист, но что-то эта перспектива совсем не прельщает. И благословлять этих двоих я пока не намерен.

- Да? Так неожиданно… - мадам изобразила на лице вселенскую печаль.

- Прошу меня извинить, - раскланялся Воинов.

- Конечно-конечно, - собеседница пожала плечами. – Не смею тебя задерживать.

- Спасибо.

- Но, если что, – задумчиво, - помнится, возле запасной лестницы есть укромный уголок. Туда, кто не знает, случайно не попадет, а персоналу уединяться некогда.

Роман чуть не споткнулся на ровном месте, услышав такое напутствие.

- Варвара Пална? - он обернулся, не веря своим ушам.

- Да иди уже! - сухонькая морщинистая ладонь звонко ударила по столу. - Утомил ты меня. Сил нет даже юбиляра поздравить. Прочь с глаз!

***

Насколько уютной и приватной являлась коморка возле запасной лестницы, Воинов узнал уже через несколько секунд. И узнал не только он один.

- Рома, что ты творишь? – обалдевшая о того, что ее как предмет мебели умыкнули из зала, Катя наконец позволила себе громко возмутиться.

- Это, конечно, не мужской туалет, как ты привыкла…

Роман прижал ее к стене и обхватил ладонями за спину. Сквозь тонкую ткань платья чувствовались каждый изгиб, каждая косточка. От хорошо знакомого аромата тело вмиг повело. Даже планы на убийство обозревателя забылись. До одури захотелось зарыться носом в ложбинку груди, подтянуть вверх подол узкого платья, обвить бедра стройными женскими ножками…

- Здесь даже двери нет, - Катя будто подслушала его мысли.

- Это даже не “Градус Баллинга”. - Мужские губы прижались к пульсирующей жилке на шее и медленно заскользили вверх-вниз вдоль нее.

Катя не сопротивлялась. Радостно откликаясь, забросила Роману руки на плечи и выгнулась дугой.

- Такая нежная кожа, - он зубами провел вдоль ключицы. – Мм…

- Ты собираешься меня пометить? - дрогнувшим голосом спросила Катя.

- Именно, - солгал Роман. В голове у него и мысли не было уродовать нежную кожу засосом, но вопрос был задан таким тоном, что вмиг захотелось оставить отметину. Много отметин, и не только на шее.

- Рома, ты неандерталец! - Виноградова обхватила руками его голову и заставила опуститься ниже, к груди.

- Если ты сейчас же не расстегнешь платье, я буду еще и варваром, - его взгляд красноречиво указал на шеренгу маленьких пуговиц, что спускалась от горловины платья к талии.

- Ты с ума сошел?

- А ты еще нет?

- Черт, Воинов… – со стоном.

Желание ощутить его губы на своей груди оказалось сильнее призывов разума. Оно было настолько сильным, что пальцы ни разу не запутались в маленьких неудобных петлях. Понадобилось несколько секунд, чтобы расстегнуть весь ряд, застегивать который приходилось минутами.

- Так лучше? – обнажая черное кружевное белье, Катя развела в стороны воротник.

Вместо слов Воинов занялся делом. Ладони легли на мягкие полушария, жадно стиснули, а язык прошелся по нежной ареоле соска сквозь тонкую ткань.

- Рома, это тебя так обозреватель светской хроники возбудил?

- Что? - он отвлекся от своего занятия и с недоумением воззрился на любовницу.

- Ничего, - с вызовом.

- Ничего значит? - мужские пальцы, легко, не касаясь кожи, прошлись по пуговицам на платье.

Катя не дернулась. Так и стояла, расстегнутая до пояса, наблюдая за пляской чертей в глазах Романа.

- Так ты специально с ним заигрывала? - Воинов нахмурил брови. - Меня дразнила?

Виноградова кокетливо закусила губу.

- Твою… – с едва слышными проклятиями Роман ткнулся головой в стену за Катиным плечом. – Я тебя когда-нибудь отшлепаю.

- Что?

- Нет. Не когда-нибудь. Сегодня же и отшлепаю. Вот только весь этот дурдом закончится, утяну в гостевой домик подальше от остальных и займусь.

- А это обязательно? – слишком довольным для виноватой голосом спросила Катя.

- Мне обязательно! А ты девочка большая – потерпишь. 

Глава 14. Сладкое перемирие 

Коктейль «Горячая любовь»

Состав:

• Кофе – 90 мл

• Ликёр Toschi Fragol – 60 мл

• Сахар - ¼ ч.л.

• Для украшения: взбитые сливки, клубника – 1 шт.

Рецепт: налейте горячий кофе в кружку, добавьте сахар и влейте ликер. Сверху украсьте взбитыми сливками и ягодой клубники.

Ключ от гостевого домика приятно холодил Катину руку. Он был возможностью. В любой момент она могла сбежать с вечеринки в уютный гостевой домик, побаловать себя горячей ванной, забраться под одеяло… Но Виноградова не спешила. Оставаться один на один со своими мыслями все еще не хотелось. В закрытой комнате они коршунами набросились бы на нее. Без Ромы даже дома она уже давно опасалась оставаться в одиночестве. С ним - не важно, спал он, умывался, ел или просто сидел рядом, рассказывая какие-нибудь веселые байки - Катя отвлекалась от своих проблем.

Он жил настолько легко, что эта легкость невольно заражала. Мужчина, который даже к погрому в своей квартире отнесся как к мелкой неприятности, стал спасением для ее психики. Потому сейчас, без него, она не рискнула идти в домик. Лучшим выходом казалось дождаться Воинова на улице. К тому же теплый вечер и свежий воздух так и манили прогуляться. 

На крыльце не было ни души. Узкие дорожки серыми ручейками растекались от главного входа к гостевым домикам и к обрыву над рекой. За усадьбой бескрайней серой стеной высился лес. На ветру верхушки елей колыхались, словно почесывали ватное пузо небосвода, а желтый молодой месяц жмурился от удовольствия, как огромный кошачий глаз.