Книга Бездна - Андрей Ливадный

– Объяснить нетрудно, если он в действительности понимает язык образов. – Артем вновь принялся чертить на песке.

Сначала он схематично изобразил серва, расположив фигурку у западного острова. Главный некоторое время смотрел на изображение, затем, соскользнув в воду, несколько раза качнулся, совершая движения всем телом.

– Он кивает! – воскликнула Инга.

– Отлично. Значит, понял. Теперь будет проще. – Артем выразительным жестом указал на Ингу, затем нарисовал рядом с восточным островом стилизованную человеческую фигурку.

Дельф снова кивнул.

Артем продолжал развивать мысль, передавая ее смысл через язык условных образов. За границей кипящих широт он схематично изобразил купол с разрушенным сводом. От фигурки, обозначающей Ингу, он провел линию к Лазурному Чертогу и там вновь изобразил людей, только теперь двоих, взявшихся за руки, затем проложил обратный курс, а когда его импровизированное стило вновь вернулось к острову, быстрым движением крест накрест перечеркнул изображение механизма.

Главный ответил не сразу. Он вновь наполовину выбрался из воды, опираясь о камни, навис над рисунком, затем фыркнул, издал серию отчетливых щелчков, сполз в воду и несколько раз кивнул.

Артем и Инга радостно переглянулись.

– Теперь у нас остается самая сложная проблема: навигация, – юноша жестом привлек внимание дельфа, указал на импровизированную карту, неожиданно стер изображение купола, затем нарисовал его в другом месте и вопросительно взглянул на обитателя глубин.

Главный внимательно следил за каждым движением Артема, но не понял смысла адресованного ему послания. Однако, молодой воин проявил упорство: он снова и снова стирал изображение купола и рисовал его в разных местах, за границей кипящих вод, каждый раз выдерживая паузу, вопросительно глядя на дельфа.

Тот повел себя очень странно.

Нырнув в воду, он на время исчез из вида, а когда вернулся, то рядом с ним плыл… эмиранг Инги!

Главный несколько раз выразительно указал на эмра, издал серию щелчков, затем поочередно взглянул на Ингу, Артема и скрылся под водой, лишь темная тень стремительно промелькнула в направлении открытого океана.

– Уплыл?

– Да. – Артем вздохнул. – Но, похоже, он нас понял.

– В каком смысле?

– Он узнал, что хотел. Например, что мы не собираемся сидеть сложа руки, – Артем указал на перечеркнутую фигурку серва. – Вот только местоположение Лазурного Чертога ему неизвестно.

– Зато обратный путь, по мнению Главного, знает мой эмиранг?

– Да, думаю, именно это он и хотел сказать. – Артем встал. – Я пойду в город за снаряжением. Когда вернусь, будем осваивать «технику», – он старался говорить бодро, но в голосе все равно прорывались нотки тоски и беспокойства.

Инга лишь кивнула в ответ.

Ей самой было тоскливо, тревожно. Обратный путь страшил, от одной мысли, что придется вновь преодолевать Бездну, мурашки ползли по коже.

Но другого выхода не было.

* * *

Ранним утром следующего дня Инга начала собираться в обратный путь.

Артем переживал, не находил себе места, ведь минута расставания неотвратимо приближалась. Он помог Инге упаковать снаряжение, донес его до кромки воды.

Эмр заинтересованно кружил у берега.

Тревога за девушку переполняла душу, Артем терялся в путанице мыслей и чувств, вновь не зная, как себя вести?

– Ну? Я поплыла?

– Инга! – он все же не выдержал, порывисто шагнул к ней, неловко поцеловал в щеку, и она на мгновенье прижалась к нему, обняла, шепнув:

– Все будет хорошо. Я обязательно вернусь, обещаю. Ты… береги себя, – Инга шагнула к воде, сбросила тунику из тончайших водорослей, без плеска и брызг погрузилась в предрассветную гладь маленькой бухты.

Ее не было видно больше минуты, а когда Инга вынырнула, эмр уже завершил трансформацию, плотно облегая тело хозяйки.

Артем зашел по колено в воду, подал ей снаряжение.

– Давай не будем прощаться, – попросила она, глядя в глаза Артему.

– Я буду ждать тебя! Каждый день, на закате!..

– Все будет хорошо… – Инга улыбнулась, хотя в глазах стояли слезы.

Все происходило так остро, внезапно, искренне; их сердца бились глухо, неровно, в унисон друг другу.

Она беззвучно скрылась под водой.

Артем еще долго сидел на берегу, глядя в даль, затем подобрал оставленную Ингой тунику, отнес к теплому источнику, положил на камни и начал экипироваться.

Для него наступал новый, жаркий, удушливый день.

* * *

Путь домой.

Первые часы прошли в глухом смятении чувств.

Инга думала об Артеме. Его образ уже не отпускал, не давал покоя, словно в минуту расставания мир изменился, и что-то новое, поначалу робкое, но трепетное, набирающее силу, зародилось в душе.

Нет, так не пойдет. Внезапный дурман, окутавший сознание, пугал ее.

Она не оттолкнула образ Артема, но спрятала в глубине души, у самого сердца. Я вернусь, – мысленно твердила она.

Постепенно смятение улеглось. Они с эмром уже отплыли на приличное расстояние, и, вынырнув к поверхности океана, обернувшись, девушка не увидела даже контура островов, лишь легкая дымка виднелась у горизонта.

Всего за каких-то полторы недели Инга стала совсем другим человеком. Но чем больше она узнавала, тем сложнее и противоречивее становилось восприятие окружающего мира.

Она соприкоснулась с тайнами тысячелетий, поняла, что Лазурный Чертог построен не людьми, сумела чудом выжить, преодолев Бездну, побывала в городе дельфов, открыла для себя острова, приютившие небольшую колонию людей, видела исполинскую, но бессмысленную постройку, возводимую сервами, узнала истинную историю механопоклонников, но получила ли она ясный, недвусмысленный ответ хотя бы на один из множества вопросов?

Нет. Инга наблюдала отдельные события и явления, но по-прежнему не улавливала глобальной взаимосвязи между фрагментами многократно усложнившейся реальности.

Лишь эпизодические ниточки причин и следствий связывали Лазурный Чертог, откуда бежали механопоклонники, с островами, где они нашли пристанище среди малочисленной колонии людей, и городом дельфов, оказавшимся под угрозой экологической катастрофы в результате бурной индустриальной деятельности древних колониальных механизмов, найденных и пробужденных последователями культа машин.

А ведь Артем в чем-то прав. Поведение дельфов казалось непонятным. Если они добрые, разумные и могучие существа, то почему не пресекут губительную деятельность человеческих машин, ведь они должны понимать, что современные жители островов сами оказались заложниками ситуации?