Книга Мой номер 345 [= Лагерный волк ] - Владимир Колычев

Кишера уже не было. Его перевели в камеру для осужденных. Смотрящим вместо него теперь был Пекарь. Тот самый здоровяк, которого, помнится, не обрадовало решение Кишера принять Ролана в блатную семью. Зато сегодня он первым вышел навстречу Ролану.

– Братуха!

Крепко пожал ему руку, не отпуская ее, повел Ролана к свободной шконке в блатном углу. И Сазан тоже вышел навстречу. Рот до ушей. И глаза веселые. Только в глубине какая-то непонятная хмарь.

– Для тебя, братан, держали! – сообщил Сазан.

Ролан знал, что в некоторых казармах есть свободные койки для почетных солдат полка. Герой уже давно свое отвоевал, детей растит, внуков, а койка для него сохраняется в неприкосновенности... А тут свободная шконка в тюремной камере. В условиях перенаселенности. Для героя-мученика... Сказать, что Ролан был польщен, значило не сказать ничего...

– Бельчик, канай! – крикнул Пекарь.

Появился шнырь. Но смотрящий махнул на него рукой. Сам решил чифирь замутить...

Чай для тюрьмы не просто напиток. Это ритуал, по сравнению с которым японская чайная церемония не более, чем игра в бирюльки. Приглашение на чай – признак особого уважения. А если сам смотрящий готовит для тебя чифирь, значит, ты достиг каких-то невиданных высот.

Ролан очень хотел забраться под одеяло. В камере было тепло, но его все равно лихорадило. Откуда-то изнутри холод шел. Но уподобляться доходяге не хотелось. Может, внешне он сейчас и напоминал доходягу. Но в душе он кремень. Поэтому он лишь сел на шконку. Рядом приземлился Сазан.

– Слыхали мы, как ты лохмачей отделал! – обняв одной рукой за плечи, бодро сообщил он.

Сазан был здоров как бык. Ролану показалось, что ему сейчас ничего не стоит придушить его. Взять рукой за шею и придушить... Но зачем ему это делать? Мстить за Касыма? Но Сазан всего лишь догадывается. К тому же за то время, что Ролан провел с ним в этой камере, он даже не пытался бросить ему предъяву... Нервы. Это нервы ослабли. Потому и мерещится всякая чушь.

– Гордей насчет тебя, брат, маляву черкнул, – сказал Пекарь. – Сказал, что Тихон великое дело сделал... Уважаю!

– И я тебя, братан, уважаю!

Сазан еще крепче прижал к себе Ролана. И снова мелькнула мысль: «А вдруг придушит?»...

И насчет Сазана тоже была малява. Гордей отозвался о нем хорошо. Этого хватило, чтобы Кишер приблизил его к себе. Сазану досталось место в блатном углу. И сейчас он живет там же. Видно, что новый смотрящий держит его за своего. Но нет того уважения, которое оказано Ролану. И, похоже, Сазана это гложет. Хотя виду он и не показывает. Но у Ролана обостренный нюх... Такое ощущение, что у Сазана камень за пазухой. Или все-таки это нервы сдают...

Пекарь вскипятил воду в литровой алюминиевой кружке. Вытащил оттуда «машину» – два разделенных спичками лезвия с электрическим проводом. Всыпал пачку чая. Дождался, когда листья осядут. Снова включил «машину» – поднял заварку. Затем накрыл кружку махровым полотенцем. Чай нужно запарить, чтобы получился чифирь...

– Ну чего ты сидишь? – недовольно глянул на Сазана смотрящий. – Поляну кто стелить будет?

В блатном углу был свой стол. В нарушение всех тюремных правил. Время от времени вертухаи его разбирали, но каждый раз он восстанавливался или создавался заново.

Поляну мог организовать и шнырь. Но если смотрящий лично замутил чифирь, то Сазан должен был накрыть стол. Он это сделал, но без особой охоты.

Стол изобиловал яствами. Сервелат, сыр, сало, свежие яблоки... Даже немного красной икры. Ролан слюной изошел, глядя, как Сазан накрывает стол. После скудной штрафной пайки он готов был смести все без остатка.

Но нужно было держать марку. Поэтому он ел спокойно, с расстановкой. Брал понемногу, тщательно пережевывал. Не хотелось прослыть кишкометом...

Финалом трапезы был чифирь. Пекарь еще раз вскипятил черную тягучую жидкость. Разлил ее по обычным кружкам.

Ролану казалось, что он пьет божественный нектар. Чифирь обжигал глотку, приятно согревал нутро. Кровь забурлила в жилах, по телу пробежали бодрые мурашки... Серый тюремный мир окрасился вдруг в радужные тона, появилось чувство окрыленности. В какой-то момент захотелось даже петь и танцевать. Разумеется, Ролан не позволил себе таких вольностей. Он же уважаемый человек, а не какой-то там клоун из балагана...

Особым шиком считалась сигаретка к чифирю. Пекарь закурил, за ним задымили и остальные. Только Ролан не потянулся к сигарете. Не курил он. И начинать не собирался...

После того случая, когда он чуть не задушил Венеру, грев с воли резко пошел на убыль. Мать с сестрой однажды дачку забросили, но там ничего особенного не было – шмат сала, орехи, карамель, всего понемногу... Сейчас хорошо, сейчас его братва греет. А если суд все же укажет ему дорогу на зону? Что, если там будет худо? Что, если некому будет засылать ему сигареты? Что, ходить и стрелять?.. Нет уж, лучше не начинать...

Шнырь убрал со стола, но братва не расходилась. Пыж достал колоду карт. Ролан покачал головой. Эйфория чайной бодрости сошла на нет. Сейчас ему хотелось спать. И никто не мог ему сейчас помешать осуществить задуманное, даже он сам...

3

Заварной прятал глаза.

– Боюсь, у нас ничего не получится, – покачал он головой. – Прокуратура провела проверку, в результате которой установлено, что силового давления на вас не оказывалось. Вы сами признали свою вину. И отказ от признания воспринимается как попытка избежать заслуженного наказания...

– Что-то вы не то говорите, – пристально посмотрел на адвоката Ролан. – Что случилось, Игорь Якимович? Менты на вас надавили?..

– Нет, милиция здесь ни при чем, следователь прокуратуры тоже... Хотя... В общем, я вынужден отказаться от вашего дела...

– Может, с деньгами проблема?

– Да, и с деньгами тоже... Ваша жена отказалась оплачивать мои услуги... Сразу после того, как вы набросились на нее, тогда, в здании суда... Боюсь, вам придется прибегнуть к услугам общественного защитника...

– От него толку как от козла молока.

– Ну, не знаю...

– И ты такой же козел!

– Попрошу вас!..

– Да пошел ты! Конвоир! Адвоката бьют! – крикнул Ролан.

Он не собирался бить Заварного. Он хотел, чтобы конвоир избавил его от присутствия адвоката. Намутил воды ублюдок, теперь сухим из нее выйти хочет... Впрочем, возможно, он и не виноват, что все блины комом вышли. Венера платить отказалась. Бабки, сука, зажала... Да и менты наехать на него могли... Короче говоря, Ролан остался один на один с мутной кашей, которую должен был расхлебывать в одиночку...

В камеру он возвращался в унылом расположении духа... Венера не хочет платить адвокату. А может, она ему никогда и не платила? Возможно, Аврора за всем этим стояла. Очень даже может быть, она и не уезжала к бабушке. Сама Ролана грела. Из тюрьмы она тоже пыталась его вытащить. А Венера, сука, подставила его... Но чего она добивалась? Рассорить его с Авророй? Так это у нее получилось. Аврора больше знать его не знает...