Книга Верхом на удаче - Николай Бородин

Как раз в тот момент, когда я вплотную приблизился к зияющему чернотой провалу, по бокам которого висели почему-то перекореженные створки ворот, с той стороны города, где была Граница, донесся грохот. Даже у меня под ногами ощутимо всколыхнулась земля. Ди явно оттягивалась по полной. Фактически штурм начался только сейчас, ведь мои действия были не более чем диверсией.

Я едва успел сделать пару шагов в кромешную тьму, царившую внутри укрывища богомерзких колдунов, как вдруг по всему залу, оказавшемуся на поверку огромным, зажглись факелы. Надежда на лучшее, как известно, умирает последней, но все же я взял на изготовку протазан, готовясь к самому худшему – тому, что меня уже заметили. Однако прошло несколько секунд, вокруг не было ни одного движения, и я понял, что, скорее всего, это было просто заклятие, встречавшее любого вошедшего. Посмотрев себе под ноги, я возблагодарил Тьму за то, что передвигался медленно, только что не на ощупь. Потому что, окажись я на несколько шагов дальше, шансов собрать себя после боя у меня почти не было.

Пол зала был выложен полированным камнем, на обработку которого людишки угрохали кучу драгоценного времени. Белые плиты пересекались расположенными поперек тонкими полосами черного камня, которые соединяли друг с другом стоявшие у противоположных стен статуи. Впрочем, то были даже не статуи, а установленные на постаментах тяжелые доспехи, сжимавшие в пустых руках алебарды. Все дело было в том, что сами доспехи оставались пустыми лишь до определенного момента. Чтобы понять суть сложнейшей ловушки, хватило даже моих скудных чародейских знаний, в первую очередь потому, что сеть была поставлена именно на рыбу вроде меня. На Темного.

Как только любой, несший в себе частицу благословенной Тьмы, пересекал хоть одну черную полосу (даже перепрыгнув через нее), все тонкое устройство разом срабатывало. В постаментах были спрятаны запечатанные урны, которые, даже будучи закрытыми, извергали неживую злобу заключенных там тварей. Поскольку мне довелось нанести визит вежливости именно терроманту, то скорее всего в качестве рабов он использовал мелких земляных духов. Сам дух, разумеется, изначально не имеет формы, но как только ловушка захлопывалась, глиняные крышки на кувшинах выбивало, и якобы освобожденные духи устремлялись наверх, немедленно попадая в специально припасенные доспехи. Из них выбраться они могли только после вмешательства самого мага, потому как на броню тоже были наложены совершенно головоломные заклятия. Я ясно понял, что если продолжу в этом разбираться, то сойду с ума. Делать было нечего, я, глубоко вздохнув, аккуратно перешагнул первую черту.

Нет, я был далеко не безумен. Просто я руководствовался собственными выводами из некоторых рассуждений Зарана, который, бывало, рассказывал о чем-то подобном. Выходило, что стоит только нарушить целостность оболочки (не вполне понял, что Учитель имел в виду, но вроде бы рубануть посильнее и сделать дырку побольше), как дух, в восторге от открывшихся горизонтов, немедленно удирает в неизвестном направлении, больше не докучая своим присутствием. Но пока он внутри, им владеет ненависть ко всему, что он видит, потому что кому ж понравится сидеть сначала в тесном кувшине, затем таскать тяжеленные доспехи, и все это только для того, чтобы снова отправиться в кувшин. Поэтому пощады мне ждать не стоило – вся свора бешеных тварей набросится на меня, как только придет в себя.

Вот именно! У меня было несколько мгновений, чтобы вскрыть как можно больше доспехов, пока духи, оказавшиеся внутри, не оклемаются. И, приходится признать, мой расчет вполне оправдался. Из двух дюжин рухнувших на пол стальных големов подняться успела только половина. Десяток успел перерубить я сам, а двое справились со всем без меня. То ли слуги, прилаживавшие части брони, были нерадивы, то ли именно эти духи были особенно сильны и нетерпеливы, но сила удара изнутри была столь велика, что шлемы просто снесло, и заключенные много лет сущности наконец обрели долгожданную свободу, вырвавшись на волю и превратившись в красноватые облачка пыли, которые медленно растворились в воздухе.

Зато когда оставшиеся големы, сжимая в стальных лапищах алебарды, навалились на меня со всех сторон, я мало что не взвыл. Не знаю, кто учил их так управляться с оружием, но они могли составить неплохую компанию даже коронным алебардистам. Почти сразу же я понял, что самое безопасное место – у них над головами, благо они не успевали уследить за тем, как я скакал по их шлемам (будь там шипы, мне пришлось бы несладко). Пару раз меня чуть не распороли лезвиями, примерно столько же раз попытались поддеть на крюки, которыми было в изобилии снабжено оружие. Если бы на мне были доспехи потяжелее моего обычного кожаного жилета, то шансов исполнить подобные танцы (читай – выжить) у меня бы точно не было. В прямом бою вся эта орава, неведомо как научившаяся превосходно работать вместе и не мешать друг другу, не оставила бы у меня ни одной целой кости. Но я имел одно важное преимущество – голову, поэтому про прошествии примерно тридцати секунд все мои противники лежали на полу грудой пустых доспехов, а я наслаждался затишьем и отсутствием необходимости вновь куда-то прыгать. Но, как всегда, расслабиться мне не дали. На сцене появилось сразу два действующих лица. На этот раз живых и (увы!) здоровых.

Сначала я недоумевал, как меня сумели засечь, однако затем я вспомнил про грохот, производимый падающими доспехами, и запоздало удивился тому, что по мою душу еще не сбежалась вся усадьба. Но то, что против меня послали только этих двоих, уже говорило о многом.

Во-первых, это были эльфы. Подобных омерзительных раскосых глаз и розовой кожи не встретишь больше ни у кого. Во-вторых, это, судя по всему, были два близнеца, одетые и вооруженные совершенно одинаково, что наводило на мысль, что их учили биться в паре. И наконец, у каждого в руках красовался тонкий листообразный клинок, едва ощутимо отсвечивающий зеленым. Проклятые Зеленые Листы, едва ли не самое сильное оружие из закромов Светлых. Мой протазан был легендарным клинком, но встретиться лицом к лицу с двумя носителями Листьев совершенно не входило в мои планы. Что мне оставалось делать? Только улыбнуться пошире, продемонстрировав вражинам всю глубину моей радости от встречи, и перехватить оружие обеими лапами, встав в оборонительную стойку.

То ли их плохо учили, то ли моя улыбка была столь потрясающей, но один даже отступил на полшага, что-то прошипев. Сильно сожалея о том, что не разобрал нового ругательства, я прыгнул вперед. Меня мгновенно встретили взблески зеленой стали. Гады, судя по всему, сражались не только вместе, но еще и парой.

Темп немедленно задали они по той простой причине, что их было больше, и темп, разумеется, совершенно безумный. На протяжении всего какой-то минуты я целых семь раз уходил в последний момент из-под смертельных замахов. Когда зеленый клинок свистнул у меня над ухом, я успел уловить, что он еще и тихонько гудел, словно приближающийся рой мелких степных ос. Возможность получения удара таким оружием перестала рассматриваться мною вообще. Спасало только то, что протазан был куда длиннее, поэтому, хоть и с натугой, я поспевал отгонять наседающих ушастых. Как бы то ни было, эти игры пора было заканчивать. В случае боя на измор, к которому эльфы явно стремились свести нашу небольшую беседу, конец был слишком очевиден и живым покидал место действия отнюдь не я.