Книга Сектант - Константин Костинов

После таких деревенских кошмаров у Сергея сон чуть было и вовсе не пропал. Мало ему было мертвых беспризорников.

Кстати, те давно не приходили. Кошмары снились по-прежнему, но уже другие.

* * *

Сергей ковылял по улице Загорок. Хромой, избитый, заколдованный. Выброшенный из привычного мира в прошлое, да еще и чужое, с непредсказуемым будущим.

Улыбающийся.

Последние пару дней Сергей чувствовал непонятную апатию. Не хотелось от жизни абсолютно ничего. Лечь и умереть. А зачем дергаться, если ничего не изменишь? В жизни не было не то что смысла – не к чему было стремиться.

В принципе какой-то определенной цели у Сергея и раньше не было, просто двадцать первый век как-то больше дает возможностей жить, не имея цели. А в деревне двадцатых годов – а может, и вообще в двадцатые годы – так не проживешь. Сдохнешь.

Сергей уже чувствовал, что опускается до состояния растения: волосы, не чесанные уже давным-давно, свалялись почти до состояния пакли, борода висела унылой сосулькой. Если бы Алена не ловила его и не кормила, то, наверное, и не ел бы. Благо отсутствие чувства голода позволяло…

Иногда появлялись вялые мысли о том, что не нужно опускаться, надо собраться и сделать хоть что-то. Появлялись и тут же разбивались о непреодолимую стену уныния. Что? Что сделать?

Уехать в город? В Песков? В Москву? И что? Что там делать? Здесь, в деревне, по крайней мере, есть люди, которые его знают, можно поработать просто за кормежку. А там? Помереть под забором с голоду? Или быть расстрелянным, как польский шпион?

Кстати, именно Польша в этом мире была для СССР самым вероятным противником. Даже не Германия, которая, как ни странно, считалась почти союзником.

Сергею очень повезло, что он набрел на Козью Гору. Попади он в те же Загорки, и, скорее всего, его приняли бы если не за шпиона, то за агента белогвардейцев. Хорошо хоть он попался Никитичу, которому плевать было на всех шпионов сразу, а вот работник ему требовался. Правда, Сергей оказался приобретением проблемным, но тут уж как есть. Зато теперь никто, даже товарищ председатель волисполкома, не сомневается, что Сергей на самом деле племянник Никитича. Ну сяктант, ну и что.

Так вот, если здесь можно жить и без бумаг, то в городе все намного сложнее. И документов нет, и на работу не устроишься. Куда? Кем? И жилье нужно снимать, а на это потребуются те же деньги. Получается, что в город ему соваться смысла нет. Остается жить-поживать в деревне, обрастать дикой бородой и потихоньку спиваться.

Сергей даже перестал заходить в библиотеку. Данила, хоть ничего и не говорил об этом, будил совесть Сергея одним фактом своего существования. Данила и безногим не утратил энергии и желания жить, даже так ухитрялся приносить пользу людям. А Сергей? Эх…

Вот поэтому он и не хотел приходить в библиотеку.

Алене, как и каждому врачевателю, не нравились настроения «пациента».

– Сярежа, – подсела она как-то к Сергею, – ты цего такой смурной? Все по заклятью пяряживаешь?

– И это тоже…

Заклятье действительно тяготило Сергея, как и любого нормального мужчину на его месте.

– Да ня думай ты, – Алена погладила его по плечу, – будет нужно, в любой момент сняму…

Будет нужно… Кому нужно?!

Сергей взглянул на Алену. Та подмигнула ему.

Ох, девочка… На парня заклятие наложила, а на саму себя забыла…

– Алена, – неожиданно сказал Сергей, – скажи, ты правда не знаешь, где искать ту вещь, про которую я тебя спрашивал?

Алена тяжело вздохнула, провела рукой по его голове:

– Знаю.

Знает?!

– Аленушка, зайчик, – взмолился Сергей, – скажи мне, пожалуйста, где я могу найти артефакт?

– Я не зайцик! – ощетинилась малолетняя колдунья.

– Аленушка, ежик ты колючий, – покладисто поправился Сергей, – ты только скажи где.

– Где твоя штука, я ня знаю…

– Ч…

– Слушай. – Алена прижала пальчик Сергею к губам, палец пах земляникой. – Твоя штука, которую ты исцешь, – весць волшебная. Не колдовская. А волшебства в дяревнях не было никогда, это городская придумка…

– Ну? – Сергей пока не понял, к чему Алена клонит.

– То и ну. Тябе нужно в городе искать людей, которые тябе помогут эту штуку найти.

Сергей взвыл про себя. Идиото-кретино-придурко! Ведь еще когда он шел в Загорки в первый раз, он собирался всего лишь узнать у деревенской колдуньи, где можно найти магов. А потом накрутил себя, что колдунья сейчас вынет из сундучка холстинку, из холстинки – пластинку… И когда Алена сказала, что артефакта в глаза не видела, то разочаровался так сильно, что и не вспомнил о магах. Все бы тебе, Сергей Аркадьевич, легкими путями идти!

В свое оправдание Сергей мог бы вспомнить, что в тот день с ним приключилось. Стычка с Андрюхой – мир его праху, собаке, встреча с батюшкой, с товарищем Поводнем, ненавидящим поляков, с безногим Данилой, с товарищем Вацетисом – чухонец белоглазый, с местными безбожниками… Тут как твое имя забудешь, не то что про магов.

– Аленушка. – Сергей воспрянул духом. – А кто в городе может знать о волшебстве?

– Да ня знаю. Я ведь в городе не была никогда. Даже в Пяскове…

– Стоп. А в Пескове такие люди есть?

– Откуда ж я знаю? Должны быть. Наверное.

Так.

Сергея яростно взлохматил свои волосы. Кстати, надо бы их помыть… да и расчесать…

Стоп. Не об этом думаешь. В Пескове есть люди, которые, возможно, что-то знают о волшебстве. О магии. Как их найти? Притом что объявлений в газету типа: «Потомственная ведьма снимет с вас порчу вместе с одеждой» они не дают. Во-первых, здесь все-таки большевики с их направлением на безбожие, а значит, всяких гадалок и прочих белых магов гоняют. Во-вторых, после разговоров с Аленой Сергей узнал, что потомственных ведьм, снимающих порчу, не бывает.

Ведьмы вообще делятся на два типа: природные и ученые. Природные ведьмы, согласно народным верованиям, появляются тогда, когда у девушки родится дочка, у той, пока она тоже девушка, своя дочка, а у той при тех же условиях – еще одна дочка. Вот эта-то девочка, дочь, внучка и правнучка девушек, и станет природной ведьмой. Под девушками подразумеваются, понятно, не девственницы, а просто незамужние. В один случай непорочного зачатия Сергей еще мог поверить, но три подряд представить сложнее, чем чайник, замерзший на огне. С чайником-то просто: берем чайник, замораживаем, потом ставим на огонь и опля – чайник, замерзший на огне!

Понятно, что при такой генеалогии потомственных ведьм быть не может.

Есть ведьмы ученые, вот они передают свои умения от матери к дочери и теоретически их можно назвать потомственными. Вот только ученые ведьмы никогда не творят добра и приносят только вред людям.