Книга Пепел - Федор Березин

Долго-долго он сидел на берегу, размышляя о разном.

Но вот над луной наконец рассыпалась новинка: кассетная атомная боеголовка — хитрое изобретение целеустремленной воинственной цивилизации Гаруды. Из прочного корпуса выскочили бомбы пушинки, совсем мало весящие в этом мире уменьшенной силы тяжести. Они были достаточно миниатюрны, чтобы аппаратура уничтожения землян приняла их за осколки их взорванных сестер. Но внутри себя они несли концентрированную смерть. Они срабатывали при прямом контакте, и до подрывов никто о них не ведал, а ведь это были атомные бомбы. Просто в отличие от обычных, для запала которых нужны были тонны простой взрывчатки, вгоняющие их в послекритические плотности, эти имели внутри элемент калифорний, а его прелесть для физиков, как известно, состоит в том, что критическая масса его для инициации цепной ядерной реакции составляет всего полтора грамма. И вспыхнули на Мааре микроскопические атомные пожары-мгновения, словно дьявольское чудовище заглянуло в замочную скважину нашей Вселенной из своей вселенной кошмаров, своими многочисленными глазами и порадовалось творящемуся тут катаклизму.

Применение такой новинки оказалось для землян полнейшей неожиданностью, а учитывая, что каждый микрозаряд мог выжечь излучением площадь в несколько футбольных полей, было от чего запаниковать натурам с бурным воображением.

— Что происходит? — обратился астро-адмирал Гильфердинг в аналитический отдел.

— Мы не знаем, — вяло доложил заместитель по боевой работе Гиллеспи, за последние часы он полностью растратил запас нервной энергии, и ему уже было не до эмоций.

— Взрывы происходят на поверхности луны и недалеко от нас.

— Аппаратура отражения действует автоматически по давным-давно заложенной программе: поскольку она не способна уничтожить все цели, она делает селекцию по своим критериям.

— Можно сделать доработку-уточнение, «Большой» что-то пропускает?

— Наше вмешательство только усугубит ситуацию, нельзя сделать это нахрапом, спонтанно всовывая нос, — со спокойной наглостью встрял в разговор начальник отдела анализа боя капитан-лейтенант Криспус.

— Но эти штуки взорвались совсем рядом! — возмутился начальник базы.

— Да, разброс слабых взрывов уложился в восьмисоткилометровый диаметр. Мы не знаем, что это было, судя по силе — слабые нейтронные или даже обычные заряды, но лазер работает исправно. Может, цели покрыты каким-то суперотражателем, мы того не ведаем, но сделать ничего нельзя: у нас нет еще одной линии обороны, «Большой» — последний рубеж.

В этот момент достижение милитаризма рвануло над Северной галереей. Заряд не мог проникнуть в грунт, но его мощь превышала силу удара повседневных маленьких метеоритов, хотя нацеливала микробоеголовку обычная случайность и вероятность успешного попадания равнялась числу с кучей нулей после запятой в десятичной системе счисления с арабскими цифрами. Рыхлый, намеренно спрессованный грунт испарился и отскочил, обнажая нагое величие Земли — тройной защитный кожух, сохраняющий тепло, воздух и людей. Но слишком близко был взрыв, и кожух, смятый навалившимся грунтом и температурным перепадом, лопнул, выпуская воздух, сдаваясь хаосу и преумножая царство энтропии. И сразу кавардак начался внизу, воистину это была одна из выигрышных лотерей Самму Аргедаса, и ведай он о случившемся, порадовался бы отменно: это был отсек-ответвление, в котором отсиживались пилоты, не занятые в отражении удара. И выла сирена, мало кого глуша: у многих уже лопались перепонки, потому что дыра была обширная и воздух ушел сразу, как большой мыльный пузырь перекачавшись в щель и мигом размазываясь по ландшафту. А внизу метались люди, забыв начисто инструкции и обращаясь в парализованных страхом животных, потому как, находясь в боевых машинах, они всегда готовились к худшему, а здесь, внутри Маарарской базы, считали себя у бога за пазухой. Их мифический бог предал их, а смерть явилась с кучей разнообразных инструментов, у нее в арсенале были: перепады давления в разгерметизированном помещении и внутри млекопитающих, выведенных эволюцией в Солнечной системе; мгновенный холод, сжимающий пальцы и не дающий защелкнуть крепление шлемов — такое простое действие на тренировках; и еще у нее были валящиеся на головы крепящие расстрелы и кубометры рыхлого лунного грунта, тоже падающие на макушки лавиной; у нее было все — а у них не было времени.

