Книга Не говори никому. Беглец - Харлан Кобен

Он передал факс Стоуну. Тот поискал глазами имя.

— Стивен Бек?

— Отец Дэвида Бека.

— Он ведь, по-моему, погиб?

— Да.

Стоун вернул факс Карлсону.

— Выходит, пистолет унаследовал сын. Это оружие Бека.

— Тогда почему его жена держала пистолет запертым в ячейке вместе с теми фотографиями?

Стоун колебался недолго.

— Может, боялась, что муж ее пристрелит?

Карлсон снова нахмурился:

— Мы что-то упускаем.

— Слушай, Ник, не усложняй. У нас достаточно улик, чтобы привлечь Бека за убийство Шейес. Нам и этого вполне хватит. Забудь про Элизабет Бек.

Карлсон удивленно поглядел на Стоуна:

— Как это «забудь»?

Стоун откашлялся и развел руками:

— Подумай сам. Посадить Бека за убийство Шейес — раз плюнуть. А тому случаю уже восемь лет. У нас, конечно, есть пара зацепок, но его будут судить не по этому делу. Слишком много времени прошло. Возможно, — Стоун театрально вздохнул, — лучше не бередить прошлое.

— О чем ты говоришь?

Стоун подвинулся к Карлсону и заставил его нагнуться.

— Кое-кто в нашей конторе не хочет, чтобы мы копали слишком глубоко.

— Кто же?

— Не важно, Ник. Мы ведь все делаем общее дело, правда? Если мы сейчас выясним, что Киллрой не убивал Элизабет Бек, то просто зря разворошим муравейник, вот и все. Его адвокат, не дай бог, потребует пересмотра дела…

— Киллроя так и не обвинили в убийстве Элизабет Бек.

— Списали-то ее на него. Оставь все как есть, Ник. Так будет спокойней.

— Мне не нужно спокойствие. Мне нужна правда.

— Нам всем нужна правда, Ник. Однако еще больше нам нужна справедливость. Бек получит пожизненное за Ребекку Шейес, Киллрой останется в тюрьме. Все будет так, как должно быть.

— Том, у нас везде сплошные дыры.

— Ты толкуешь об этих дырах, а я не вижу ни одной. Ты же сам выдвинул версию о том, что Бек убил свою жену.

— Точно. Жену. А не Ребекку Шейес.

— Не понимаю, о чем ты.

— Между двумя убийствами — сплошные нестыковки.

— Шутишь? Одно к другому подходит лучше некуда. Шейес что-то знала. Мы начали копать. Беку пришлось заставить ее заткнуться.

Карлсон продолжал хмуриться.

— Что тебе не нравится? — продолжал Стоун. — Думаешь, то, что Бек вчера заглянул к ней в студию сразу после нашего с ним разговора, — чистое совпадение?

— Нет, — ответил Карлсон.

— Тогда что, Ник? Разве ты не видишь: убийство Шейес совершенно логично.

— Слишком логично, — упрямо сказал Карлсон.

— Опять ты за свое!

— Ответь мне на один вопрос, Том. Насколько тщательно Бек организовал и подготовил убийство своей жены?

— Невероятно тщательно.

— Совершенно верно. Он убрал всех свидетелей, он избавился от тел. Если бы не дожди и не тот медведь, мы бы никогда ничего не узнали. Да и сейчас мы мало что можем доказать, больше догадываемся.

— Согласен, и что?

— То, что теперь Бек, согласно нашей версии, ведет себя по-идиотски. Он знает, что мы висим у него на хвосте. Он знает, что ассистент Ребекки Шейес подтвердит, что видел его в студии незадолго до убийства. Так зачем же ему прятать оружие у себя в гараже? Зачем выбрасывать перчатки в ближайшую к дому урну? Он что, свихнулся? Как ты это объяснишь?

— Легко, — сказал Стоун. — В тот раз у него было полно времени, чтобы разработать план. А сейчас он спешил.

— А это ты видел?

Карлсон протянул Стоуну рапорт сотрудника, до недавнего времени следившего за Беком, и пояснил:

— Бек утром ездил к медэксперту. Спрашивается зачем?

— Не знаю. Может, хотел удостовериться, что в результатах вскрытия нет против него никаких улик.

Карлсон оставался хмурым. Ему снова захотелось вымыть руки.

— Мы что-то упускаем, Том.

— Я этого не замечаю. Ладно, в любом случае мы должны поймать его, а там и разберемся.

Стоун направился к Фейну. Карлсон остался лелеять свои сомнения. Он пытался понять, зачем Бек ездил к медэксперту. Потом достал телефон, тщательно вытер его носовым платком и нажал несколько кнопок. Когда ему ответили, попросил:

— Соедините меня, пожалуйста, с медицинским экспертом округа Сассекс.

Глава 29

Давным-давно, десять лет назад, одна из ее подруг жила в отеле «Челси» на Сорок второй улице. Там обитали и приезжие, и ньюйоркцы — каждый со своими закидонами. Художники, писатели, студенты всех мастей и расцветок, отвязные любители метадона[14]. Лица белили, а ногти красили в черный, расчесывали прямые, как палки, волосы, щедро мазали губы кроваво-красной помадой — тогда это считалось круто.

За прошедшие годы мало что изменилось. Хорошее место для того, кто хочет остаться незамеченным.

Наскоро перехватив кусок пиццы прямо на улице, напротив отеля, она засела у себя в номере и уже не высовывала оттуда носа. Нью-Йорк. Когда-то этот город был ее домом. За последние восемь лет она приехала сюда всего второй раз.

И ужасно по нему скучала.

Она умело заправила волосы под парик, выбрав на сегодня белый с темными корнями. Очки в проволочной оправе и специальные вставки за щеки до неузнаваемости изменили лицо.

Руки дрожали.

Два билета на самолет лежали на кухонном столе. Сегодня рейсом сто сорок семь компании «Бритиш эйрвейз» они вылетят из аэропорта Кеннеди и приземлятся в лондонском аэропорту Хитроу, где ее человек встретит их с новыми паспортами. Затем — поездом до Гэтвика, а оттуда снова самолетом — в Кению, в Найроби. Там прилетевших будет ждать джип, который доставит их к подножию горы Меру в Танзании, откуда придется идти пешком целых три дня.

И только там, в одном из немногих мест на этой земле, где нет ни радио, ни телевидения, ни даже электричества, они станут наконец свободными.

Билеты были на имя Лизы Шерман и Дэвида Бека.

Она посмотрела на себя в зеркало и придирчиво поправила парик. Отражение расплылось, на какой-то момент она вновь ощутила себя на озере. В сердце затеплилась надежда, и впервые она не сделала ничего, чтобы притушить этот слабый огонек. Улыбнулась и отошла от зеркала.

Спустилась в вестибюль и, выйдя из отеля, повернула направо, на Двадцать третью улицу.