Книга Розамунда, любовница короля - Бертрис Смолл

Он взволнованно рассмеялся.

— Розамунда, боюсь, там, где речь идет о тебе, мои чувства слишком очевидны. В твоем присутствии я не только робею, но даже немного пугаюсь.

— Но почему? — воскликнула она, протягивая руку словно в попытке утешить его.

— Ты стала для меня драгоценным даром, Розамунда. Я хочу, чтобы ты была счастлива, но откуда мне знать, как сделать женщину, жену счастливой?!

— Оуэн, — заверила она, тронутая уязвимостью этого сильного человека, — я счастлива, клянусь! Мой брак на этот раз будет настоящим. Джон Болтон и я были детьми. Мой дорогой Хью был скорее дедушкой, чем супругом, а я — совсем еще девочкой. Теперь я не слишком юна, а ты не слишком стар. Мы друзья, и нам хорошо вместе. Достопочтенная Маргарет сказала, что дружба очень важна между мужем и женой. Я ей верю и думаю, что нам повезло больше, чем многим.

— Но, любимая, брак — это нечто большее, чем просто дружба, — мягко пояснил он.

— Мне рассказывали, что существует еще и страсть, — ответила Розамунда. — Как прекрасно, что я смогу испытать эту сторону моей натуры со своим лучшим другом! Ты поведешь, а я последую. Может, мы и научимся любить друг друга, а если нет — по крайней мере уважать.

Сэр Оуэн потрясенно покачал головой.

— Ты рассуждаешь, как лондонский адвокат, — мягко поддразнил он. — Ты молода и неопытна, но, кровь Христова, до чего же мудра!

Он сжал ее голову ладонями и поцеловал.

— М-м-м… — одобрительно пробормотала Розамунда. — Мне приятны твои поцелуи, Оуэн Мередит. Они восхитительны. Совсем не как у принца Генри, чьи поцелуи, кажется, требуют большего, чем может дать девушка.

Она потянулась к нему и стала горячо целовать.

Прошло несколько головокружительных мгновений, прежде чем сэр Оуэн отстранился.

— Я хочу, чтобы нас обвенчали, как только мы вернемся во Фрайарсгейт. Мне не терпится любить тебя, моя нареченная жена.

— Но зачем ждать? — удивилась она. — Мы официально обручены и по закону можем насладиться друг другом, не так ли?

— Наше первое слияние не должно быть Поспешным, любимая, — и в этом ты должна положиться на меня. Когда мы наконец соединимся, это произойдет в нашей спальне, а не на речном берегу, где всякий грязный крестьянин может на нас наткнуться. Первый раз должен быть идеален для тебя, Розамунда, ибо для меня это станет настоящим раем, моя прелестная невеста.

Кровь Христова! Как может этот человек всего несколькими простыми словами заставить колотиться ее сердце!

Розамунда задыхалась, голова кружилась от неуловимого удовольствия, сути которого она не понимала, но была готова наслаждаться.

— Оуэн Мередит, — рассмеялась она, — по-моему, ты уже любишь меня на свой лад, и я нахожу это восхитительным.

Как всякая идиллия, эта тоже имела конец. Мейбл возвратилась с прогулки, и они отправились назад. Семнадцатого июля Маргарита Тюдор покинула Йорк и направилась к городу Дарем, куда как раз был назначен новый епископ.

Он развлекал королеву три дня, дал роскошный пир, на который был приглашен весь город, и его дом был наполнен до отказа прибывшими гостями, каждый из которых стремился себя показать и на других посмотреть.