Краем глаза, в далекой перспективе внешнего мира, он уловил движение-плеск. В этом окружающем полутемном мире непросто было различить детали, однако само нарушение мертвой размеренности вокруг разом привлекало к себе внимание одиночки. Кьюм настороженно вгляделся в подозрительное направление. Очень скоро он заметил на поверхности воды светлую полосу, обозначающую движение некоего тела, довольно приличных размеров. Оно создавало свои собственные, расходящиеся в округе волны, струящиеся поперечно по отношению к природным. Хадас встал. На вершине обрыва он оставил мощный, хорошо подготовленный к ближнему воздушному бою аппарат, однако личного оружия у него не было. Тем не менее это движущееся чудо не очень походило на пловца, слишком плавно, без лишних всплесков и шума оно перемещалось. В его голове подпрыгивали, стремясь выделиться из общего фона, мысли-догадки, но он не мог зацепиться окончательно ни за одну из них. Это совсем не походило на плавучее техническое средство, если бы это было так, он бы бежал без оглядки, он уже знал, какую опасность представляют встречи с человеком на планете Гаруда. За последние несколько часов он участвовал в таком калейдоскопе событий и столько раз прошел по лезвию ножа, что несколько пресытился острыми впечатлениями, к тому же после столь долгого нахождения в чреве планеты, его глаза все еще не совсем улавливали перспективу обволакивающего мира: во время полета ему помогало подсознание, но сейчас оно решило передохнуть и оставить решение за верхней областью коры, однако той овладело любопытство. А странный объект внезапно замер, а затем сменил направление движения в сторону человека. Хадас Кьюм все еще стоял, в оцепенении угадывая размеры движущегося к нему тела. Теперь, в полумраке и вблизи, он уловил, что туша не такая маленькая, но подробности все еще не угадывались, даже форма объекта оставалась неясной. Хадас вышел из ступора, когда таинственное создание мгновенно ожило. Это произошло у самого берега. Всей пробуждающейся шевелящейся массой эта тайна стала разваливаться на отдельные части и сразу внутри головы полыхнула догадка. Словно наяву из памяти ухмыльнулся Самму Аргедас: «Как кстати сбежали эти ребятки. Давненько я не подкармливал своих мантихоров. То-то кальмарчики порезвятся. Знаешь, если бы не мои старания, они бы вымерли, а может, и вообще не появились в реальности. Ты их не видел, пилот? Мерзкая вещица и нападает стаей, пока мне не притащили одного на демонстрацию, я вообще в них не верил». Хадас тогда отнесся к словам диктатора с сомнением и, видимо, зря. «Лучше раз увидеть, чем сто раз услышать», — говорится в старинной доиндустриальной поговорке. Теперь Хадас полностью поверил в ее правоту.

Маленькие самостоятельные струящиеся тела метнулись на берег. Человек отшатнулся, упал в сидячее положение. К ногам уже рвались жадные маленькие щупальца, заходя с нескольких сторон и мешая друг другу. Хадас поджал ноги, резко перекатываясь на спину — другого пути отступления уже не было. Где-то в черепе продолжала звучать запись разглагольствований Аргедаса, развалившегося в кресле: «Даже не представляю, чем питаются эти монстры, когда не попадаются глупые людишки? Знаешь, мне пришлось под угрозой кар запретить распространять информацию об этих тварях, так как дошло до того, что некоторые смены ремонтников океанической сбросовой трубы отказывались работать во внешней воде. Говорили даже, что мантихоры прогрызают или растворяют скафандры. Когда я был маленький, я никогда не слышал о таких тварях, может, они пришли теперь из глубин или просто вывелись под действием радиации? Интересная проблема — жалко, передо мной стоит множество более актуальных. Жизнь наша коротка».