Далее их ожидал Ньюкасл, где молодая королева торжественно вошла в город. У ворот ее приветствовал хор ребятишек с трогательными личиками, певших приветственные песнопения в ее честь. На пристани реки Тайн горожане карабкались по снастям пришвартованных судов, чтобы наблюдать поразительно яркое зрелище. Эту ночь королева провела в августинском монастыре. Туда и пришла Розамунда, чтобы попрощаться с подругой. Когда чопорная и сухая графиня Суррей попыталась помешать Розамунде войти в комнаты королевы, Тилли, верная камеристка Маргарет, бывшая с ней с самого ее рождения, дерзко заявила:

— Это леди Розамунда Болтон, госпожа Фрайарсгейта, любимая компаньонка ее величества. Она в фаворе не только у королевы Шотландии, но и у графини Ричмонд, не говоря уже о том, что ее привечала наша дорогая королева, упокой Господи ее душу. Завтра эта леди оставляет процессию, чтобы вернуться домой со своим нареченным женихом, сэром Оуэном Мередитом. Моя госпожа наверняка захочет увидеть ее перед разлукой, ваша милость.

Камеристка постаралась подчеркнуть последние слова.

— О, так и быть, — сдалась графиня. — Но не задерживайте ее величество, леди Розамунда.

— Благодарю за доброту, мадам, — язвительно пропела девушка, приседая.

— Что же, у нее хотя бы есть манеры, — фыркнула графиня, когда Розамунда исчезла за дверью. Тилли мудро проглотила смешок.

— Мег!

— О, Розамунда! — воскликнула Мег. — Я боялась, что старая драконша не допустит тебя ко мне и мы так и не увидимся.

— Скажи спасибо Тилли! Она куда свирепее, чем графиня Суррей, — засмеялась Розамунда. — Ты выглядишь усталой, Мег, — заметила она, беря подругу за руку. Они уселись.

— Я на ногах не держусь, — призналась королева, — но не имею права это показать. Подумать только, какую шумиху подняли из-за этого брака! Все так и рвутся угодить моему отцу и из кожи лезут, чтобы меня развлечь. Джон Йонг старательно записывает в хронику каждый мой шаг и каждое событие. Я видела его труды. Представляешь, он описал все детали гардероба графа Нортумберленда, который, разумеется, великолепен. Не знаю, действительно ли Гарри Перси желает оказать мне честь или просто решил похвастаться своими нарядами.

Мег удивленно покачала головой.

— Кажется, я начинаю приобретать истинно королевские черты характера. Подозрительность. Подумать только!

Жаль! Кстати, когда ты покидаешь нас?

— Завтра. Чтобы добраться до Фрайарсгейта, нам нужно два-три дня.

— Значит, ты пропустишь роскошный банкет Перси, который тот дает в День святого Иакова. Ожидаются игры, турнир, танцы и много всякой еды. Потом мы переберемся в замок Олнуик, чтобы я смогла немного отдохнуть, прежде чем перейти границу в Берике. Лорд Дейкр, представитель моего отца, и его жена вместе с другими лордами и леди встретят нас. Они считают, что в Шотландию со мной должно войти не менее двух тысяч человек. Я почти завидую твоему спокойному путешествию по дорогам страны.

— Жаль, что ты не увидишь Фрайарсгейт! — восторженно выпалила Розамунда. — Холмы еще совсем зеленые, а озеро в нашей долине голубое-голубое. Вокруг царят мир и покой, а люди так добры!

— Когда ты обвенчаешься с Оуэном? — спросила Мег, лукаво прищурив глаза. — Бабушка говорит, он ужасно удивился, узнав, что станет твоим мужем. Мне кажется, он любит тебя. Знаешь, Розамунда, я молю Бога о том, чтобы Яков Стюарт тоже меня полюбил. Вряд ли подобные эмоции уместны в такого рода браке, как мой, но я очень этого хочу.

— Я буду молиться за тебя, Мег, — пообещала Розамунда. — Что же до твоего вопроса, то Оуэн хочет, чтобы мы поженились, как только вернемся домой, но сначала я должна уведомить дядю Генри о моей свадьбе. Он, разумеется, не сможет мне воспрепятствовать, но если его не пригласить, начнет на всю округу вопить, как несправедливо его оскорбили. Не позволю, чтобы моего мужа чернили злые языки.